С кем бы побегать - Гроссман Давид
Когда Муки была маленькая и ограничивалась лишь одним слогом от каждого слова, Асаф составил специальный словарь, чтобы воспитательница в яслях могла ее понимать. Лея сидела в сторонке и с потрясенным видом слушала их беседу.
— А сейчас слушай-ка, — сказала она наконец, когда Ноа согласилась расстаться с Асафом и занялась Динкой. — Я хочу тебе кой-чего рассказать.
Асаф немедленно посерьезнел. Глаза Леи сузились.
— Но имей в виду, если ты чего дурного сделаешь ей, я тебя из-под земли достану и задушу вот этими руками. Ты меня понял?
Асаф что-то пробормотал в ответ, вспомнив, что и Теодора сказала нечто в таком же духе, но Лея явно собиралась осуществить свою угрозу.
— Может, я и не самая умная баба на свете, — начала Лея с торжественностью записного оратора, — и Господь Бог один ведает, сколько глупостей натворила я в своей жизни… — Ее пальцы непроизвольно погладили шрамы. — Да и университетов я не то чтобы не кончала, всего-то за пятый класс сдала экстерном. Но немного в людях понимаю, и я тебя вижу уже целый час, и что мне надо знать — уже знаю.
Асаф не понимал, к чему она клонит, но перебивать не стал.
— Вот такие дела, — Лея пристукнула ладонью по столу. — Тамар в кое-что влипла.
Наркотики, с тоской подумал Асаф.
— В кое-что очень гнусное, со всякими сомнительными типами. Я бы даже сказала, с уголовниками.
Асаф молчал. До сих пор ничего из услышанного его не удивило, поразился он лишь одному: что он способен легко и естественно беседовать с совершенно незнакомым человеком, преодолев свой страх и настороженность, чувствуя себя так, как будто невзначай разучил затейливый танец.
— И вот гнались за ней, в точности как за тобой сегодня, — говорила Лея. — Вот предположим, только предположим, что я скажу тебе, где она сейчас прячется, и предположим, что ты туда пошел, — так ведь не успеешь глазом моргнуть, они тебя сцапают. И, как ни старайся, тебе от них не удрать. Эти гады посноровистее тебя будут. Теперь понимаешь, почему я беспокоюсь?
Асаф молчал.
— Вот почему я предлагаю тебе оставить собаку здесь.
— Почему же?
— Я что думаю: они ищут парня с собакой, верно? Если ты пойдешь без собаки, бьюсь об заклад — на тебя никто и не глянет. Знаю я этих придурков.
Асаф молчал.
— Ну, что скажешь?
— Что я беру Динку и продолжаю искать Тамар.
Лея вздохнула, глянув на его помятое лицо.
— Скажи-ка, — пятнадцать лет назад вот примерно так же приставали к ней самой, — скажи мне, ты ничего не боишься?
— Конечно, боюсь, — рассмеялся Асаф. Видела бы она, как он барахтался в пруду и как потом чуть не обмочился, как трясся, пока бежал сюда. — Но я ее найду.
Не понимая, откуда у него такая уверенность, Асаф чувствовал, что говорит сейчас как тот смешной старикан с ружьем — точно герой старомодного вестерна.
— Нет, это факт, — пробормотал он. — Я ее найду…
Лея смотрела на него со странным удовольствием: как он сидит на стуле, слегка подавшись вперед, коленки сдвинуты, разлапистые ступни чуть расставлены, растопыренные пальцы сцеплены в мальчишеском жесте, словно он просит о чем-то. Смущенная улыбка, прятавшаяся в уголках рта, всплыла на поверхность и сразила Лею.
— Да… — прошептала она с непривычной для себя слабостью, будто отвечала на его мысли.
— Я столько уже бегаю за ней, что почти знаю ее, — прошептал Асаф и подивился своей откровенности.
— Вот и мне так чудится, — тихо ответила Лея.
— Что? — встрепенулся он, изумленный этим сомнамбулическим разговором.
— Пошли. — Она решительно встала. — Пошли, чуток прогуляемся.
— Куда?
— Увидишь. — И уже на ходу, самой себе: — Мы, девочки, должны помогать друг дружке.
