Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы - Греков Николай Владимирович
Эти территории находилась на стыке границ России, Китая и Монголии, входившей до 1911 года в состав Китая. В связи с началом "вооруженной борьбы монгольских князей за независимость от Китая и сопутствовавшей этому анархией, Монгольский Алтай, вместе с прилегавшими к нему районами Западной Монголии и Синьцзяна превратились в опасный очаг войны вблизи границ России. Для наведения порядка в охваченный войной край были введены русские войска. Значительное усиление России в стратегически важных областях Центральной Азии не могло остаться незамеченным Англией и она начала периодически направлять в зону конфликта своих офицеров-путешественников. За 1911 год Алтай посетили 7 британских офицеров, что необычайно много для столь далекого полупустынного края. Самая крупная экспедиция состоялась в апреле 1911 года. Упоминавшиеся выше начальник охраны английской миссии Дж.Г. Аббот Андерсен и бывший военный атташе в Китае майор Дж.Е. Перейра проехали от Пекина до Омска по железной дороге, затем по Иртышу через Семипалатинск до озера Зайсан и далее в Китай "для охоты в Алтайских горах"{135}. Их сопровождали слуги-китайцы.
Теперь уже власти не думали ограничивать доступ иностранцам в приграничные районы, как пытались проделать это двумя годами раньше в отношении германского лейтенанта Баринга. За англичанами наблюдали, как могли, но в целом их окружала вполне благожелательная обстановка. Это, конечно же, значительно облегчало ведение разведки. Тем более, что Андерсен и Перейра были профессионалами высокого класса и умело использовали все возможности для получения нужной им информации{136}. По донесениям русских наблюдателей из Шарасумэ, полковник с майором собирали сведения об алтайских "киргизах", об экономическом положении края и о военных силах Китая в этом регионе. Англичане знали о том, что власти догадываются о целях их поездки, поэтому не старались маскироваться под любителей экзотики.
Косвенно о целях и результативности поездки англичан можно судить по следующему факту. Спустя две недели после отъезда офицеров из Зайсана, местный крестьянский начальник есаул Румянцев, бывший их знакомый по Пекину, получил от майора Перейры письмо, где была дана подробная характеристика китайским частям, расквартированным вблизи русской границы. Майор просил своего русского коллегу передать эти сведения британскому военному агенту в Пекине полковнику Вальтеру{137}.
То, о чем сообщал англичанин, русским, конечно же, было хорошо известно. По всей видимости, британский офицер, зная о том, что наблюдение за ним контролирует Петербург, хотел еще раз подчеркнуть якобы существующее единство интересов России и Англии, и потому продемонстрировал доверие к русским военным, ничего по сути не доверив.
Помимо англичан, Алтай посещали германские, итальянские и, конечно, японские офицеры. Штаб Омского военного округа 17 июня 1911 г. уведомил Акмолинского губернатора и жандармское управление о том, что, по сообщению русского военного агента в Китае японские офицеры майор Изоме Рокуро и капитан Мисао Кусака намерены совершить поездку по Сибири. Японцы не пожелали ограничиться проездом по Сибирской железной дороге, но собирались побывать в Семипалатинске, Томске, Иркутске, Верхнеудинске и Чите. Более того, офицеры просили русские власти оказать им содействие в пути. Уже сам перечень городов говорил о том, что поездка японских офицеров имела отнюдь не туристический характер. Как выяснили военные, майор Изоме Рокуро и капитан Мисао /Хиросита/ Кусака являлись сотрудниками 2-го разведывательного отдела японского Генштаба{138}. Официально они были командированы в России для изучения языка. Такая формулировка, как правило, служила формальным предлогом для длительного пребывания офицеров-разведчиков на территоррии иностранного государства. Поэтому для властей не составляла тайны истинная цель поездки янонцев, но ни изменить маршрут, ни ограничить передвижение по Сибири местные власти не могли, так как британцами и немцами уже был создан соответствующий прецедент.
