Музафер Дзасохов - На берегу Уршдона
Пришла Бади. Бросилась сзади на Дзыцца, обхватила ее за спину. Словно давно не видела и соскучилась. Дзыцца чуть не упала. Подняла руки, на которые налипло тесто, и хочет обернуться.
— Да кто ж это такой? Покажись. А, это ты, моя курочка! Где ты была?
— А что там делала?
— Я Дофку слушала.
Дофка — дочь нашего соседа Куцыка. Ненамного старше Бади, а чего только она не знает!
— Что же Дофка тебе рассказывала? — спросила Дзыцца.
— А разные истории…
Следом за Бади появилась и Дунетхан.
Дофка ей рассказала об одном раненом солдате, который лежал в городском госпитале. На войне ему оторвало руки и ноги, и за ним ухаживала женщина, кормила с ложечки, читала ему газеты, писала за него письма… Я как услышал о раненом солдате, так сразу вспомнил о Баппу. Нет, не может быть, он жив и здоров! Недаром же дядя Алмахшит видел его живым во сне. Будто с полдороги вернулся, чтоб не упасть в реку… А сны дяди Алмахшита всегда сбываются.
Мы поели лепешек, испеченных Дзыцца. Вот и пора спать ложиться. Кошка спрыгнула с печной полки, выгнула спину. Заранее заберется в постель под одеяло и свернется клубком. Так и ей теплее. Бади и Дзыцца рядышком спят. Дунетхан — у их ног. Если бы Дзыцца вовремя ложилась, Бади и Дунетхан не ссорились бы из-за кошки… Пока Дзыцца управится с делами, девочки уже сны видят.
В конце концов старшая уступает. Нырнет под одеяло, укутается с головой и дышит ртом, чтоб согреться.
А сейчас они рядом улеглись, кошка между ними свернулась. Всем тепло.
— Поиграем в загадки? — шепчет Бади.
Если бы это Дунетхан предложила, она, может, не захотела бы играть — из упрямства. Но Дунетхан сговорчивее, всегда уступает младшей сестре. Ей самой хочется поиграть в загадки. Она и придумала игру.
— Давай! — говорит Дунетхан.
У них такая игра: одна говорит — в таком-то доме на нашей улице столько-то женщин и столько-то мужчин, отгадай, какая это семья? Если очень трудно отгадать, перечисляется количество скота во дворе.
— Ты первая начинай, — сказала Бади.
Дунетхан задумалась: что бы такое загадать потруднее?
— Ну вот, слушай, — начала она. — На длинной улице длинный дом и двор длинный, а в длинном дворе длинное дерево… в доме живет длинная женщина, у нес длинный сын, у которого длинное имя…
— Семья Долатмыржа! — радостно воскликнула Бади.
Угадала! Все верно — и улица длинная, и дерево во дворе высокое, и имя у Кажмагомета длинное… А сам Кажмагомет мастер на все руки. Во время войны и после нее не хватало ламповых стекол. Кажмагомет научился их делать. Возьмет шпагат, смоченный в бензине, накрутит его на поллитровую банку у дна и подожжет. Потом опустит в холодную воду. Дно банки отваливалось, и получалось замечательное ламповое стекло. Во всем селе пользовались такими. Даже и называли так — стекло Кажмагомета.
И мать у него хороший человек. Они с Дзыцца дружат. С кем Дзыцца живет в дружбе, те хорошие люди. После войны очень трудно было с тетрадями — на чем писать? Мать Кажмагомета зачем-то собиралась в город, Дзыцца дала ей денег и попросила купить тетрадку. И она привезла. Бумага белая-белая! До сих пор лежит в чемодане вместе с вещами Баппу. Жалко писать!
Теперь очередь Бади. Мне самому интересно: отгадает ли Дунетхан? Бади — хитрая.
— В одном доме, — сказала Бади, — живут двое: одна женщина и один мужчина…
— А дальше?
— Вот и все!
Я мысленно обошел всех соседей, но нигде не жили вдвоем. Перешел на другую улицу. И там — тоже.
— По-моему, ты ошиблась, — сказал я.
— Ничего не ошиблась. Только ты молчи! Пусть Дунетхан сама отгадает.
— Такого дома нет на обеих улицах, — подумав порядком, сказала Дунетхан. — Или на какой-нибудь дальней?
По правилам игры можно загадывать только на две улицы — нашу и соседнюю, где живет Гадацци. Другие брать нельзя. А то много одинаковых дворов окажется. Всех, кто живет в нашем селе, даже я не знаю.
— Не на другой, а на нашей! — весело сказала Бади.
Дунетхан покачала головой:
— Я не знаю.
— Еще как знаешь! Да недалеко от нас. У них одна корова и два барана. А во дворе большое ореховое дерево…
— Ореховое? — переспросила Дунетхан. — Так это во дворе тети Фарижат…
— Я и говорю про нее!
— Ага! А где там мужчина?
— Как где? А ее сын?
— Какой сын?
— Который еще с войны не вернулся.
