Тысячи ночей у открытого окна - Монро Мэри Элис
– В какой-то момент ее сознание проясняется, а потом снова наступает затмение, – произнесла Джейн за ее спиной. – Мама, – продолжила она более громким голосом, склоняясь к Венди, – мама, миссис О’Нил пришла. Фэй… пришла тебя проведать…
Венди пошевелилась, ее веки задрожали. Она медленно повернулась – было видно, что это стоит ей немалых усилий – и произнесла тихим хриплым голосом:
– Фэй? О, моя дорогая девочка. Неужели это вы?
– Да, Венди, – ответила Фэй, беря ее за крошечную руку, которую старушка с трудом ей протянула ей. – Да, это я.
На тонких губах Венди появилась робкая улыбка. Фэй на мгновение показалась, что в ее глазах она прочла облегчение.
– Вы все-таки пришли… Я знала, что вы это сделаете.
В этот момент Фэй в светло-голубых глазах старой женщины заметила призрак былой Венди.
Теперь она испытывала по отношению к ней лишь жалость и любовь. В ее сердце не осталось места для ненависти к Венди.
Венди потянула ее за руку, вынуждая склониться ниже.
– Мне очень жаль, – выдохнула она, нежно сжимая ее руку. – Я не хотела вас огорчить. Это так безответственно с моей стороны, что я разрешила им уйти.
– Ничего страшного, – ответила Фэй, похлопывая ее по руке. – Вам нельзя переутомляться.
– Я просто подумала… Что они будут счастливы там… Боже, что я наделала…
Фэй чувствовала, что ее сердце разрывается – одна половинка принадлежала Венди, другая Мэдди и Тому, и ее глаза наполнились слезами. Она сильнее сжала руку Венди и склонилась ниже.
– Пожалуйста, Венди. Скажите мне, где они находятся. Куда они направились? Кто-то приходил за ними в дом? Прошу вас, Венди, вспомните хоть что-то…
Венди нахмурила тонкие брови.
– Питер сказал… – начала она прерывающимся голосом, а потом замолчала и облизала пересохшие губы. – Помню, что Питер пообещал вернуть их домой во вторник.
– Но вторник уже сегодня! – в нетерпении ответила Фэй.
Венди неожиданно пришла в крайнее возбуждение. Ее голова заметалась по подушке, а маленькие руки заколотили по кровати. Она крепко схватила Фэй за запястье.
– Вы должны открыть окно!
Фэй от неожиданности отпрянула.
– Пожалуйста, Венди! – воскликнула она. – Не надо больше этой чепухи по поводу открытых окон. Мне нужны только факты. Я хочу услышать правду. Пожалуйста, помогите мне, Венди!
– Нет-нет, – взволнованно выпалила Венди, пытаясь приподняться. – Я и говорю правду, дитя мое. Вы должны подняться в детскую и открыть окно. Питер вернется с вашими детьми. Сегодня же! Если он увидит, что окно закрыто, то рассердится. Я-то его хорошо знаю. Он улетит обратно в Нетландию с Мэдди и Томом просто из вредности. И вы их никогда больше не увидите.
Фэй остолбенела, не в состоянии что-либо ответить или двинуться с места.
Венди снова взяла ее за руку и заглянула ей в лицо. Ее собственные глаза снова горели лихорадочной решимостью.
– Я знаю, как вам трудно. Вы предпочитаете логику и здравый смысл. И вы испытываете страх перед неизвестным. Но на этот раз вам следует отбросить все сомнения и страхи и просто поверить в чудо. Непременно нужно верить. Вот почему я и позвала вас сюда. Мне надо было все сказать вам, пока не стало слишком поздно. – Она устало уронила руки на постель и снова бессильно откинулась на подушку.
Закрыв глаза, Венди взволнованно прошептала:
– Откройте… Окно.
Это была странная ночь, полная тишины, от которой мурашки бежали по коже. Небо было усеяно яркими звездами. Клочья серебристых облаков плыли по небу, словно кораблики под полными парусами, время от времени закрывая убывающую луну. Фэй нервно ходила взад-вперед по саду, где ее дети столь усердно трудились летом под золотыми лучами солнца. Маленький дворик, где они были так счастливы, казался сейчас таким пустым и напоминал тюремный двор, от чего у нее сжималось сердце. Странная тяжелая тишина лишь усугубляла ее напряженное ожидание. Она стояла в саду, и нервы ее были натянуты до предела. Неопределенность и бездействие просто убивали. Она все потеряла: детей, Венди, Джека. Фэй остро ощущала одиночество и была на пороге крайнего отчаяния.
