Рейнольдс Прайс - Долгая и счастливая жизнь

Reynolds Price

I LONG AND HAPPY LIFE

1962

Рейнольдс Прайс

Долгая и счастливая жизнь

Перевод с английского Н. Треневой

Предисловие

М. Тугушева

Повесть «Долгая и счастливая жизнь» была написана Рейнольдсом Прайсом в трейлере, домике на колесах, отнюдь не приспособленном для творческого труда. Однако молодой преподаватель колледжа обладал, помимо таланта, завидной выдержкой и упорством, а волновавшую его тему он вынашивал несколько лет. Повесть получила известность, а его автор — премию Фонда Уильяма Фолкнера, высшую награду начинающему писателю «южной школы». Деньги дали возможность Прайсу прочно обосноваться близ городка Мэкон, штат Северная Каролина. Это родина Прайса, здесь разворачивается действие всех его произведений, и только здесь, по словам писателя, он может жить и работать.

Эдуард Рейнольдс Прайс родился в 1933 году в семье страхового агента, в тяжелое время промышленного кризиса. Семья была бедна, но Прайсу повезло. Его на редкость мужественные родители всегда сочувственно относились ко всем начинаниям сына. Одно время он хотел быть художником, затем поэтом. Немало им было написано стихотворений с «жемчугами, опалами и бархатным мраком ночей».

«Через скверные стихи, — вспоминает Прайс, — я черным ходом пришел к добротной, надеюсь, прозе».

Первый его рассказ, «Майкл Эгертон» (1951), написанный в студенческие годы, прочитала маститая американская писательница Юдора Уэлти. Она поздравила начинающего прозаика с успехом. «…Я был ошеломлен.

Известная писательница нашла, что мое произведение удовлетворяет самым строгим требованиям…» Мастера новеллы Юдору Уэлти привлекла, очевидно, психологическая точность и ненавязчивая ирония этого невеселого рассказа о первом разочаровании подростка — одинокого и никому не нужного.

Неприятие отчуждения и одиночества — один из важных и постоянных мотивов творчества Прайса. Неприемлемо для писателя и равнодушие, неумение «слушать» и «слышать» другого человека. Кстати сказать, Прайс тут не оригинален. Те же темы, тот же протест характерны для творчества многих современных американских (и не американских) писателей, в том числе и для таких «земляков» Прайса — «южан», как Трумэн Капоте и Карсон Маккаллерс. Но у Прайса человек может найти спасение не только в союзе с другими людьми, в любви к ним. Он обретает счастье прежде всего в труде, созидании. Недаром одно из произведений Прайса называется «Любовь и труд» (1966). Оно во многом автобиографично. Здесь Прайс предстает перед читателем в разных «ипостасях». Он — писатель, учитель, гражданин. Он — сын, муж, сосед. Его личные взаимоотношения с близкими людьми на переломе. Умирает мать. Трудно складываются отношения с женой, так как центр жизни для Прайса — работа. Творчество, по мысли писателя, всесильно. Горе, болезни, потери, калечащая душу «эмоциональная зависимость», подчас недостойная человека, и сама смерть — все отступает перед трудом; «наша работа — наш прочнейший щит».

О непреложной потребности контакта с людьми, о благодетельной силе созидания Прайс пишет всегда, но, пожалуй, самое полное выражение эти темы нашли в первой — и по сей день лучшей — повести Прайса «Долгая и счастливая жизнь».

Героиня повести и ее родные появляются уже во втором рассказе Прайса «Цепь любви» (1955), напечатанном в Англии. (Стипендия, полученная после опубликования «Майкла Эгертона», позволила Прайсу год провести в Оксфорде.) Тогда же Р. Прайс делает наброски к «повести страниц на сто», в которой ему хотелось сказать «значительную часть того, во что верилось».

Вернувшись в родной штат, Прайс вплотную занялся повестью. Сюжет ее прост. Двадцатилетняя Розакок Мастиан мечтает быть любимой и счастливой, но ее возлюбленному Уэсли Биверсу совсем не нужна эта искренняя любовь. А кроме того, Уэсли — непоседа, его манит вдаль, в неизведанное. То он служит на флоте, то продает мотоциклы в близлежащем Норфолке, лишь изредка наведываясь домой. Уэсли — весь движение. Он постоянно куда-то спешит: на мотоцикле, автомобиле, в самолете. Ему вечно недосуг поговорить с Розакок, написать ей письмо, обстоятельно ответить на вопрос. Кстати сказать, к мотоциклу, «машине» он относится с такой бережностью и заботливостью, какой не удостаивается ни одна знакомая девушка. А Розакок мечтает добиться наконец, чтобы Уэсли ее «услышал» и оценил ее любовь: ведь никто не может любить его преданнее, чем она. Не привязывает Уэсли и внезапно наступившая между ними близость. Узнав, что она будет матерью, Розакок пишет Уэсли: «…если ты человек, ты приедешь сюда сейчас же и выполнишь свой долг», но она не отправляет письма: природная гордость одерживает верх. Нет, она одна воспитает своего ребенка, решает Розакок, и сделает все, чтобы он был счастливым.

