1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 1. Апрель–июнь - Мураками Харуки
Что-то у меня с головой, подумала Аомамэ. Испокон веков луна была только одна, и сейчас не может быть по-другому. Если бы ни с того ни с сего луны стало две, на Земле произошла бы цела куча катаклизмов, не заметить которые невозможно. Например, изменились бы приливы с отливами, все бы на свете только об этом и говорили. И уж я бы об этом узнала так или иначе. Это вам не газетные новости по собственной дури пропускать.
С другой стороны, а точно ли такого не может быть? Уверена ли я на все сто процентов?
Аомамэ скорчила гримасу. Вокруг продолжает твориться нечто странное. Мир, каким я его знала, постепенно переходит в неизвестное мне состояние. Причем изменения в нем случаются, лишь когда я закрываю глаза. Словно кто-то играет со мной в кошки-мышки. Но если так, то и в двух лунах на небе ничего странного нет! Просто, пока я спала, из недр галактики прилетело еще одно небесное тело и, прикинувшись дальним родственником Луны, присоседилось к ней на земной орбите.
Дальше. Изменились форма и оружие у полицейских. Между полицией и экстремистами произошла жестокая перестрелка в горах Яманаси. Это также случилось при моем полном неведении. Да, и еще Советы со Штатами построили лунную базу. Но как все это может быть связано с тем, что на небе теперь больше лун? А может, ей попадались какие-то новости о новой луне, когда она листала подшивку в библиотеке? Аомамэ напрягла память, но ничего похожего не вспоминалось.
Проще всего, конечно, взять кого-нибудь за пуговицу и подробно обо всем расспросить. Но кого? И какими словами? «Послушайте, мне все время кажется, что на небе теперь две луны, вы не посмотрите?» По сути, именно это ей и нужно проверить, а по форме – полный идиотизм. Ведь если лун стало две, как можно об этом не знать? А если луна лишь одна, как ей и положено, кем нужно быть, чтобы задавать такие вопросы?
Усевшись в складное кресло, Аомамэ закинула ноги на балконные перила и попыталась спросить то же самое другими словами. Перепробовала с десяток формулировок, произнося все версии вслух. Но каждый новый вопрос звучал еще бессмысленнее предыдущего. Ничего не поделаешь. Когда весь мир слетает с оси, задавать осмысленные вопросы не получается. Хотя бы это ясно как день.
И она решила отложить задачку про луны на потом. Посмотрим, что будет дальше. Для начала попробуем просто не дергаться. А там, глядишь, все эти вопросы разрешатся сами собой. Кто знает?
На другой день к обеду она отправилась в фитнес-клуб на Хироо, провела три занятия по боевым искусствам – два групповых, одно индивидуальное – и уже собиралась домой, когда обнаружила на конторке у выхода записку от хозяйки «Плакучей виллы». Позвони, мол, как освободишься.
Трубку, как водится, снял Тамару.
– Если сможешь, приезжай завтра,- передал он.- Все по обычной программе, затем тебя приглашают на легкий ужин.
– В пятом часу заеду,- ответила Аомамэ.- Приглашение с удовольствием принимаю.
– Хорошо,- сказал Тамару.- Тогда завтра после четырех.
– Послушайте, Тамару,- спросила она.- Вы в последнее время не разглядывали луну?
– Какую луну? – уточнил он.- Которая в небе висит?
– Ее самую.
– Специально вроде не разглядывал… А что с ней случилось?
– Да так, ничего,- сказала Аомамэ.- В общем, до завтра!
Немного помолчав, Тамару повесил трубку.
Этой ночью лун опять было две. Одна побольше, другая поменьше. Обе чуть-чуть неполные, с двухдневной щербинкой по правому краю. Сидя на балконе со стаканом бренди в руке, Аомамэ долго глядела на эту небесную парочку и пыталась распутать проклятую головоломку. Чем дольше она смотрела, тем загадочнее казались ей соотношения лунных размеров. Если б только могла, Аомамэ непременно бы закидала большую луну вопросами. Что же у вас там произошло? И откуда явилась твоя зеленая спутница? Но ждать от луны ответа, само собой, бесполезно.