Последние из прекрасных цветов, посаженных Мэдди, были сломаны грозовым ветром и лежали увядшие, как все надежды Фэй. Мощенная плиткой дорожка была усеяна листьями, безжалостно сорванными с деревьев. На улице стояла мрачная, гробовая тишина, словно вся магия сада исчезла вместе с Мэдди и Томом.
Облака снова закрыли луну, погружая сад в полную темноту. Фэй, словно слепая, спотыкаясь, брела по дорожке, неловко цепляясь руками за кирпичную стену и холодные спинки чугунных кресел. Ей не терпелось приблизиться к бронзовому изваянию Питера Пэна, сказочного героя, который стал для нее ангелом мщения. Она смотрела в его лицо, на котором застыло дерзкое выражение, словно пытаясь заставить его заговорить. Но бронзовый мальчик просто смотрел на нее в ответ со своей неизменной дразнящей улыбкой.
Фэй оперлась на фонтан, упрямо выпятив подбородок, и изо всех сил выкрикнула, вложив в эти слова идущую из глубины души боль:
– Ну хорошо, я это признаю! Я действительно в тебя верю!
И уже тихим голосом добавила:
– Когда-то давно я в тебя верила. Каждую ночь оставляла окно открытым, чтобы ты мог прилететь. Сидела в кровати, зевала, дрожала от холода у окна и ждала, ждала, ждала… Я даже звала тебя по имени. Мне было так одиноко, но я была уверена, что ты меня услышишь и прилетишь.
Ее глаза сверкали от волнения.
– Но ты так и не появился! А когда об этих глупых мечтах узнали другие дети, они жестоко высмеяли меня. – Фэй вздохнула и смахнула навернувшиеся на глаза слезы. – В конце концов я закрыла окно. А после всех несчастий с Робом я и вовсе заперла его. Поклялась, что больше никогда в жизни не буду такой глупой и наивной.
Но Питер Пэн лишь продолжал самодовольно улыбаться.
Фэй наконец сдалась. Чувствуя себя полной идиоткой, она подняла голову и принялась вглядываться в бесчисленные звезды, сияющие в небе. Лишь два дня назад Джек сжимал ее в объятиях так крепко, что она чувствовала биение его сердца, и показывал тот же самый туманный светящийся звездный шлейф на небе. Казалось, что прошла уже тысяча лет. Джек рассказывал, что эта видимая полоса света – Млечный Путь – лишь крошечная часть сотен миллиардов звезд нашей Галактики, которая носит то же название. Кто мы такие, чтобы сомневаться, что в глубинах Вселенной возможно все. Возможности так же бесконечны, как и число звезд. Надо просто верить.
Верить… Она обхватила себя руками, чувствуя беспомощность, как ребенок, которым она когда-то была, одинокий ребенок, мерзнущий перед открытым окном. Неспособный что-либо изменить в этом мире. Корабль без руля и ветрил, моряк без компаса…
Фэй в отчаянии прижала сжатый кулак ко лбу.
– Боже, как бы я хотела снова обрести веру.
И вдруг откуда-то донеслись звуки музыки. Она наклонила голову вбок, напрягая слух, чтобы получше расслышать раздававшуюся в воздухе знакомую мелодию, которую кто-то играл на тростниковой флейте. Она начала тихонько подпевать, сначала робко, а потом все громче и громче. Музыка словно звала ее в дом. Она прошла мимо своей квартиры, где двое полицейских развлекались тем, что играли в карты, дежуря у телефона, и пошла вверх по лестнице в детскую. Музыка в ее голове звучала все сильнее, и сердце наполнялось надеждой. Продолжая напевать неизвестную мелодию, она обошла детскую, трогая разбросанные вокруг диковинные вещицы и пытаясь найти ключ к разгадке. Во время этих поисков она вдруг вспомнила слова Венди: верить, просто потому, что так надо.
Что это означало? Во что нужно верить? В то, что ее дети к ней вернутся? Что Джек снова появится в ее жизни? В своем последнем письме он с ней попрощался. Если бы ее сердце могло еще чувствовать, оно было бы разбито…
Она напряженно размышляла, пытаясь понять, что же такое истинная вера. Признание того, что магия и чудеса существуют? Если это так, то значит, что звук детского смеха и мелодии, исполняемой на тростниковой флейте по ночам, душистый чай и крошечные бутерброды, вещество люциферин, заставляющее светиться светлячков, состояние влюбленности – это, несомненно, и есть магия. И вера – это тоже ее проявление. Ведь именно она изменяет реальность. Вера – это нечто нематериальное. Ведь нельзя увидеть Питера Пэна или маленькую фею на своем плече. Или микроскопические атомы, из которых состоят все вещества во Вселенной. Но она вполне могла их себе представить. Возможно, вера – это способность не сомневаться в безграничных возможностях своего воображения.