Лея отдала распоряжения повару, приготовила для малышки бутылочку с водой, написала какую-то записку и сунула ее в конверт. Асаф ни о чем не спрашивал. Когда они вышли на улицу, он быстро огляделся — направо, налево. Улочка была безлюдна. Асаф заметил, что Лея тоже озирается, да и Динка настороженно вертела головой. На автостоянке Лея представила его старенькому желтому автомобильчику и пристегнула Нойку к ультрасовременному детскому сиденью, стоившему на вид не меньше самого автомобиля. Какое-то время они крутились по узким улочкам старого города, иногда Лея останавливалась и долго выжидала. Однажды она резко затормозила, когда улица выглядела совершенно пустой, завернула на маленькую стоянку и выключила мотор. Несколько минут спустя мимо прошли два типа, одного из них Асаф узнал — тот самый тощий Элвис, что гнался за ним. Он изумленно посмотрел на Лею. Как это она вычислила их?
— Рыбак рыбака видит издалека, — усмехнулась Лея, трогая машину.
Они еще долго утюжили улицы, то останавливаясь, то двигаясь дальше — следуя ее чутью. Асаф обратил внимание, что Лея больше смотрит в зеркальце, чем на дорогу.
— Слышь, — сказала она чуть погодя, — не обижайся, но я хочу, чтоб ты закрыл глаза. Лучше чтоб ты не видел, где мы едем.
Асаф все понял и зажмурился.
— Если они даже, боже упаси, тебя поймают, чтоб ты им не мог показать дорогу.
— Если нужно, я могу завязать.
— Нет, — рассмеялась Лея. — Я тебе верю.
Ему даже понравилось ехать с зажмуренными глазами: покачиваться в темноте, успокаиваясь после утренней погони, перед тем, что ждет его впереди. Ноа на заднем сиденье мирно посапывала, и Асаф подумал, что и он не прочь малость вздремнуть.
— Включить музыку?
— Нет.
— А историю хочешь послушать? Не открывай глаза!
— Да.
И Лея рассказала ему про свой ресторан и про те тяжкие годы во Франции, когда она обучалась поварскому искусству. Несколькими намеками она даже обозначила прежнюю свою жизнь и покосилась на Асафа, проверяя, не напугала ли мальчишку. Не напугала. Лея глубоко вздохнула, потянулась, не отпуская руля, и продолжала тихо рассказывать. Она так разговаривала лишь с Тамар — не пытаясь бороться с внезапно накатившим желанием выговориться. На какой-то миг Лее даже захотелось рассказать про Шая, но она вовремя опомнилась — и так слишком много наговорила, теперь достанется от Тамар, пусть уж парень сам все выяснит. Время от времени она поглядывала на Асафа. Вот странно, а ведь она в точности знает, как этот мальчик будет выглядеть через десять лет, и через двадцать, и через тридцать. Иногда Лее казалось, что он заснул, и тогда она замолкала, но он издавал легкое мычание, и она снова продолжала рассказывать. Про Нойку, что малышка — самый большой подарок, который она получила от жизни, и что этим подарком она во многом обязана Тамар, убедившей ее решиться на этот шаг.
Тут Лея внезапно рассмеялась:
— Не знаю, чего это я разболталась. Ты, верно, думаешь, что я каждому встречному выкладываю все о себе?
— Ага. Расскажите еще!
Дорога убегала назад. Ноа тихонько вздыхала во сне. Лея продолжала говорить. И вдруг замолчала. Даже не открывая глаз, Асаф ощутил ее напряжение. Теперь машина медленно тряслась на ухабах. Сквозь сомкнутые веки пробивался рыжий свет предвечернего солнца.
Машина остановилась.
— Если б ты меня спросил, — вдруг произнесла Лея совсем другим голосом, — я бы тебе сказала.
— Что?
— Что здесь я высадила Тамар. Позавчера.
Асаф резко открыл глаза и увидел, что они стоят у пустой автобусной остановки. Рядом на электрическом столбе раскачивался кусок картона с надписью «На свадьбу Сиги и Моти» и стрелкой, указывающей в небо. Лея подняла на лоб солнцезащитные очки, огляделась, внимательно посмотрела в зеркальце. Захныкала проснувшаяся Ноа, но, увидев Асафа, заулыбалась. Он провел по ее щеке, она схватила его за палец и позвала по имени.
Асаф осторожно отнял руку и вылез из машины. Динка, всю дорогу крепко спавшая, выпрыгнула следом и отряхнулась. Лея протянула Асафу конверт:
— Вот, передай Тамар. Объяснительная записка, чтоб она меня не возненавидела. И береги себя! — Она послала ему воздушный поцелуй. — Счастливо, Асаф, береги ее!
Желтый автомобильчик развернулся и быстро скрылся из виду.
