Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин
Джордан Рэндольф, редактор «Нантакет Стандарт», уже больше месяца раздумывал над статьей Джилл Тананбаум об отеле «Нантакет», но так и не решил ее опубликовать. Отчасти виной этому были его предрассудки: отель принадлежал известному лондонскому миллионеру, который никогда даже не бывал на острове! Это было просто возмутительно! Кроме того, Джордан предпочитал материалы о настоящих проблемах Нантакета. На острове не хватало жилья, и он был переполнен людьми и в туристический сезон, и даже круглый год. Постоянно случались пробки: летом Джордан даже близко не мог подъехать к перекрестку около старшей школы. Были и проблемы с экологией, и недовольство краткосрочной арендой, и мусорные свалки. По мнению Джордана, на Нантакете и так слишком много людей — в особенности туристов, из-за которых местным жителям было тесно. Джордан понял, что мыслит как ворчливый старик. На деле ему просто хотелось, чтобы к восстановлению отеля прилагалась история, не связанная с деньгами, плотностью ткани и цветовой гаммой от фирмы «Фэрроу энд Болл».
И тут эта самая история попала прямо к нему в руки!
В редакцию заглянула Эди Роббинс и принесла статью, написанную восьмилетней девочкой Вандой Марш, гостьей отеля «Нантакет». Эта девочка утверждала, что слышала звуки, которые издавал призрак, живущий в кладовке на четвертом этаже отеля. Джордан прочитал статью и тихо рассмеялся: вышло неплохо, пожалуй, ему стоило взять девочку на работу в газету! Затем Эди протянула ему статью из «Нантакет Стандарт» столетней давности, которая частично подтверждала написанное Вандой.
— Я об этом и не слышал, — признал Джордан.
Разумеется, в Нантакете было много историй о призраках, как и в любом другом историческом месте, где есть старые дома. Однако эта привлекла внимание Джордана: дело было и в том, что с гибели горничной прошло ровно сто лет, и в том, что статья была написана маленькой девочкой, и в том, что принесла ее Эди, девушка, которую Джордан знал с рождения. Джордан дружил с отцом Эди — Вэнсом. Они много лет вместе работали в отделе грантов на обучение в благотворительном клубе, и Джордан очень грустил, когда Вэнс умер.
Джордан отдал Джилл ее прошлую статью и историю Ванды Марш и попросил ее объединить их.
— Опиши восстановление отеля так, словно о нем рассказывает призрак девушки, обитающий в нем сотню лет, — сказал он. — Людям понравится.
И им понравилось! В четверг, двадцать первого июля, в свежем выпуске «Нантакет Стандарт» красовалась статья Джилл Тананбаум «Хэдли — призрак отеля „Нантакет“». Она получила больше внимания от читателей, чем любая другая в этом году. Донна Фентон, приехавшая этим летом на Нантакет, по воле случая останавливалась в отеле с семьей в восьмидесятых годах. Прочитав статью, она сказала: «Я знала, что там было что-то жуткое!» Блондинку Шэрон заинтересовал не призрак, а постельное белье от фирмы Matouk, душевые кабины, выложенные ракушками, и голубые кашемировые покрывала из «Нантакет Лумс». А еще Шэрон, любящая все знать, раньше и не слышала о новом бассейне для взрослых! Теперь она раздумывала, как бы ей попасть в отель, и наконец решила забронировать номер на конец августа для своей сестры Хезер — крайне придирчивой путешественницы.
Так совпало, что Янг-джа Парк, журналистка из крупной новостной газеты «Ассошиэйтед Пресс», в это время гостила на острове у родителей в районе Шиммо. Прочитав статью о призраке, она написала на ее основе свою. Кроме того, она связалась с шестью людьми, которые останавливались в отеле за последние тридцать лет, и трое из них сообщили, что видели и слышали в нем необъяснимые вещи. Статью Янг-джи подхватили еще сорок семь издательств по всей стране: «Айдахо Стейтсмен», «Сент-Луис Пост-Диспэтч», «Тампа Бэй Таймс». Где-то статья появилась сразу, а некоторые газеты отложили ее до дня без срочных новостей.
На Нантакете же воодушевление из-за призрака стихло всего через сутки: появились другие, более стоящие внимания слухи.
