Радиоэлектронный шпионаж - Анин Борис Юрьевич
Учитывая размеры той радиошпионской сети, которую забрасывало АНБ, неудивительно, что в нее попадало много разного и неожиданного. В АНБ действовало негласное правило не разглашать другим агентствам США имена американских граждан или названия корпораций, разговоры или переписка которых хотя и непреднамеренно, но все же перехватывались АНБ. Например, если в распоряжение АНБ попадала телеграмма бельгийского посла, который передавал в Брюссель слухи, подцепленные им на коктейле от одного должностного лица в правительстве США, государственный департамент информировали о содержании слухов, но имя их источника туда не сообщали. Естественно, эта политика АНБ не находила должного сочувствия в заинтересованных ведомствах США.
ШИФРЫ ЛЕГЧЕ КРАСТЬ, ЧЕМ ВСКРЫВАТЬ
В АНБ вряд ли кого требовалось долго убеждать в том, что зачастую оказывается значительно проще украсть чужой шифр, чем пытаться вскрыть его вслепую. Еще в 1970 году директор АНБ Гейлер и его ближайшие помощники в частном порядке признались, что немалая доля успехов агентства была достигнута с помощью воровства шифров. Они также подчеркнули, что АНБ просто играет роль-эксперта по части вскрытия шифров на основе полученных таким образом данных. Естественно, что об этом никогда не упоминалось в санкционированной правительством США «утечке» информации о деятельности АНБ. В своих контролируемых откровениях перед общественностью АНБ намеренно старалось создать впечатление, будто оно невероятно преуспело в дешифровании лишь благодаря своему техническому мастерству, ничего общего не имеющему с тайным проникновением в иностранные посольства и подкупом шифровальщиков.
Однако в полной мере извлечь пользу из прикладного криптоанализа АНБ мешал ряд обстоятельств, и в первую очередь — активное противодействие со стороны шефа ФБР Гувера. Комизм неблагоприятно сложившейся ситуации состоял в том, что услугами главы ФБР в деле воровства иностранных шифров АНБ неоднократно и с успехом пользовалось в прошлом. Но неожиданно Гувер встал на дыбы и запретил агентам ФБР участвовать в подобных мероприятиях. Он осудил методы незаконного вторжения на территорию зарубежных посольств и письменно проинформировал руководство АНБ о том, что впредь ФБР будет сотрудничать с АНБ, только если президент США лично отдаст об этом приказ.
В конце 60-х годов президентом США стал Никсон, который, будучи сильно обеспокоен накалом антивоенного движения в США, хотел знать, а не направляется ли оно злонамеренно из-за рубежа. Как считал сам Никсон, он не обладал достаточным количеством информации, которое позволило бы ему прийти к определенному выводу на этот счет. На последовавшей в результате встрече с руководителями шпионских служб США недовольный Никсон предложил шефам американского шпионажа образовать специальный комитет во главе с Гувером и пересмотреть свои методы обеспечения безопасности страны в плане усиления их эффективности. Результатом работы комитета должен был стать доклад президенту.
И этот доклад своевременно появился на свет 17 июня 1969 года. В отношении каждого предложения, содержавшегося в нем, комитет предоставлял президенту три возможности: 1) сохранить действовавшие ограничения в области, которой касалось данное предложение; 2) запросить дополнительную информацию; 3) согласиться с предлагавшимся ослаблением действовавших запретов.
До 17 июня в соответствии с одной из директив Совета национальной безопасности США сбор шпионских данных должен был осуществляться только за рубежом. Специальными операциями внутри страны можно было заниматься, только заручившись письменным распоряжением президента на этот счет. Отсюда недвусмысленно следовал запрет на перехват сообщений, которыми обменивались между собой американские граждане, а также — на несанкционированное прослушивание внутренних каналов связи Соединенных Штатов. Канал связи считался внутренним, когда отправитель сообщения и его получатель находились в США. К примеру, если следовал звонок из советского консульства в Нью-Йорке в советское посольство в Вашингтоне, то канал связи признавался внутренним и не должен был прослушиваться без специального на то разрешения. Хотя надо сразу заметить, что интерпретация со стороны АНБ директивы о порядке сбора шпионской информации в США всегда отличалась вольностью трактовки, и на практике там придерживались совсем других взглядов по этому вопросу.
Теперь у АНБ появилась возможность получить официальное одобрение со стороны президента тому, чем оно занималось уже в течение почти двух десятилетий, и на законной основе приступить к перехвату сообщений из внутренних линий связи США. В результате по инициативе руководства АНБ в проекте доклада комитета было предложено: а) дать разрешение на перехват сообщений, которые пересылали американские граждане по международным каналам связи; б) разрешить те же действия для внутренних каналов связи США по запросу ФБР. А дальше в проекте шел абзац, содержание которого диктовалось желанием склонить Гувера к поддержке практики проникновения в иностранные посольства с целью облегчения работы АНБ и удешевления стоимости единицы добываемой этим агентством информации.
Но Гувер наотрез отказался поддержать АНБ в этом вопросе и потребовал переделать проект доклада. Его уговорили изложить свое особое мнение в виде подстрочных замечаний к проекту. При ознакомлении с представленным ему докладом комитета Никсон одобрил пункт а), предложенный АНБ, но отверг пункт б). В качестве компенсации за свою неуступчивость в том, что касалось пункта б), президент США дополнительно разрешил АНБ использовать проникновение на территорию посольств других стран для получения необходимых материалов для чтения их дипломатической шифрпереписки. Но тут в дело включились Гувер и генеральный прокурор США, которого больше всего рассердила не столько суть предложений АНБ, сколько вывело из себя то, что его мнение в решении этого вопроса просто проигнорировали. Их совместный энергичный протест заставил Никсона взять свое решение по докладу комитета назад.
Но идеи, изложенные в докладе комитета, упорно не хотели умирать. Битва двух титанов — АНБ и ФБР — продолжалась до 27 апреля 1971 года, когда АНБ одержало тактическую победу над ФБР. Отказ Гувера установить по запросу ЦРУ подслушивающие устройства в посольстве Южного Вьетнама в Вашингтоне был отменен генеральным прокурором США. Эти устройства были демонтированы в 1972 году только после того, как Гувер пригрозил публично обо всем рассказать в конгрессе США.
РАДИОШПИОНАЖ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
Бурно развивавшаяся в 60-е и 70-е годы техника радиошпионажа вскоре оставила далеко позади законодательство США, которое в этот период времени регулировало проведение шпионских операций. В 1976 году для восполнения образовавшегося законодательного пробела и после долгих переговоров в министерстве юстиции США сенатор Эдвард Кеннеди внес на рассмотрение американского конгресса проект закона о подслушивании с помощью технических средств. В 1978 году этот проект стал действующим законом при президенте Картере.
Почти четверть века деятельность АНБ признавалась настолько суперсекретной, что выносить ее на обсуждение другими госучреждениями считалось невозможным. Но ведь частично эта деятельность осуществлялась в пределах самих США и в силу этого не могла оставаться вне контроля. И вот в конце 70-х годов за дверью на специальном замке в помещении без окон на первом этаже министерства юстиции США начал функционировать секретный федеральный суд особого рода. Он представлял собой форму компромисса между теми, кто придерживался мнения, что АНБ и ФБР должны были подчиняться нормам, регулировавшим получение ордеров на проведение специальных форм расследования (обыск, подслушивание и тому подобное), и теми, кто полагал, что не должно быть никаких правил в шпионских операциях против других государств. Основная задача этого суда состояла в том, чтобы провести границу между шпионажем в отношении зарубежных стран и слежкой за своими гражданами. Часто это было нелегко сделать.