В повести есть замечательная сцена. На рождество в местной церкви силами прихожан разыгрывается по традиции, уходящей в далекое прошлое, мистерия рождения Христа. С юмором рассказывает Прайс об этом действе — об ангелах, похожих на «червячков», о безголосых волхвах, принесших свои мишурные дары новорожденному (в его роли выступает восьмимесячный Фредерик Гаптон, совсем-совсем непохожий на миловидного младенца Христа). Деву Марию играет Розакок, и, держа Фредерика йа руках, она думает: «Все это время я жила надеждой, что придет день, и Уэсли изменится, пока еще не поздно, что он вернется домой, и успокоится, и научится разговаривать со мной, а может, даже и слушать, и мы проживем вместе долгую жизнь — он и я, и порой будем счастливы, и у нас родятся дети, лицом в него, и они будут носить его фамилию и откликаться, когда мы с ними заговорим. Такая у меня была надежда».

Но повесть кончается сравнительно благополучно. Уэсли готов «исполнить свой долг». Да и в Розе чувствуется перемена, заставляющая Уэсли как-то по-новому отнестись к ней. Еще несколько месяцев назад она всецело зависела от него и даже ее кофточка трепетала на ветру, как «белый флаг поражения». Теперь Розакок сама решает судьбу свою и Уэсли. Это независимая, свободная Розакок, и силой ее наделяет еще не родившийся ребенок.

Так мистерия, неумело разыгранная жителями городка, приобретает символический смысл: эти живые картины — словно гимн во славу вечно рождающейся жизни, обновленного бытия, радостной, победной силы созидания.

Но этим не исчерпывается символическое значение романа. В глубине густого леса бьет родник. Его знают олени, приходящие на водопой, и две маленькие девочки-подруги: негритянка Милдред и белая Розакок. Что бы потом ни случилось с Розакок, как откровение истинно прекрасного и трогательного вспоминает она источник, оленя и восхищенно-испуганное восклицание Милдред, увидевшей рядом оленя. Вспоминает в день похорон Милдред и в другой раз, когда узнаёт, что будет матерью. Для американской литературы характерна стойкая традиция, выразившаяся в неприязни к машинной, буржуазной цивилизации. Эта неприязнь чувствуется и в творчестве Прайса, писателя XX века, свидетеля дальнейшего вырождения гуманного начала, все усиливающегося индивидуалистического разобщения людей в современной Америке. Явственно прослеживается в повести и литературная традиция бегства от цивилизации «городов», поближе к вечному источнику жизни — природе. Родник у Прайса — настоящий, лесной родник — и воплощение красоты и естественности таких натур, близких к природе, как Розакок. Вот почему стремление вернуть Уэсли домой, в родной городок, помимо самого конкретного смысла, таит в себе и другое, дополнительное значение. Думая о городе, Розакок мысленно видит лица горожан, выражающие, как ей кажется, ненависть к ближним. Там, в городе, люди — каждый сам по себе, они глухи друг к другу. И Уэсли, думает Розакок, тоже заражен этой общей болезнью.

В повести «Долгая и счастливая жизнь» как бы представлены две Америки, две возможности человеческого развития. Одна — это вечно спешащий, словно сросшийся со своим мотоциклом Уэсли, иногда напоминающий, по словам автора, оставленного поводырем слепца. Он на опасном пути отчуждения от себе подобных, неспособности любить. Другая возможность — Розакок, поэтичная, глубоко чувствующая, духовно зоркая, с ее любовью к родному краю и людям.

«Долгая и счастливая жизнь» — повесть о молодежи. Но именно от молодежи во многом зависит будущее страны, а оно тревожит Прайса, так как он не может не видеть, что заявленное еще в Декларации независимости равное право всех американцев на «стремление к счастью» уродливо искажено в современной ему Америке; естественные, «родственные» узы между людьми в опасности, индивидуализм и своекорыстие сеют отчуждение и несчастье.