Луна разглядывала Землю в упор дольше кого бы то ни было во Вселенной. Она – единственная свидетельница всех случившихся на земном шаре событий, катаклизмов и перемен. Но она никогда ничего не рассказывает. А лишь бесстрастно и методично сохраняет тяжелую память о прошлом Земли. У луны нет воздуха, по ней не гуляют ветры. Именно в вакууме память хранится безопасней всего. Да и сердца луны не разбить никому на свете…
Аомамэ подняла за луну стакан с бренди.
– Спала с кем-нибудь в последнее время? Луна ничего не сказала.
– А друзья у тебя есть? Луна не ответила.
– Неужели ты, такая крутая, никогда-никогда не устаешь?
Луна промолчала.
Тамару, как всегда, ждал у входа.
– Вчера смотрел на луну,- сообщил он первым делом.
– Да что вы? – улыбнулась Аомамэ.
– После того как ты сказала, решил посмотреть. Оказывается, если давно не глядел – красивое зрелище! Нервы отлично успокаивает.
– А вы с кем-то вместе смотрели?
– Именно,- отозвался Тамару. И почесал переносицу.- Так, по-вашему, с луной что-то неладно?
– Да нет, все в порядке…- ответила Аомамэ. И осторожно добавила: – Просто отчего-то в последнее время о ней думаю.
– Без всякой причины?
– Абсолютно.
Тамару молча кивнул. Будто взвешивал, не спросить ли о чем-то еще. Но этот мужчина не верил в то, что не имеет причины. А потому, ни о чем не спрашивая, лишь проводил ее в «солнечную» комнату.
Хозяйка в трико сидела в кресле и читала книгу, слушая «Лакримэ» Джона Доуленда. Любимая мелодия в этом доме.
– Извини, что так неожиданно,- сказала хозяйка.- Конечно, я должна была предупредить тебя раньше. Просто у меня вдруг появилось свободное время…
– Обо мне, пожалуйста, не беспокойтесь,- сказала Аомамэ.
Тамару доставил поднос с травяным чаем, разлил напиток по чашкам и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и оставив их наедине с музыкой Доуленда и ароматом рододендронов. Всякий раз, приходя сюда, Аомамэ будто попадала в другую вселенную. Сам воздух здесь был каким-то тяжелым и время текло по-другому.
– Слушая эту музыку, я начинаю иначе воспринимать время,- сказала хозяйка, будто прочитав мысли Аомамэ.- Четыреста лет назад люди слушали те же мелодии, что и мы сейчас. Тебе не кажется это странным?
– Да уж,- согласилась Аомамэ.- И смотрели на ту же самую луну.
Хозяйка слегка удивилась. Но, подумав, кивнула.
– Ты права. Если луна та же самая, ничего удивительного, что за четыре века музыка не изменилась.
– Почти та же самая,- сказала Аомамэ.
Но эти слова, похоже, не произвели на старушку особого впечатления.
– Эта музыка исполняется на старинных инструментах,- сказала хозяйка.- Таких же, как в Средние века, и по тем же нотам. Четыре века – а звук тот же самый. Как и твоя луна.
– Да, вещи могут оставаться такими же,- задумалась Аомамэ.- Но разве не меняется их восприятие человеком? А может, четыреста лет назад и ночи были темнее, и луны ярче? И у людей не было ни магнитофонов, ни компакт-дисков. И слушать музыку в нормальном качестве каждый день, как только захочется, нормальный человек позволить себе не мог. Это было привилегией избранных.
– Все так,- согласилась хозяйка.- Мы живем в удобном мире, где все вертится вокруг смакования нюансов. Вроде бы и луна та же, а каждый видит в ней что-то свое. Возможно, четыре века назад мы действительно были богаче… Да и просто ближе к природе.
– Но это был очень жестокий мир. Больше половины детей умирали от хронических болезней и голода. Корь, полиомиелит, туберкулез, оспа, чума выкашивали целые города. Большинство простого народа умирали, не дожив и до сорока. Женщины часто рожали и после тридцати становились беззубыми старухами. Невозможно было выжить без насилия. Малых детей заставляли работать так, что у них деформировались скелеты; детская проституция обоих полов считалась обычным делом. Больше половины народу жили в такой нищете, что думать о богатстве души никому и в голову не приходило. Улицы кишели нищими, калеками и преступниками. Любоваться луной, интересоваться пьесами Шекспира и наслаждаться музыкой Доуленда могли позволить себе считанные единицы.
