Адам Шафи Адам - Кули. Усадьба господина Фуада
— Что ты сказал ей? — ревниво спросил тот Салума.
— Ничего, просто спросил, как дела.
— И все?
— И все, — ответил Салум.
— Мне кажется, я где-то с ней встречался, но никак не могу вспомнить где, — медленно, как будто перебирая в памяти события своей жизни, сказал Рашиди.
— Так подойди к ней и спроси. Или, может быть, ты боишься?
— Чего мне бояться? — хорохорясь, ответил Рашиди.
— Ну так спроси ее об этом, когда она будет проходить мимо тебя.
— Да, пожалуй.
Но девушка прошла мимо него в танце один раз, другой, третий, потом еще и еще, а у Рашиди все не хватало духу подойти к ней. Салум решил подшутить над Рашиди, и вот, когда девушка опять поравнялась с ними, он вытолкнул его из толпы прямо навстречу ей. Назад пути не было, и Рашиди с бьющимся сердцем подошел к девушке. Он что-то прошептал ей и вернулся на свое место.
— Что ты сказал ей? — с любопытством спросил Салум.
— Я тоже спросил, как дела.
Вдруг девушка вышла из круга и пошла прочь. Такую возможность поговорить с ней терять было нельзя. Рашиди потянул Салума за руку, и они бросились следом. Догнав девушку, Рашиди окликнул ее.
— Эй, послушай!
— Что? — спросила девушка, потупившись, и замедлила шаг.
Рашиди мялся в нерешительности, не зная, с чего начать.
— Я кое-что хочу у тебя спросить, — наконец выдавил он из себя.
— Что же?
— Как тебя зовут?
— Амина, — ответила девушка.
— Твое лицо мне знакомо, — сказал Рашиди, постепенно преодолевая в себе страх.
— И я часто вижу тебя в Гулиони, — сказала Амина.
— Значит, ты тоже живешь там? — удивленно спросил Рашиди.
— Да.
Амина держалась скромно и в то же время с достоинством.
— А где именно ты живешь? — спросил Рашиди.
— Как тебе объяснить? Ты знаешь дом, где во дворе растет яблоня? Так вот, я живу в — раз, два, три — четвертом доме от него.
— Я знаю этот дом, — радостно воскликнул Рашиди, — а давай встретимся в Гулиони, поговорим…
— Зачем? Разве здесь мы не говорим? — спросила Амина.
— На празднике трудно разговаривать. Давай лучше назначим день и встретимся в Гулиони.
И они условились встретиться в четверг в восемь часов вечера под большим деревом у дороги.
С того дня Амина постоянно стояла у Рашиди перед глазами. Ему казалось, что время тянется очень медленно, и он не мог дождаться, когда наступит четверг. И вот долгожданный день настал.
Придя домой после работы, Рашиди тщательно умылся, надел свою самую лучшую одежду и отправился на свидание. Он пришел к дереву в восемь часов вечера, но Амины там не было. Рашиди долго ходил взад и вперед, застывая на месте, когда видел фигуру в буибуи[23], но всякий раз это оказывалась не она. Амина пришла через час после назначенного времени, и, увидев ее, Рашиди чуть не запрыгал от радости.
— Тебе пришлось долго ждать? — спросила она, смущенно улыбаясь.
Рашиди тоже улыбнулся ей в ответ и радостно ответил:
— Ничего. Главное, что ты пришла.
Они сели под деревом, и Рашиди нежно взял ее руки в свои. Амина не протестовала.
— Как ты живешь? — спросила она.
— Хорошо, очень хорошо! — воскликнул Рашиди, гладя ее руки. Амина осторожно высвободила их.
С тех пор они стали встречаться, и однажды Рашиди признался Амине в любви. Амина опустила вниз глаза, не зная, что ответить.
— Ну, что ты скажешь? Ты хочешь стать моей? — Рашиди во все глаза смотрел на нее.
— Ты имеешь в виду, что хотел бы жениться на мне? — спросила Амина.
— Да, — ответил Рашиди.
— Тогда приходи к моим родителям и посватайся.
— Да, конечно, я так и сделаю. Но ты скажи: любишь меня или нет.
— Вам, мужчинам, совершенно нельзя верить.
— Я не такой! — воскликнул Рашиди.
— Мужчины все так говорят, они могут дать любое обещание, а как до дела дойдет — их и след простыл. Вот наша соседка Зайнабу встречалась с молодым человеком, который обещал на ней жениться. Они вместе ходили в кино, гуляли по вечерам — и все это продолжалось до тех пор, пока она не забеременела. И тут ее жених исчез — ни ответа, ни привета. Он и дорогу к нам забыл. Я так не хочу.
— Амина, ты меня не поняла. Я сказал, что люблю тебя, и спрашиваю, любишь ли ты меня и согласна ли стать моей женой. Больше я у тебя ничего не прошу.
