Гай Гульотта - Кокаиновые короли
В Южную Флориду прибыло множество призванных правительством специалистов: сто тридцать таможенников, шестьдесят агентов УБН, сорок три агента ФБР. Помимо этого Бюро алкоголя, табака и оружия послало сорок пять агентов, чтобы остановить распространение оружия среди населения. Агенты налогового ведомства проверяли, где, как и кем «отмываются» деньги. Самолеты контрабандистов преследовались теперь боевыми вертолетами «Кобра», находящимися на вооружении американской авиации. Для обнаружения самолетов использовалась система радарного слежения «Хокай Е2–С», принадлежащая ВМФ США. Военные моряки получили распоряжение обследовать суда, подозреваемые в контрабанде наркотиков. «Вся рать США спешит на помощь. Заждались!» — под таким заголовком вышла статья в майамской «Геральд».
Но в коридорах власти Майами, где можно было получить истинное представление о том, как идет борьба с наркотиками, хвастаться было особенно нечем. Приток наркотиков остановить не удавалось. Прокуратура вела все обвинительные дела, курировала действия УБН, таможни и прочих государственных организаций, принимавших участие в кокаиновой войне. Но тут катастрофически не хватало людей: лишь семь штатных прокуроров занимались делами о наркотиках. Все они рассматривались порознь. Никто не удосужился проникнуть в механизм кокаинового рынка, не проследил цепочку от арестованного мелкого торговца к вершине пирамиды. Никто не сложил фрагменты картины воедино. Главной целью стал захват денег и наркотиков, главным козырем на пресс–конференциях — килограммы белого порошка, предъявленные публике. У полицейских развилось «количественное» мышление. Разумеется, значимость арестованных наркодельцов тоже была немаловажна, но здесь к китам и акулам причисляли мелкую рыбешку — тех, что ввозили не более сотни килограммов в месяц. Казалось, никому и в голову не приходило, что есть на свете люди, считающие кокаин на тонны. Истинную роль Пабло Эскобара и Хорхе Очоа в полиции знали немногие.
Впрочем, истина слегка приоткрылась в майамском аэропорту весной 1982 года, когда трое таможенников приступили к обычной проверке груза, прибывшего из Медельина.
Осведомитель давно указывал на колумбийскую грузовую авиакомпанию «Транспортес Аэреос Меркантилес Панамериканос» — сокращенно ТАМПА. Он утверждал, что компания греет руки на наркотиках. Примерно в это же время УБН получило из Колумбии сигнал, чтобы в Майами ожидали большую партию наркотика из Медельина. Кокаин следовало искать в коробках с джинсами.
Три майамских таможенника и представить себе не могли, какая их ждет находка, когда 9 марта 1982 года шли проверять рейс ТАМПА из Медельина, прибывший в 3.15. На складе ТАМПА, неподалеку от «Боинга-707» уже громоздились на поддонах сотни картонных ящиков с надписью «Одежда». Завидев инспекцию, грузчики отошли от коричневых коробок подальше. Таможенники заметили, что часть коробок заклеена желтой пластиковой лентой, а часть — белой. Кроме того в нос ударил резкий запах эфира. Инспектор Тони Кнапик проделал отверткой дыру в коробке с белой лентой. Из–под надписи «Джинсы» посыпался белый порошок. Стоящий рядом с ним инспектор Джерри Дрангхон тут же радировал Ванну Каппсу, командиру таможенной группы по борьбе с контрабандой.
— Привет, шеф, нам ТАМПА подарочек подкинула, — сказал Дрангхон. — Похоже, хороший груз. Грузовик прихватите, тут много.
Каппс немедленно вызвал подкрепление и велел окружить склады ТАМПА.
Таможенники, меж тем, обследовали остальные коробки. Под желтой лентой и в самом деле были джинсы, а двадцать две коробки с белой лентой были заполнены кокаином. Белая лента явно и примитивно символизировала цвет порошка. Пять коробок оказались просто засыпаны доверху и весили по 88,5 кг каждая. Остальные семнадцать коробок были забиты килограммовыми шарами — кокаин пришел в типичной колумбийской упаковке. На шарах, обернутых в желтый полиэтилен, виднелись шифрованные надписи: RC, TOTO, M1, X100. От количества кокаина дух захватывало. На глаз определили: килограммов 230. Потом поняли — бери выше — 500 – 800! Окончательный вес груза оказался 1771,5 кг. Почти две тонны чистого кокаина! Его стоимость превышала 100 миллионов долларов. Рекорд США оказался превышен вчетверо.
Главное же — прояснился истинный размах колумбийского кокаинового бизнеса. Одному дельцу в жизни не собрать двухтонного груза, тут нужны общие усилия. За–хваченная партия наркотика подсказывала: колумбийские перекупщики сотрудничают друг с другом в масштабах, какие полиции США и не снились. Любые предположения о колумбийской наркосети меркли перед двумя тоннами кокаина! Полиция пришла к выводу, что груз собран пятнадцатью отдельными группами перекупщиков. УБН впервые увидело тень хищника.