К примеру, на Халберт-авеню случился страшный скандал. Поговаривали, что Майкл Бик, муж Хайди Бик и отец четырех детей, закрутил тайный роман с соседкой, Лирик Лейтон, да такой, что она забеременела. История вышла настолько непристойной, что Блондинке Шэрон, пожалуй, хватит на целое лето.
Если верить слухам, Хайди Бик нашла в шкафчике с макияжем тени для глаз, принадлежащие Лирик, на полке с обувью — ее же босоножки на шпильках, а в романе «Хороши в постели» Дженнифер Вайнер (какой интересный выбор книги!) — положительный тест на беременность. Затем Хайди пригласила Лейтонов поужинать на террасе, сделав вид, что все в порядке. Однако, как только был смешан первый коктейль, она предъявила Майклу и Лирик свои обвинения. Сделала она это без предупреждения, так что они не могли договориться и придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Реакция была весьма бурной, особенно у Ари Лейтона — тот уже несколько лет подмечал всякий раз, когда Майкл заглядывался на его жену. Ари давно подозревал, что между этими двумя были какие-то намеки, и, узнав, что на деле происходило нечто большее, пришел в ярость. Ари был так счастлив, что Лирик забеременела (и надеялся, что на этот раз, после трех сыновей, родится девочка), а теперь могло оказаться, что ребенок вовсе не его! Мужчина вскочил с места, сжав кулаки.
И Майкл, и Лирик с жаром отрицали обвинение: говорили, что никогда и ни в каком смысле не были вместе и даже не собирались быть. Лирик ужаснулась от того, что Хайди могла подумать о ней такое. Она не знала, откуда в доме Биков взялись ее тени, босоножки и тест на беременность, однако отметила, что, закрутив роман с Майклом, она бы уж точно не сглупила настолько, чтобы забыть у него все эти вещи!
И здесь, надо признаться, она была права.
Майкл заявил, что все это было подстроено, скорее всего — кем-то с его работы, чтобы помешать им с Рейфом основать собственную компанию. Наверное, они подослали к нему шпиона! Может, того парня, который пришел чинить роутер?
— Но как кто-то с твоей работы пробрался в наш дом? Да еще и взял тени для век, босоножки и тест на беременность, который, очевидно, нашел в мусорном ведре? — спросил Ари.
И правда, звучало все это неправдоподобно.
Лирик в целом повела себя спокойно и отнеслась к ситуации с пониманием. Она без споров согласилась сделать ребенку генетический тест, как только такая возможность появится. Майкл же продолжал нести что-то о теориях заговора и в целом вести себя как человек с нечистой совестью.
Повод задуматься, не находите?
В «Палубе» тоже произошли какие-то неприятности — настолько сильные, что ресторан на время экстренно закрылся в воскресенье, семнадцатого июля. За все пятнадцать лет работы «Палуба» ни разу не закрывалась летом в воскресенье. Что там произошло?!
Ромео из Управления пароходством рассказал, что видел, как Кристина Кросс въехала на паром на ярко-оранжевом джипе, набитом вещами под самый верх. Ромео хотел сообщить ей, что хотя бы тридцать сантиметров заднего стекла должны быть хорошо видны водителю, однако, подойдя ближе, заметил, что Кристина обливается слезами. Он пропустил ее: мужчина десятки лет работал здесь и прекрасно знал, как выглядит женщина, покидающая остров с разбитым сердцем.
Кристина ушла из «Палубы». Ресторан закрылся из-за этого? И да, и нет. Кристину было нетрудно заменить: назначить Пейтон менеджером, а Гуса — сомелье. Однако Гус, самый близкий друг Джей-Джея, рассказал своей сестре Джанис, гигиенистке, что тот закрыл ресторан, чтобы «взять немного времени на себя». Джей-Джей выпил пива в «Циско», съел несколько сэндвичей с ростбифом из фудтрака «Йеззис» и поехал на рыбалку с Гусом на побережье Грейт-Пойнт. Он рассказал Гусу, что Кристина уехала, но проблема была не в этом. Проблема, по словам Джей-Джея, заключалась в том, что он вообще связался с Кристиной.
— У меня была самая замечательная девушка, какую только можно представить, — сказал Джей-Джей. — Лизбет была моей лучшей подругой, той, кому я мог доверить что угодно. Я знал, что провел бы с ней всю свою жизнь. И я ее просто кинул! Какой же я дурак!