— Так это не в счет…
— Дзыцца, она говорит, если еще не вернулся, то не считается!
Кажется, Бади выиграла. И я забыл про сына Фарижат. А его обязательно надо считать. Баппу тоже еще не вернулся, так, выходит, он не из нашего дома? А что Дзыцца скажет?
— Дзыцца! — снова зовет ее Бади.
— Ну, что ты хочешь?
— Правда, что сын Фарижат считается? У нас такая игра в отгадки…
Когда Дзыцца поняла, чего от нее хотят, не задумываясь ответила:
— Его надо считать, дитя мое! А как же не считать?
— Я выиграла, выиграла! — Бади захлопала в ладоши.
А я вспомнил, как сын Фарижат добровольцем уходил на войну… Ему тогда было неполных восемнадцать лет. Я бежал за увозившей его арбой, а он махал мне, пока арба не скрылась за поворотом у оврага…
Письма от него перестали приходить перед самым концом войны. И с тех пор тетушка Фарижат все ждет и ждет…
Мы тоже ждем, когда вернется наш Баппу. Птичье крыло коснется окна, а мне кажется, это посланец от него с доброй вестью…
Бади и Дунетхан продолжают играть.
— Угадай, — говорит Бади, — в каком доме восемь мужчин и две женщины?
Дунетхан не соглашается:
— Так никогда не угадаешь. Ты скажи, какие волосы у мужчин — рыжие или черные?
Это она неспроста, потому что семей из восьми мужчин и двух женщин целых две — Канамата и Габоци. Канамат рыжий, и дети такие же. А Габоци черноволосый. Дунетхан больше не хочет проигрывать.
— Рыжие, — отвечает Бади.
— Так бы сразу и говорила. Это семья Канамата!
— Угадала теперь…
Безобидней Канамата на нашей улице не найти человека. Трудолюбивый, хлебосольный. Только детей у него долго не было, и он очень горевал. С раннего утра дотемна Канамат на работе, больше всех зарабатывал трудодней. Однажды жена старшего брата сказала ему: «Вот ты работаешь, из сил выбиваешься, а для кого? Кому все нажитое достанется?» Может, просто так сказала, но нехорошо получилось. Такие слова кому могут понравиться! Только вскоре после этого жизнь Канамата повернулась иначе. Заболела жена. И недолго прожила, бедняжка… Похоронили ее с почестями. Канамат сильно переживал смерть человека, с которым прожил почти всю жизнь.
Видя, как ему трудно, соседи и родственники советовали Канамату жениться. Он поначалу и слушать не хотел. А потом сдался.
Новая жена принесла ему утешение и большую радость: родила сына.
Все село радовалось вместе с ним. Целую неделю пировали в честь новорожденного, и не было человека, который не переступил бы порог в его доме, не поздравил бы Канамата.
Еще говорили о первенце, когда разнеслась новая весть — у Канамата второй сын родился! А затем третий…
Семь сыновей росло в доме Канамата. А четыре года назад появилась и дочь. Сбылось самое светлое пожелание, произнесенное на свадьбе Канамата: да родит тебе жена семерых сыновей и синеглазую дочь!
Распрямилась душа Канамата и расцвела. И сам он будто помолодел.
Недавно мы проходили с дядей Алмахшитом мимо двора Канамата. Восемь детей бегали по двору, а Канамат, отдыхая после работы, сидел на скамейке, смотрел на них и улыбался. Алмахшит поздоровался и спросил с удивлением:
«Ради Бога, скажи: неужели все дети твои?»
«Да, — гордо ответил Канамат, — все мои!»
И, подумав, добавил, словно главного не досказал: «Если в доме есть хотя бы котенок, и то светлее душе человеческой. А это дети! Пусть по двору бегают, голопузые. Пусть они будут!..»
— А угадай-ка… — начала было Дунетхан, но Дзыцца прикрикнула на нее:
— А ну спать! Завтра вам в школу идти.
Бади, наверное, уже спала, пригревшись. И меня в сон клонило.
X
Сегодня режем кабана.
Уже у многих соседей на зиму заготовлено и сало, и мясо. Кто кабана откормил, кто барана, кто телка. Есть и такие, кто и быка режет. Про них говорят: «Вола забили». Мне кажется, для быка больше подходит «забили». Зарезать можно курицу или барана. А бык на то он и бык! Скажут: «Быка забили», — и я даже вижу, как он подгибает передние ноги и грузно валится на солому.
Кто заколол кабана и тушу разделал, тот всю зиму живет спокойно. Всегда под рукой сало и мясо. А еще и нутряной жир. Его солят, сбивают в круги и сушат, подвесив к потолочной балке. У кого все это есть в доме, тому нечего беспокоиться, чем попотчевать гостя.
Резать кабана Дзыцца пригласила Бимболата с Гажматом и меня послала за ними. Мне еще надо спросить Бимболата, не нужен ли третий человек в помощь. Тогда по дороге я и к Куцыку зайду, его попрошу.
