Тайна за семью печатями - Арчер Джеффри
– В Англии это сочли бы довольно… вульгарным.
– В Америке вульгарное приведет вас в список бестселлеров.
– Но разве репортерам не интересно поговорить о книге?
– Гарри, вы должны понять и принять, что ни один из них не читал ее. У них на столах каждый день с десяток новых романов, и, можно сказать, повезет, если они прочтут хотя бы название. Если они запомнят ваше имя – считайте это бонусом. Они согласились пригласить вас в свои шоу только потому, что вы бывший заключенный, которого наградили Серебряной звездой, так что давайте используем это в наших интересах и бешено разрекламируем книгу!
Пока она трещала, лимузин подрулил к отелю «Пирр». Гарри очень захотелось домой, в Англию.
Водитель выскочил и открыл багажник, а швейцар гостиницы подошел к машине. Натали сразу же повела Гарри к стойке регистрации; от него требовалось лишь показать свой паспорт и подписать бланк.
– Добро пожаловать в «Пирр», мистер Клифтон, – портье протянул ему большой ключ.
– Буду ждать вас здесь, в вестибюле, – Натали бросила взгляд на свои часы, – через час. Затем лимузин отвезет вас в клуб «Гарвард» на ленч с мистером Гинзбургом.
– Благодарю вас.
Гарри проследил, как она прошла обратно через вестибюль отеля, через вращающиеся двери и скрылась на улице. И конечно, заметил, что не он один проводил ее взглядом.
Носильщик поднялся с ним на девятый этаж, завел в номер и объяснил, как что работает. Гарри еще не приходилось останавливаться в номере отеля, где были бы ванна и душ одновременно. Он решил делать записи, чтобы по возвращении в Бристоль все рассказать матери. Он поблагодарил носильщика и дал ему на чай, расставшись со своим единственным долларом.
А потом, даже не распаковав чемодан, снял трубку телефона у кровати и заказал звонок в Англию.
– Я перезвоню вам минут через пятнадцать, сэр, – ответила оператор международной линии.
Какое-то время Гарри нежился под душем, затем вытерся самым огромным полотенцем в своей жизни и едва принялся за чемодан, как зазвонил телефон.
– Вам международный вызов, – объявила оператор.
Затем он услышал голос Эммы:
– Это ты, милый? Слышишь меня?
– Конечно слышу, дорогая, – ответил Гарри, улыбаясь.
– Ты уже разговариваешь как американец. Представляю, каким ты станешь через три недели.
– Да я хоть сейчас в Бристоль, особенно если книга не попадет в список бестселлеров.
– И если не попадет?..
– Значит, вернусь домой раньше.
– Рада слышать. А откуда ты сейчас звонишь?
– Из «Пирра», мне сняли шикарные апартаменты, я таких в жизни не видел. Кровать на четверых. В номере кондиционер, а в ванной радио. Представляешь, я до сих пор еще не разобрался, как тут все включается. Или выключается.
– Надо было взять с собой Себа. Он бы разобрался и тебя научил.
– Или разобрал бы все на части, а меня бы заставил собирать. Кстати, как он?
– Отлично. Между прочим, без няни стал немного спокойнее.
– Хорошо, тебе полегче будет. А как продвигаются твои поиски мисс Джей Смит?
– Не быстро. Но завтра днем меня попросили приехать на собеседование с доктором Барнардо.
– Звучит многообещающе.
– А утром встречаюсь с Митчеллом, поэтому буду знать, что говорить и, наверное, более важно, чего не говорить.
– Эмма, ты все сделаешь как надо. Просто помни, что они отвечают за размещение детей в хороших семьях. Единственное, что меня беспокоит, – это как среагирует Себ, когда узнает, что мы задумали.
– А он уже знает. Вчера вечером перед сном я заговорила с ним об этом, и, к моему удивлению, идея ему, кажется, пришлась по душе. Но как только вовлекаешь Себа, возникает отдельная проблема.
– Что на этот раз?
– А он всерьез собрался участвовать в обсуждении, кого мы возьмем. Хорошо, правда, то, что хочет он сестренку.
– Могут возникнуть сложности, если Себу придется по душе не мисс Джей Смит, а какая-нибудь другая.