6 ДЖОННИ ФЕЛПС
Джонни Фелпс, назначенный ответственным представителем УБН в Колумбии, приехал в Боготу в середине 1981 года. В штаб–квартире, а также в филиалах — в Кали и карибском портовом городе Барранкилье — тогда работало в общей сложности 13 человек. В медельинском бюро — один.
Фелпсу было тридцать семь лет, и в Центре считали, что он идеально подходит на роль борца с наркобизнесом. Рост — 193 см. Рыжеволос, круглолиц, говорит врастяжку, по–техасски; легко сходится с людьми. Ходил он обычно в темном костюме, черных ботинках и был определенно хорош собой. По–испански говорил безукоризненно.
Родился он в бедной семье на западе Техаса, бегал по деревне в драных портках, а испанского нахватался у батраков–мексиканцев. В УБН он ведал, в основном, контрабандой героина и марихуаны на мексиканской границе. По служебной лестнице поднимался с невиданной скоростью, перескакивая через ступени. Работая тайным агентом, охотно прикидывался перед торговцами наркотиком этаким простачком–гринго: лицо по–младенчески наивное, такого сам бог велел ободрать как липку! Настоящий же Фелпс прекрасно знал нравы улицы, был упрям, честолюбив и обладал редкой целеустремленностью. Не любил пустословия, не тратил времени на анекдоты и никчемные разговоры. Если кто–то из подчиненных расслаблялся, он высказывал недовольство резко и недвусмысленно. Стиль его работы не изменился и в Колумбии.
Сразу по приезде Фелпс удостоверился, что во главе угла будет кокаин, и велел своим эмиссарам всецело посвятить себя слежке за кокаиновыми дельцами. Он хотел знать все досконально: кто торгует, какими партиями, по каким расценкам, куда переправляют груз. Скоро стало понятно, что преследовать торговцев наркотиком отнюдь не просто. Взятки настолько развратили правительственные войска и полицию, что они практически бездействовали. Более же всего удручало Фелпса, что ответственные государственные деятели попустительствуют наркобизнесу. Они не усматривали в торговле марихуаной и кокаином большой беды. Вот незаконное ношение оружия — куда хуже! А эти торгуют помаленьку. Кому плохо от контрабанды?
Резидентом Фелпса в Медельине был тридцатидвухлетний Эррол Чавес. Медельинское бюро открылось за несколько месяцев до прибытия Фелпса в Боготу. У Чавеса, как и у Фелпса, работы было невпроворот. Ни секретаря, ни картотеки, ни машинистки. Он работал по четырнадцать часов в сутки, без выходных, а дело едва сдвинулось с места.
Не успел Чавес приехать в Медельин, как местная полиция и агенты службы безопасности принялись уверять его, что из Медельина в Штаты регулярно уходят партии кокаина весом от двух до пяти тонн. Чавес поначалу не поверил и сообщение это начальству не передал — боялся, что засмеют. «В Вашингтоне, верно, решат, будто я сам эту штуку нюхаю», — подумал Чавес.
И он принялся отыскивать главных медельинских дельцов. Разделил всю эту братию на две группы: крупные перекупщики и всякая шушера. Первые — десяток семейств под предводительством Эскобара и Очоа — могли собрать огромные партии кокаина, оплатить и организовать перевозку. Мелюзга стремилась присоседиться к грузам крупных перекупщиков, добавляли кто по одному–два килограмма, кто по сотне. Перекупщик звонил в ресторан или в гостиницу и скликал всех, кто желает добавить груз. И тогда все спешно упаковывали порошок в шары и надписывали особым цветовым и знаковым шифром. Эти надписи и увидят потом таможенники на «джинсовом» кокаине в Майами. У самого перекупщика и у его сбытчиков в Майами, Лос—Анджелесе, Нью—Йорке или в любой другой точке Штатов имелся список шифров, и они отчитывались за каждый килограмм.
За два года работы в Медельине Чавес завел там шесть осведомителей. И все они были убиты. Стоило человеку переступить порог бюро, Чавес поспешно говорил: «УБН очень ценит вашу помощь и поддержку, но старайтесь не общаться с нами напрямую, работайте скрытно, никаких сделок не заключайте». Его, увы, никто не слушал.
Двоюродный брат Пабло Эскобара, потерявший в Перу все до последней нитки, тоже пришел и нанялся в осведомители. Чавес дал ему немного денег и посоветовал вести себя поосмотрительней. Тот сразу отправился к Эскобару и попытался заключить с ним сделку. Нашли его голым, со связанными за спиной руками, шесть пуль прошили его навылет. Зять Хорхе Очоа, летчик, тоже совершил ошибку: он звонил Чавесу по телефону и встречался с агентами УБН на людях. Наемные убийцы по наущению Очоа встретили его в аэропорту после посадки. Полиция нашла труп с выдавленными глазами лишь несколько дней спустя — в канализации.
