Валерий Гуляев - Идолы прячутся в джунглях

И йельский профессор продолжает развивать свою гипотезу дальше.

Неизвестно, кто первым бросил клич к восстанию, но за оружие взялись все, дружно и яростно, с надеждой на лучшие времена. Какая же сила могла устоять перед натиском этого всесокрушающего урагана народного гнева?

Рассеяны и перебиты отборные отряды царских воинов. В панике бежали за пределы страны те из властителей, кто еще мог это сделать. Остальных переловили, как диких зверей, и подвергли мучительной казни. И когда успех восстания стал очевиден для всех, священная ярость людей обрушилась на каменных кумиров, имевших самое прямое отношение к только что свергнутым правителям и жрецам. Но монументы были велики по размерам и весили слишком много тонн. К тому же базальт необычайно твердый и вязкий камень. Поэтому ольмекские «иконоборцы» пускались на всякого рода ухищрения, лишь бы только достигнуть своей цели. Там, где было возможно, они отбивали у статуй головы или же наносили им другие повреждения с помощью неизвестных нам остроконечных орудий: на лицах многих изваяний, и прежде всего гигантских каменных голов, отчетливо видны ямки, «оспины» и борозды — следы работы безымянных разрушителей древности. Алтари разбивали на куски. Для этого над обреченным памятником строили высокую треногу. Поднимали туда мало-помалу на прочных канатах другие скульптуры. И затем, резко отпуская веревки, сбрасывали свой необычный груз вниз. Таким образом, ко всеобщей радости, получалось так, будто одна статуя правителя калечила или уничтожала другую. Но слишком велико еще было влияние прежних предрассудков и традиций на душу земледельца. Слишком сильны были еще те догматы «святой веры», которые им веками вдалбливали в голову жрецы. Грозные правители и вожди были теперь мертвы. Их тела покоились глубоко под землей. Священные же символы их могущества и власти, хотя и поверженные ныне в уличную пыль, хотя и обезглавленные, сохраняли какую-то частицу своего былого воздействия на бесхитростные умы крестьян. Временами страх за содеянное заставлял тревожно биться не одно храброе сердце. Тогда и пришло единственно правильное решение — похоронить разбитые статуи точно так же, как были незадолго перед этим погребены прежние владыки страны. И в один прекрасный день на вершине крутого плато Сан-Лоренсо возникло новое гигантское кладбище — кладбище каменных статуй.

Нечто похожее происходило и во многих других городах и селениях ольмеков. Во всяком случае, разбитые и намеренно поврежденные монументы с ликами правителей и богов встречаются не только в Сан-Лоренсо, но и в Ла Венте и Трес-Сапотес. Огромная и цветущая страна внезапно испытала на себе все разрушительные последствия жесточайшего социального кризиса. Опустели пышные дворцы и храмы. Заросли травой мощенные камнем караванные дороги. На священных алтарях некогда могущественных богов никто не воскуривал больше к бездонному голубому небу дымок ароматной смолы — копал. Через некоторое время победившие земледельцы разошлись по своим деревушкам, рассеянным в окрестных лесах. И величественные города ольмеков окутало мертвое безмолвие. Буквально в считанные годы джунгли вернули все то, что человек отвоевывал у них веками.

Еще Мэтью Стирлинг обратил внимание на какие-то странные, тщательно отесанные камни U-образной формы, в изобилии валявшиеся на дне одного из оврагов Сан-Лоренсо. Но о точном их назначении он мог только гадать: никаких определенных доказательств на этот счет не было.

В апреле 1967 года рабочий-индеец привел археологов к тому месту, где весенние ливни вымыли на склоне лощины «каменную трубу», из которой до сих пор льется вода. «Я спустился вместе с ним в заросший густым кустарником овраг, — вспоминает Майкл Ко, — и то, что там предстало перед нашим взором, могло повергнуть в изумление любого исследователя прошлого. Водоотводная система, искусно построенная около 3 тысяч лет назад, успешно действовала до сих пор!» Выяснилось, что ольмекские мастера ставили U-образные камни вертикально, вплотную друг к другу, а затем закрывали их сверху тонкой пластиной из базальта наподобие крышки школьного пенала. Этот своеобразный каменный тоннель был скрыт под толстым слоем насыпной земли, достигавшим местами четырех с половиной метров. Раскопки всей водоотводной системы Сан-Лоренсо потребовали от всех участников экспедиции предельного напряжения сил. И когда основные работы были закончены, можно было с уверенностью сказать, что на плато Сан-Лоренсо некогда действовали одна главная и три вспомогательных линии акведуков, общей протяженностью почти в два километра. Все каменные «трубы» были уложены под слабым наклоном к западу и так или иначе связаны с наиболее крупными из «лагун». Когда последние чересчур переполнялись в период дождей, лишняя вода самотеком выводилась с помощью акведуков за пределы плато. Это, бесспорно, самая древняя водосборная система, сооруженная когда-либо на территории Нового Света до прихода европейцев. Но для того чтобы ее построить, ольмекам пришлось затратить на U-образные блоки и крышки к ним без малого 30 тонн базальта, доставлявшегося в Сан-Лоренсо издалека, за несколько десятков километров.