В соответствии с уже разработанным сценарием в июле и августе были оповещены все военные и гражданские власти Сибири, а русская разведка в Китае начала слежку за готовившимися к поездке в Россию японскими офицерами. Штаб Омского округа регулярно получал сведения о передвижении японцев по Китаю и Монголии. В течение двух месяцев они изучали пограничные с Россией районы Синьцзяна и Монголии, посетили все значительные города этого края - Улясутай, Кобдо, Шapa-Сумэ, Чугучак. По сведениям штаба Омского округа, японцев интересовали взаимоотношения "китайско-подданных киргизов и урянхайцев" с приграничным русским населением, также пытались они выяснить точное расположение войск Туркестанского и Омского округов близ Китая и Монголии{139}.
Изучив пограничные районы Китая, японцы занялись тем же на русской территории. 30 октября они появились в Семипалатинске. На следующий день нанесли визит высшим городским чинам, причем держали себя развязно: вошли к губернатору в кепи, которые сняли только после сделанного замечания. В разговоре с губернатором, по наблюдению присутствовавшего в кабинете жандармского ротмистра Леваневского, японцы были бесцеремонны, настойчиво возвращались к теме экономического положения Семипалатинской области. Местные власти были предупреждены Петербургом о просьбе МИД Японии оказать офицерам "помощь и содействие", поэтому к ним отнеслись терпимо.
Японцы не утруждали себя конспирацией. Семипалатинский полицмейстер в "Сведениях на иностранных подданных", переданных штабу округа, на вопрос: "Чем интересовались японцы?", ответил так: "В разговоре вообще интересовались всякой мелочью и тут же записывали в свои памятные книжки служащего гостиницы "Иртыш" Семена Полосова и заезжавшего к ним с визитом Сергея Мармыжевского расспрашивали о численности войск, населения и о командирах отдельных частей"{140}.
Жандармы отметили сходную черту в деятельности японских и британских разведчиков; и те и другие стремились установить контакты с проживающими в Сибири лицами нерусского происхождения, но если британцы ориентировались на иностранцев-европейцев, то японцы - на татар и казахов.
Каждый день пребывания японцев в Семипалатинске, Омске, Томске и других городах был до предела насыщен. Они наносили визиты военному и гражданскому начальству, в книжных магазинах в большом количестве скупали открытки с видами сибирских городов, географические карты, планы местности, губернские и областные справочники. Видимо, самураи сочли возможным не совершать специальную экспедицию по уточнению своих карт Сибири, а просто дополнить их российскими. Может быть, не очень надежно, зато дешево.
Жандармы и военные фиксировали каждый шаг японцев: в какие магазины и театры заходили, сколько времени гуляли вокруг квартиры начальника штаба округа, где и когда были у публичных женщин и т. д. В жандармских рапортах было отмечено, что 15 ноября в Омске японцы побывали в 3-х парикмахерских на Томской улице. Жандармы оставили без внимания этот факт. Ну, а на самом деле, зачем японцам понадобилось посетить разом 3 парикмахерских? Неужели офицеры, носившие короткую армейскую стрижку, были столь привередливы в выборе мастера? Ответ может быть прост, если учесть, что зачастую в парикмахерских служили нанятые на определенный срок китайцы или корейцы. Среди них вполне могли оказаться японские агенты, встречаться с которыми связной или руководитель агентуры мог совершенно спокойно, не привлекая внимания. Беседа клиента с брадобреем вряд ли могла вызвать подозрение.
А между тем подобный прием активно использовали не только японцы, но и немцы. Однако омские жандармы большой подозрительностью в то время не отличались. Начальник Омского жандармского управления полковник Орлов в докладе начальнику штаба округа сделал вывод: "Установленным наблюдением в действиях японцев не замечено ничего предосудительного". Правда, в черновике после этих слов следует несколько неразборчивых строчек, приписанных карандашом. Видимо, что-то смутило старого жандарма в поведении японцев. Но затем полковник решил не усложнять себе жизнь и энергично перечеркнул написанное{141}. Таким образом, штаб округа подучил ничего не значащий отзыв. Поэтому 14 декабря 1911 года военно-статистическое отделение штаба Омского округа в рапорте Особому делопроизводству ГУГШ отметило преимущественно общеполитическую направленность сбора сведений японцами: "Нет сомнений в том, что их цель - ознакомление с положением дел на наших пограничных окраинах в связи с пробудившимся после военного конфликта с Китаем интересом к Северной Монголии"{142}.
