Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин
Лизбет закрыла глаза. Дыхание Марио вскоре стало ровным, но Лизбет никак не могла уснуть. Она была словно в пузырьке счастья — закрытом и безопасном, но разве в нем не было ни малейшей дырочки, из-за которой он мог сдуться?
«Ну, как сказать», — подумала Лизбет.
Всего через два дня их ждала последняя пятница месяца, а с ней и новая запись в «Отеле „Совершенно секретно“». Неизвестно, останавливалась ли у них Шелли Карпентер. Если да и она поставит им меньше пяти ключей или нет и она вообще не напишет о них отзыв… что будет дальше?
Глава 24. Сердцеедка
Ксавьер Дарлинг ушел ужинать, так что вечер Грейс провела за небольшими призрачными проказами. Она порадовала Мэри Перковскую из Огайо, включая и выключая свет в ее номере, затем внезапно включила любимую песню женщины (Thunder Road) в музыкальном центре и сделала так, чтобы тюль на кровати с пологом раскачивался, словно платье, о котором говорилось в песне.
Затем Грейс направилась в номер сто четырнадцать, чтобы проведать детей семьи Марш — утром они уедут. Сегодня у Луи было последнее занятие с Рустамом, а Ванда вернула в библиотеку книги о Нэнси Дрю (она уже дочитала сорок пятую часть, «Тайну сапфира с пауком»). Кимбер собирала вещи несколько хаотично — как попало распихивала их по сумкам. Время от времени она останавливалась и сидела на кровати, уткнувшись лицом в ладони, или писала «мемуары» на ноутбуке, пока по ее щекам текли слезы.
Грейс успела привязаться к Кимбер, Ванде, Луи и даже Дагу. Она и представить не могла, каким отель будет без них. Однако непостоянство — это сама суть отелей. Люди приезжают туда, а затем уезжают — и так каждый раз. Если бы кто-то оставался в отеле навсегда, он бы назывался домом.
Грейс приблизилась к Ванде — единственному человеку с шестым чувством за сто лет, который хотел ее понять. Грейс поцеловала девочку в щеку, оставив прохладный влажный след.
Глаза Ванды распахнулись.
— Грейс?
«Я тут, милое дитя», — подумала Грейс. Тут зарычал Даг — каким же вредным он был, когда она появлялась! Правда, Грейс было приятно знать, что пес, если что, защитит Ванду. Она покинула комнату.
«Спокойной ночи!»
Грейс поднялась на два этажа выше, в номер владельца отеля — место, которого она осознанно избегала все лето. Конечно, на нее тут же нахлынули ужасные воспоминания. Да, номер теперь был ярким, светлым, с современной морской атмосферой. И все же Грейс ясно видела картину из прошлого: она в девятнадцать лет на корточках сидит на полу, пытаясь выманить бедную кошку Бенедиктов из-под кровати и размышляя о том, что у женщины, бросившей серебряный подсвечник в собственного питомца, вместо сердца нечто мерзкое и вонючее.
Открылась дверь. Грейс подумала, что сейчас войдет Джексон Бенедикт и нарочито ласково заговорит с ней, поцелует ее и прижмет ее ладонь между своих ног. И в ту же секунду она поймет: все очень плохо. Однако пока не будет знать, что уже обречена на смерть.
Но, разумеется, в номер вошел не Джексон Бенедикт: он умер десятки лет назад! Это был Ксавьер Дарлинг, и не один — с ним пришла не кто иная, как Мегда Инглиш.
«Ого!» — подумала Грейс. История повторяла себя — владелец отеля и уборщица! Вот только Мегда была не просто «уборщицей», а сильной и независимой женщиной. Никто не помыкал Мегдой и не указывал ей, что делать, — даже мужчина с таким количеством денег, как у Ксавьера Дарлинга.
Ксавьер включил свет в гостиной и приглушил его — освещение было романтичным, медовым. Он поднял затемненные жалюзи на панорамном окне, и из номера открылся вид на Истон-стрит, гавань Нантакета и рубиновый свет Брант-Пойнтского маяка.
— Не желаешь шампанского? — предложил Ксавьер.
На кофейном столике из текстурированного орехового дерева стояло ведерко со льдом, где лежала бутылка Pol Roger.
— Ты же знаешь, Ксавьер, я никогда не отказываюсь от шампанского.