Кто из археологов не мечтал заполучить в свои руки волшебный прибор, который мог бы видеть то, что спрятано глубоко под землей и направлять человека в наиболее благоприятные для раскопок места. Но долгое время эти мечты оставались беспочвенными, пустыми фантазиями, поскольку наука не располагала еще для подобных проектов необходимым арсеналом средств. После второй мировой войны в Европе и США стали применять для археологических изысканий, хотя и с весьма относительным успехом, различные приборы и приспособления, принцип действия которых был основан на удельном сопротивлении пластов земли. Затем в археологических экспедициях, работавших на севере Италии, появились специальные перископы, с помощью которых можно было осмотреть внутреннюю часть непотревоженной подземной гробницы, чьи своды выдержали на протяжении тысячелетий тяжкий груз земли и каменных обломков.

Но все эти новинки техники были слишком далеки от совершенства и никак не могли удовлетворить растущих запросов археологов.

И нет ничего удивительного в том, что, когда в последний сезон работ среди руин Сан-Лоренсо появилась группа людей с какими-то сложными и непонятными приборами, все участники экспедиции, включая и ее начальника, отнеслись к их работе с изрядной долей недоверия и скептицизма. Инженеры и техники из города Пало-Альто в Калифорнии решили опробовать свой новый инструмент — магнитометр и на ольмекских древностях. Он был создан для определения различий в интенсивности магнитного поля в каждый данный момент на каждом данном участке земли. Подобные различия называются у физиков аномалиями, и вызываются они, как правило, всевозможными предметами с большим содержанием железа, которые были когда-либо погребены в толще земли.

Геологи используют магнитометр для разведки нефтяных и рудных месторождений. Спасательные команды ищут с его помощью жертвы снежных лавин высоко в горах. А не так давно магнитометр был с успехом применен во время длительных поисков внезапно погибшей в глубинах Атлантики американской субмарины «Трешер».

Внешне инструмент выглядел не слишком презентабельно: простая консервная банка, насаженная на длинный полый стержень. В банке находится специальный газ, дающий радиосигналы той частоты, которая соответствует интенсивности проходимой в данный момент аномалии. Сигналы принимаются небольшим приемником, прикрепленным вместе с портативными электробатареями на поясе исследователя, и там трансформируются в щелчки и шумы.

И вот торжественный день первого опробования прибора наконец наступил. «Шелдон Брейнер и его помощники, — вспоминает Майкл Ко, — принялись не спеша „прогуливаться со своими „игрушками““ по плато Сан-Лоренсо в сопровождении большой толпы любопытствующих, но скептически настроенных археологов и рабочих. Не прошло и нескольких минут, как магнитометр начал вдруг сердито пощелкивать. „Копайте здесь“, — сказал Брейнер. И вскоре кирка рабочего ударилась о неровный край каменной скульптуры, погребенной именно на той глубине, которую предсказал физик. Неподалеку от этого места инструмент нашел еще одну аномалию, и мы немедленно извлекли здесь из земли каменную статую. В течение недели мы вели раскопки в четырех местах, отмеченных чудесным прибором, и везде оказывались разбитые базальтовые скульптуры. Причем одна из них (монумент № 52) — самая лучшая наша находка за все три сезона работ в Сан-Лоренсо. Скульптура изображает человека-ягуара с ощеренным ртом и надвое расколотой головой. Это самый почитаемый бог ольмеков, могучий повелитель небесных стихий, дождя и плодородия. О более блестящем финале наших многолетних работ в Сан-Лоренсо я не мог и мечтать!»