– Если это случится, я даже не знаю, что будем делать.
– Нам придется просто постараться внушить ему, что он выбрал Джессику.
– Как, по-твоему, это сделать?
– Я подумаю.
– Всего лишь помни, что не стоит его недооценивать. В противном случае легко можем получить результат, обратный желаемому.
– Давай поговорим об этом, когда я вернусь. Должен бежать, родная, у меня встреча с Гарольдом Гинзбургом.
– Передавай ему привет от меня и помни: это еще один человек, которого нельзя недооценивать. И раз уж вы встречаетесь, не забудь спросить его, что случилось с…
– Я не забыл.
– Удачи, родной, – сказал Эмма. – И пожалуйста, попади в этот список бестселлеров!
– Ты еще настырней, чем Натали.
– Что еще за Натали?
– Очаровательная блондинка, которая все время трогает меня руками.
– Ты такой врун, Гарри Клифтон.
В тот вечер Эмма прибыла в университетский зал в числе первых, желающих послушать лекцию профессора Сайруса Фельдмана на тему: «Потеряли ли британцы мир, выиграв войну?»
Она тихонько проскользнула на место в конце ряда кресел, примерно в середине зала. Задолго до назначенного часа помещение было так забито народом, что припоздавшим пришлось садиться на ступени, а кое-кто даже устроился на подоконниках.
В сопровождении ректора университета дважды лауреат Пулицеровской премии переступил порог, и аудитория взорвалась аплодисментами. Но вот все опустились на места, сэр Филип Моррис представил своего гостя, поведав вкратце о выдающейся карьере Фельдмана – от учебы в Принстоне до назначения самым молодым профессором в Стэнфорде и до второй Пулицеровской премии, которую ему вручили в прошлом году. За этим выступлением последовал такой же продолжительный заряд аплодисментов. Профессор Фельдман поднялся со своего места и прошел на подиум.
Но еще до того, как профессор заговорил, Эмму поразило, до чего он хорош собой. Об этом Грэйс не упомянула, когда звонила. Он был чуть выше шести футов, с густой седой шевелюрой, и по ровному загару лица каждый мог догадаться, в каком университете он преподавал. Атлетическое тело давало неверное представление о возрасте этого человека, – казалось, он проводит в гимнастическом зале не меньше времени, чем в библиотеке.
Вот Фельдман начал свою речь, и Эмму заворожила его энергия. Через несколько мгновений все, кто был в аудитории, сидели на краешке своего кресла. Студенты принялись записывать каждое его слово, и Эмма пожалела, что не захватила с собой блокнот и ручку.
Профессор говорил не по бумажке и легко переключался с одной темы на другую: роль Уолл-стрит после войны; доллар как новая мировая валюта; нефть, становящаяся ценным ресурсом, которому суждено доминировать вторую половину столетия и, возможно, впоследствии; будущая роль Международного валютного фонда; останется ли Америка «привязана» к золотому стандарту.
Когда лекция подошла к концу, Эмма пожалела лишь о том, что он едва коснулся темы транспорта и вскользь упомянул о том, что аэропланы изменят мировой порядок в плане как бизнеса, так и туризма. Будучи закаленным профессионалом, он напомнил своим слушателям, что написал книгу на эту тему. Эмма решила не дожидаться Рождества, чтобы заполучить ее экземпляр. По ассоциации она поду мала о Гарри – в надежде, что его книжное турне проходит по Америке с таким же успехом.
Купив книгу «Новый мировой порядок», Эмма встала в длинный хвост желающих получить автограф. К моменту, когда подошла ее очередь, она почти дочитала первую главу и подумала: а вдруг профессор захочет уделить ей капельку времени и поделиться своими взглядами на будущее судостроения и морских перевозок Британии?
Эмма положила книгу на стол перед Фельдманом, и он дружески улыбнулся ей:
– Как подписать?
Она решила испытать свой шанс:
– Эмме Баррингтон.
Он повнимательней взглянул на нее:
– Вы, случаем, не приходитесь родственницей покойному сэру Уолтеру Баррингтону?
– Он был моим дедушкой, – с гордостью ответила она.