Ксавьер изящно откупорил бутылку и наполнил два бокала. Затем он и Мегда сели на диван и слегка соприкоснулись ими.
— За отель! — сказала Мегда.
Они осушил бокалы.
— Я купил его для тебя, знаешь, — сказал Ксавьер.
Мегда чуть не подавилась от смеха.
— Я серьезно, — продолжил Ксавьер. — Когда ты работала на моих лайнерах, я знал, где тебя найти.
— И всегда так хорошо это скрывал, — усмехнулась Мегда. — То посадил вертолет на нос лайнера, то приплыл на спортивном катере. Никогда не забуду, как ты пришвартовался на этом кошмарном судне, когда я сошла на берег в Искье. — Она погладила его по щеке. — Тогда ты так любил покрасоваться.
— И до сих пор люблю, разве нет? — вздохнул Ксавьер. — Как только ты сказала мне, что выходишь на пенсию и уезжаешь на Нантакет, я навел справки и узнал об этом отеле. Я хотел сделать его великолепным для тебя. — Он отпил шампанского. — Другая женщина была бы польщена.
— Другая женщина бы подумала, что ты пытаешься ее контролировать.
— Тебя никто не смог бы контролировать. За свою жизнь я повстречал много женщин, но лишь перед тобой чувствую некий призрачный трепет.
«Ха-ха-ха! Неплохое слово выбрал», — подумала Грейс.
— Ты такая независимая. Такая… недоступная.
Мегда прижала палец к губам Ксавьера. Он взял ее за руку и притянул к себе для поцелуя. Бокалы с недопитым шампанским они оставили на столе. Мегда и Ксавьер с таким нетерпением потянулись друг к другу, что мужчина задел коленом стол. Его бокал перевернулся, шампанское разлилось по столешнице и закапало на персидский ковер. Ни Ксавьер, ни Мегда, которая всегда орлиным взором выслеживала малейшие пятнышки, этого не заметили.
Внизу, на стойке регистрации, зазвонил телефон… но Ричи на месте не было. Он сидел в кабинете Лизбет и разговаривал по мобильному. «Опять?» — подумала Грейс. Наверное, причиной был скорый отъезд Кимбер с детьми. Грейс почувствовала грусть и разочарование. Ричи так порядочно вел себя, пока предавался теплым чувствам, совсем перестал заниматься этими полночными делишками.
На первый звонок телефона отеля Ричи не ответил. Он проигнорировал и второй звонок от тех же людей (на телефоне на столе Лизбет был небольшой экран, где можно было увидеть, кто звонит — в данном случае супруги Спарачино из номера двести шестнадцать). Когда вызов раздался в третий раз, Ричи отключил мобильный и взял трубку.
— Добрый вечер, это стойка регистрации, — сказал он плавным, как у диджея ночного клуба, голосом.
Миссис Спарачино недовольно хмыкнула.
— Пара в номере триста семнадцать очень… громко себя ведет. Мой муж постучал в стену, но они, кажется, не поняли намека. Можете, пожалуйста, позвонить им и попросить быть потише?
Ричи уверил миссис Спарачино, что так и сделает… и тут осознал, что гость в номере триста семнадцать — Ксавьер Дарлинг.
Грейс прождала, как ей показалось, достаточно времени, чтобы страсти поутихли, и вернулась в номер владельца отеля. К счастью, Мегда и Ксавьер уже лежали под одеялами, уткнувшись в подушки, и наслаждались нежностью момента.
— Как я понимаю, тебе очень нравится здесь работать, — сказал Ксавьер.
— Без сомнения. Я любила работу на лайнерах, а здесь, на суше, мое дело мне по душе еще больше.
— Но, Мегда, у тебя столько денег. Ты читала последние отчеты? Отель уже заработал много больше двадцати миллионов долларов. — Он пощекотал Мегду под одеялом, и она хихикнула, словно девочка, а после отпихнула его руку. — Ты далеко продвинулась с того вечера, когда мы впервые встретились.
— Тогда я выиграла почти четверть миллиона, — сказала Мегда. — Я поставила свои честно заработанные деньги, сделала ставки, кинула кубики.
— Но ты инвестировала выигрыш в банке моих людей…
— Да, ты помог мне накопить приличную сумму. Возможно, поэтому мне никогда и не казалось, что у меня есть полное право пользоваться этими средствами. Но, не пойми меня неправильно, — приятно знать, что деньги есть.