— Дай мне время подумать.
Они договорились встретиться на следующий день и вместе пошли домой. Рашиди доставляло радость идти рядом с ней. Он проводил ее, и они расстались. Ночью ему снилась Амина.
Утром в порту его отозвал в сторону Фараджи.
— Сегодня после работы нам нужно встретиться, — сказал он.
— А что произошло?
— Вечером узнаешь.
— Ладно.
Прозвучал гудок. В тот день, как обычно, Рашиди работал до шести вечера. В предвкушении свидания с Аминой сердце его переполнялось радостью. Но он не забыл о встрече с Фараджи и вечером разыскал его в толпе у проходной.
— Ну, что ты скажешь? — спросил Рашиди.
— Скажу, что положение рабочих с каждым днем ухудшается.
— Это правда.
— Так вот. Нам нужно снова выдвинуть требования администрации, и теперь уж мы наверняка добьемся победы. А иначе хозяева будут с нами делать что хотят. Я уже переговорил с Бакари, и мы решили собраться сегодня в здании профсоюза, чтобы обсудить план действий.
— Хорошо, может быть, я приду.
— Без всяких "может быть". Ты обязательно должен прийти, — резко сказал Фараджи. — Что, у тебя есть какие-то дела?
— Да, у меня есть одно личное дело.
— В такое время личные дела могут подождать.
Рашиди нечего было ответить. Он понимал, что свидание с Аминой придется отложить.
— Когда нужно прийти туда? — спросил он мрачно.
— Часам к восьми.
На собрании присутствовало немного народу. Члены профсоюза подробно обсуждали конкретные шаги, которые им необходимо предпринять, чтобы заставить администрацию выполнить данные ею обещания. Рашиди думал только о своем несостоявшемся свидании, в мыслях уносясь из душного зала к Амине.
А празднично одетая Амина пришла на свидание ровно в восемь и, прождав Рашиди целый час, с тяжелым сердцем вернулась домой.
Собрание в Миембени закончилось в полночь.
На следующий день, в субботу, Рашиди догнал Салума по дороге домой.
— Куда сегодня собираешься? — спросил Рашиди: он знал, что Салум любит весело проводить субботние вечера.
— В Бегамоджу, — ответил Салум.
На вопрос о том, где сегодня можно повеселиться — будь то в окрестных кварталах или даже за городом, — Салум мог ответить всегда.
— Я бы пошел с тобой, Салум, — начал Рашиди, — но мне очень нужно повидать Амину, а я не знаю, как это сделать.
— Сходи к ней, — не задумываясь, ответил Салум.
— Но я не знаком с ее родителями.
— Тогда подожди до вечера — мы поговорим об этом подробнее. Если хочешь, часов в восемь я зайду за тобой.
Салум зашел за Рашиди в половине девятого. На этот раз он был без велосипеда; от Гулиони до Бегамоджи можно было дойти пешком. Рашиди уже ждал его.
— Ну что, пойдем?
— Пойдем. Сначала немного погуляем, сходим посмотрим танцы в Paxa-Лeo, а часам к одиннадцати пойдем в Бегамоджу.
Когда они гуляли по улицам Нгамбо, Салум вдруг остановился у небольшого, невзрачного на вид здания и попросил Рашиди подождать его у входа. То, что наблюдал Рашиди, стоя снаружи, поразило его. В дом входили нормальные люди, многих из которых он знал, а выходили… Мужчина, который пять минут назад улыбнулся Рашиди и пожелал ему доброго здоровья, сейчас глядел вокруг себя остекленевшим взором и громко ругался. Другие, выходя, шатались из стороны в сторону, третьи орали песни, слова которых невозможно было разобрать.
Наконец в дверях показался Салум.
— Эй, Рашиди, заходи!
— Зачем?
— Заходи, тебе говорят.
Рашиди не стал спорить и, пройдя за Салумом, оказался во внутреннем дворе, покрытом навесом. Здесь сидели люди — человек пять или шесть, — но из-за темноты Рашиди не мог их как следует рассмотреть.
— Садись и жди меня, — сказал Салум и снова на время исчез, а когда возвратился, в руках у него был небольшой бумажный сверток. Он сел на скамейку рядом с Рашиди и подозвал человека, который деловито сновал по двору.
— Принеси-ка нам немного выпить, — сказал Салум.
— Можно заказать бутылку или полбутылки.
— Тогда принеси полбутылки, — решил Салум.
— Два с половиной шиллинга, — человек нетерпеливо протянул руку за деньгами.
Салум отложил сверток, запустил руку в карман и достал три шиллинга. Человек отсчитал Салуму сдачу, ушел и тут же возвратился с бутылкой, наполовину наполненной полупрозрачной жидкостью. Он уже повернулся, чтобы идти, но Салум крикнул ему вслед:
