Как уничтожать террористов. Действия штурмовых групп - Петров Максим Николаевич
Многие специалисты подчеркивают, что для кандидата важен опыт охотника. Охотник должен подобраться к зверю, оценить ситуацию и завалить его первым же выстрелом. Хорошие охотники приучены к длительному ожиданию в трудных условиях.
И еще об одном аспекте чаще всего умалчивается. Убивая человека, снайпер должен переступить некую психологическую грань. В то же время охотнику уже приходилось убивать — пусть зверя, а не человека. Поэтому он уже морально готов к физическому уничтожению людей с использованием огнестрельного оружия.
В своем интервью украинской газете «Сегодня» снайпер подразделения АТ сказал, что, по его мнению, на подготовку настоящего снайпера уходит не менее пяти лет, а первые нормальные результаты приходят после трех лет подготовки! Как бы в подтверждении своих слов в том же интервью спецназовец привел следующий пример:
«На чемпионатах мира среди снайперов, которые традиционно проводятся в Будапеште, и где мне тоже приходилось бывать, есть одно из упражнений. На расстоянии 70—80 метров втыкается нож, в него надо выстрелить и попасть так, чтобы пулю разрезало на две части. Сноп искр по обе стороны лезвия рассыпается. Это считается хорошим выстрелом».
Искусство снайпера заключается в том, чтобы предвидеть, что произойдет с пулей на пути от выходного отверстия ствола до цели. И главные факторы такого предвидения — достаточно точное определение расстояния до цели и правильная оценка направления и силы ветра. Мы не будем вдаваться во все тонкости прикладной баллистики и отошлем наших читателей к прекрасной книге А. Потапова «Искусство снайпера».
Отметим только два обстоятельства, связанные с городскими условиями. На расстоянии 200 метров (это, пожалуй, максимальное расстояние, на котором приходится действовать снайперу полиции) ветер средней силы, дующий со скоростью 24 км/час, отклоняет пулю калибра 7,62 мм на 12 см от точки прицеливания. Это означает, что снайпер уже может не попасть в голову своей цели. Для того чтобы произвести точный выстрел, он должен внести определенные поправки. Задача снайпера, действующего в городе, может значительно усложниться тем, что ветер крутится между домами, меняя направление.
Здания разной высоты также могут создавать переменные воздушные потоки. А вот в том, что касается определения расстояния до цели, городские условия будут на руку снайперу. Например, во многих городах кварталы имеют одну и ту же длину. То же самое можно сказать о ширине двух- или четырехполосных автострад.
* * *Одной из важных проблем, стоящих перед снайпером антитеррористического подразделения, — определить, когда он имеет право на выстрел. Западные специалисты приводят три основных правила, согласно которым полиция может применить оружие;
1. Полицейский имеет право применить оружие для защиты собственной жизни. Он имеет право защищаться от любой угрозы, которая может повлечь его смерть или серьезное ранение.
2. Полицейский имеет право применить оружие для защиты жизни и здоровья других людей.
3. Полицейский имеет право применить оружие, чтобы помешать побегу опасного преступника.
В большинстве случаев закон ограничивает возможность применения оружия до тех пор, когда уже не остается способа остановить преступника, представляющего собой серьезную угрозу для общества и правопорядка. И закон не позволяет полицейскому брать на себя роли судьи, присяжных и исполнителя приговора в одном лице. Множество судебных дел было возбуждено именно потому, что эти принципы не соблюдались.
Все сказанное в полной мере относится к снайперу антитеррористического подразделения. Снайпер обычно ждет разрешения лица, руководящего операцией, чтобы произвести выстрел. Однако в некоторых случаях он все же действует самостоятельно, если ситуация развивается слишком быстро.
Во многих спецподразделениях США применяется цветовой код, посредством которого снайпер получает разрешение на выстрел по преступнику:
Зеленый цвет означает, что огонь можно открывать сразу после обнаружения цели. Такое право может быть дано снайперу в случае, если преступник уже убил кого-то из заложников или имеются данные о его крайней опасности.
Желтый цвет означает, что можно открыть огонь в случае угрозы для чьей-нибудь жизни. Например, становится очевидным, что преступник собирается казнить заложника или открыть стрельбу по бойцам оцепления.
Красный цвет запрещает открывать огонь при любых обстоятельствах. Например, в том случае, когда на встречу с террористами отправился парламентер.
Во время событий в театральном центре на Дубровке произошел такой случай. В театре находился доктор Рошаль. И вот в тот момент, когда он оказывал медицинскую помощь одному из чеченцев, через окно туалета сбежали две девушки. Террористы, которые должны были следить за окнами, отвлеклись — они с интересом наблюдали, как перевязывают руку их товарищу, — и слишком поздно открыли огонь из автоматов. В ответ начали стрелять снайперы, занявшие позиции в соседних домах. Стреляли, скорее всего, без приказа, спасая убегающих девушек. Причем это не был огонь на поражение: «Пули свистели над нашими головами», — вспоминал доктор Рошаль. Снайперы знали, что за каждого погибшего террориста будут расстреляны десять заложников. Никто из террористов не был убит, но все же одна пуля срикошетила и легко ранила одного из чеченцев. Этот рикошет мог стоить доктору жизни. Террористы обвинили Рошаля в том, что он специально отвлек их и спровоцировал побег.
В большинстве ситуаций, пока никто из заложников не убит и не ранен, действия снайпера, занявшего боевую позицию, подчиняются правилу «желтого цвета».
Приведем выдержки из книги Потапова об отношениях снайпера и его начальства в советские и недавние российские времена:
«Сработать мгновенно при осложнении обстановки (например, когда террорист приставил пистолет к голове заложника или нож к его горлу) может только снайпер, и более никто кроме него... .В идеале снайпер стреляет на поражение, не дожидаясь, пока начальство среагирует и отдаст приказ. На отдачу приказа, для того чтобы четко его произнести, нужно время — несколько секунд, — и за эти несколько секунд могут произойти непоправимые вещи.
Раньше при Лаврентии Берии, когда надо было получить реальный результат, все так и происходило — в идеале. Снайпер не просто пресекал «своеволие» противника, стремящегося изменить события в свою пользу. Снайпер ставил точку в операции вообще. Он делал это самостоятельно. Если у него не получалось (бывало и такое), с него снимали шкуру. Если получалось, ему за это просто ничего не было. Такие были времена.
Сейчас времена другие. Сейчас начальство сперва должно понять, что на объекте начало происходить что-то страшное, потом оценить обстановку, принять решение и отдать боевой приказ. Представьте, сколько на это нужно времени. Но перед тем как отдать боевой приказ, начальство должно принять коллективное решение. Потому что боевой приказ снайперу на боевое применение должен быть четким и определенным — стрелять придется по живому террористу, который с точки зрения закона считается личностью и имеет право на адвоката.
Поэтому четкий приказ не отдаст никто. Никто не захочет отвечать конкретно. Начинается процесс, который снайперы между собой называют «жеванием соплей». По радио дают команду: «Эй, снайпер, давай, начинай!»
Но снайпер тоже не дурак, он не слышал четкого приказа и тоже не хочет отвечать. Снайпер прикидывается «валенком» и вопрошает по рации: «Чево начинать?» ...Он не слышал слов «выстрелить», «открыть огонь», «поразить в руку», «поразить в ногу», «обезвредить огнем» и т.д. Это четкие слова, но начальство их не скажет. Оно ждет, пока снайпер не начнет стрелять самостоятельно и, в случае неприятного окончания событий, сядет в тюрьму, а начальство будет ни при чем».
В случае взятия заложников снайперу приходится каким-то образом отличать преступников от заложников и от других посторонних людей, случайно оказавшихся на месте преступления. Всегда существует высокая вероятность того, что преступники будут использовать заложников в качестве живого щита. Были случаи, когда террористы переодевались в одежду заложников именно для того, чтобы избежать выстрела снайпера.
