Наталия Кузнецова - Волчий клад
— Седой, но не старый, — проговорила она и воскликнула: — Так это тот самый человек, которого я встретила в лесу! Точно так же я тогда и подумала: «Седой, но не старый»!
— Спасибо! — крикнул Ромка. Он выскочил на улицу и, потрясая трубкой, скомандовал: — Скорей за мной! Седой у Маргариты Павловны! А у него — часы из клада!
И все наперегонки помчались к дому с мансардой.
— Только бы он не ушел! Только бы не узнал о той тачке! — как заклинание всю дорогу твердил Ромка.
И его мольбы были услышаны.
Когда он в сопровождении друзей, миновав калитку и щенков, вбежал в гостиную, там был один Жан-Жак.
— Где он? Ваш гость где?! — выдохнул Ромка, на что француз совершенно спокойно ответил:
— Наверху, в мансарде, чай пьет. Не хотите присоединиться?
— Спасибо, нет, не хотим. То есть я не хочу, а они не откажутся. — Ромка подтолкнул Артема с девчонками к ведущей в мансарду лесенке и хриплым шепотом спросил: — А откуда вы знаете этого человека? Кто он вообще такой?
— Дмитрий — старый знакомый моей жены, приехал сюда из Киева. Риточка его еще ребенком помнит. Давным-давно он жил здесь с матерью, а потом они с ней на Украину переехали. А на днях он встретил Риточку на улице и сам к ней подошел, она-то его не узнала, а он ее — сразу. Говорит, что она мало с тех пор изменилась, — не без гордости за свою моложавую супругу сказал Жан-Жак, а у Ромки открылись глаза: ему стало понятно, откуда Седой знает про «тайный» ход. Небось, излазил его в детстве вдоль и поперек.
А уж про клад этот Митя и подавно знал, наверно, в те времена в Медовке только о нем все и говорили. Понятно теперь и то, почему он приходил к старому деду на край поселка с расспросами о Марье Антиповне. Интересно, что мешало ему сделать это раньше? А вот что! Он сидел в тюрьме! Оттого и седой весь. Нормальные люди просто так раньше времени не седеют. Небось, сокамерники ему тоже присвоили кличку Седой. Но что же им теперь делать? Ждать, пока он пойдет в лес или еще куда-нибудь за припрятанным кладом? А что, если он, кроме часов, из него себе еще что-нибудь оставил?
Все это в один миг пронеслось в Ромкиной голове, и он шепнул Артему:
— Вы тут чай подольше пейте, а я пока смотаюсь к Игорьку. Учти, за Седого отвечаешь ты. Если что, звони.
Оставив друзей в доме с мансардой, Ромка помчался к своему новому другу. Вызывать Игорька свистом не понадобилось: мальчик в одиночестве играл во дворе. Он увидел Ромку и с радостным лицом подбежал к калитке:
— Я тебя уже давно жду!
— Я и пришел. Что будем делать?
— Что хочешь, то и будем.
Ромка полез в сумку, вытащил свой металлоискатель.
— Ты больше ничего не терял? Давай еще что-нибудь поищем.
— Давай! — обрадовался мальчишка. — Заходи к нам, не бойся, бабушка у меня добрая.
Ромка вошел во двор, прикидывая, как бы, не вызывая подозрений, попасть в комнату квартиранта. А Игорек нацепил на голову наушники и, не отходя далеко, стал шарить медным щупом по ближайшей клумбе с цветами. И сразу нашел металлический рубль. Потом с радостным воплем показал Ромке еще два рубля, за которыми последовала металлическая десятка.
А из дома вышла маленькая бабулька в белом в синюю крапинку платочке и темно-синем в белый горошек халате — обычном старушечьем комплекте — и увидела своего внука с наушниками на голове, самозабвенно копающегося в клумбе.
— Игорек, что ты там делаешь?
— Деньги ищу! — с восторгом закричал внук. — Гляди, сколько уже накопал!
Бабушка Паша сошла с порожка, приветливо кивнула Ромке, подошла к клумбе и увидела на земле кучку монет.
— Так это я давеча рассыпала, а потом дождь прошел, и они вглубь ушли. А как же ты их нашел-то? — лицо старушки выражало крайнюю степень удивления.
— А вот как! — Игорек снял с себя наушники, нацепил их на бабушкину голову, ткнул щупом в монеты: — Слышишь звон? Когда он раздается, значит, нашлась денежка.
— Ишь ты, какая полезная вещь! — еще больше изумилась бабушка Паша. — А ты бы еще и в комнатах поискал, у меня полтинник серебряный куда-то делся, он мне как память дорог. Или ты его взял? — пытливо посмотрела она на внука.
— Не брал я, — быстро ответил Игорек и прошептал Ромке: — Помнишь, ты обещал отдать.
Значит, полтинник не из клада, с сожалением отметил юный сыщик. Но зато он давал ему возможность проникнуть в дом и обыскать комнату квартиранта, за этим он сюда и пришел.
— Сейчас отдам, — так же шепотом ответил Ромка мальчику. Он незаметно указал на дом и громко сказал: — Пошли искать.
Они вошли в открытые сенцы, старушка за ними наблюдала, и Ромка для видимости провел щупом по полу, а потом сразу проследовал в незапертую комнату квартиранта, вытащил из кармана полтинник и протянул его Игорьку.
— Отнеси своей бабушке, скажи, что нашли за диваном.
Мальчик убежал во двор, и оттуда донесся его звонкий голос:
— Бабушка, это твой полтинник?
— Сейчас посмотрю, — ответила старушка.
Из окна было видно, как бабушка Паша разглядывает монету, отнеся ее далеко от дальнозорких глаз. Внук находился рядом с ней, то есть немного времени для обыска жилища квартиранта у Ромки было.
Он заглянул под стол, пробежался щупом по стенкам, полу, дивану и кипе книг на окне, тряханул пустым пакетом, тем самым, с которым Седой сошел с электрички, вытянул из-за старого кресла большую дорожную сумку, расстегнул молнию.
В сумке были книги и одежда, в кармашке, тоже застегивающемся на молнию, лежал паспорт Седого. Дмитрий Геннадиевич Богданов и в самом деле проживал в городе Киеве.
Ромка на всякий случай переписал паспортные данные и с большим сожалением вздохнул. Никаких вещей из клада он не нашел. И ни одной, хоть самой завалящей, улики, изобличающей преступника, тоже. Ну что ж, теперь он окончательно убедился в том, что клад сокрыт в другом месте.
— А что ваш квартирант в этом пакете нес? — спросил он у появившегося в двери Игорька.
— Книги, — ответил мальчик.
— Понятно, — кивнул Ромка. Книги он уже проверил.
Он подхватил свою сумку, с которой никогда не расставался, а из нее послышалось шипение кобры. Игорек в страхе от него отпрянул.
— Это телефон, не бойся, — быстро сказал Ромка и прижал трубку к уху. То была Лешка.
— Рома, бега скорее на Солнечную, мы тебя в самом ее конце на углу ждем! — прокричала она.
— А что произошло?
— Ну, это… Короче, ты побыстрей.
«Что там у них еще?» — встревожился Ромка.
Убрав в сумку свой металлоискатель, он сказал Игорьку и его бабушке «до свидания» и понесся к калитке. Но старушка его остановила.
— Сыночек, оставь нам эту твою штуку, а? — робко попросила она. — Мы с Игорьком еще что-нибудь у себя поищем.
Ромка долго не раздумывал. Он даже обрадовался, узрев в бабушке с внуком своих добровольных помощников. А вдруг они, сами того не подозревая, найдут для него что-нибудь очень важное? То, что сам он за недостатком времени вполне мог проглядеть.
— Берите, отдадите по первому требованию, — сказал он и помчался на Солнечную улицу.
Все трое его друзей стояли на перекрестке с очень растерянными лицами. Катька отчаянно жестикулировала, Артем пожимал плечами, Лешка беспокойно оглядывалась по сторонам.
— Эй, что еще стряслось? Почему вы здесь?! — подбежав к ним, воскликнул Ромка.
— Рома, — трагическим голосом сказала Лешка, — мы его потеряли.
— Как потеряли?! Темка, эти две клушки, ясное дело, ни за кем уследить не могут, но ты-то куда смотрел? — накинулся Ромка на друга. — Я же тебе доверился!
Дернув плечом, Артем потряс головой:
— Роман, можешь мне поверить, сам не знаю, как это вышло. Мы шли за ним, честное слово, незаметно, а он вдруг исчез.
— Вон у того дома, — показала Катька на небольшое и довольно невзрачное одноэтажное строение.
Ромка огляделся, и ему чуть не стало плохо.
— А вы хоть знаете, чей это дом? — хрипло спросил он.
— И чей же? — сморщилась Лешка.
— Это дом Марьи Антиповны! — драматическим голосом сообщил Ромка.
— Как так? — опешила Катька, а за ней и все остальные. — Ты же сам говорил, что она в богатом, большом особняке жила и что он стоял на самом краю Медовки.
— И что, что говорил? В те времена это была очень даже шикарная дача, а поселок с тех пор разросся, и та бывшая окраина теперь чуть ли не центром стала. Дом моего знакомого деда и соседний с ним, например, тогда вообще выселками считались, а теперь с Медовкой слились. Но зачем Седой туда пошел? Ведь там теперь другие люди живут, посторонние, к Марье Антиповне они никакого отношения не имеют.
Ромка прошелся вдоль забора, отошел подальше, вытащил из сумки бинокль и поднес к глазам. В окне бывшего дома Марьи Антиповны мелькнула чья-то тень. Вдруг Седого?
— Я постою здесь, а вы обегите сад и проверьте, нет ли из него другого выхода или лаза, — попросил он.
