Алфи – невероятный кот - Уэллс Рейчел
Я заставил себя поесть – нет, меня не тошнило, просто еда не лезла в горло. Но, поев немного и как следует напившись воды, я почувствовал себя немного крепче. Я знал, что должен справиться с хандрой: уныние ни к чему хорошему не приведет. Я и так провалялся четыре дня, пришла пора подниматься.
Первым делом я отправился к Тигрице. Поискав в ее саду и не обнаружив, я побрел туда, где мы любили отдыхать. Там она и была, с Нелли, Рокки и Элвисом. Они коротали время, греясь на солнышке, и я к ним присоединился.
– Тебе лучше? – спросила Тигрица. Я кивнул.
– А что с тобой было? – осведомилась Нелли.
– Сам не знаю, просто нездоровилось, – отмахнулся я, страстно желая сменить тему. Если я тосковал от неразделенной любви, то чем меньше людей и кошек про это знали, тем лучше. В конце концов, я должен был держать марку.
– А знаешь что, Алфи? – спросил Элвис.
– Что? – я насторожил уши.
– Том запал на нашу Тигрицу, – пропищал Рокки.
– Заткнись, – зашипела Тигрица.
– Подарочек ей подбросил, мышку, – сказала Нелли. Тигрица промолчала.
– Он так и увивается вокруг нее, и, хотя нас всех это веселит, мне его, честно говоря, даже немного жаль.
– Ну все, хватит! – прикрикнула Тигрица. – Может, Том и грубоват, но он перестал с нами враждовать и оказался неплохим котом.
– А почему же он так поступил со Снежкой? – спросил я.
– Этот случай и привел его в чувство! Но лично я считаю, что там больше виноват Лосось. Ты же знаешь, Алфи, как Том помогал нам искать Снежку. Мне кажется, надо дать ему шанс, он это заслужил.
Я вопросительно встопорщил усы. Складывалось впечатление, что Тигрица и сама неравнодушна к Тому, если так заступалась за него и предлагала «дать ему шанс». Впрочем, она права, этот кот исправился. Я от души порадовался за подругу. Когда любишь – даже безответно – невольно хочешь, чтобы и все остальные разделяли твои чувства.
– Том исправился и стал хорошим парнем, – поддержал я подругу. Тигрицу это, кажется, сконфузило.
– Раньше ты так не считал, – поддела меня Нелли.
– Раньше он меня постоянно задирал и пытался цапнуть, но больше так не делает и сказал, что завяжет с драками, – ответил я великодушно.
– Рада, что ты в это веришь, Алфи. Но заметь, даже если я ему вдруг понравилась, это еще не означает, что я чувствую то же самое, – заявила Тигрица так смущенно, что я убедился: мои подозрения верны.
– Но ты же чувствуешь? – спросил я.
– Хватит, идем лучше ловить бабочек! Кто со мной? – Тигрица резко сменила тему.
Я пошел с Тигрицей, хотя бабочки меня в тот момент интересовали меньше всего. Мне просто хотелось поговорить с нею с глазу на глаз.
– Ты правда болел? – спросила она, когда мы вошли в парк и выбрали кусты, вокруг которых вилось больше всего бабочек.
– Честно говоря, просто расклеился.
– Как люди, когда у них депрессия? – уточнила Тигрица.
– Да, немного похоже. Я не хотел есть и чувствовал себя невероятно усталым.
– А теперь-то?
– Получше. Честно скажу, я даже не понимал, до чего все скверно, но когда моя семья начала обсуждать поход к ветеринару, поневоле пришлось что-то делать. Вот я и заставил себя подняться и выйти.
– Ох, Алфи, на тебя это не похоже, не такой ты кот. Это что, из-за Снежки? – Она говорила недовольно, но без ревности.
– Да, знаю, даже самому противно. Может, не по-мужски так говорить, но это действительно из-за Снежки. Мне ужасно грустно, потому что я ей совсем не нравлюсь.
– Вот что, Алфи, тебе нужно заняться делом, иначе снова захандришь из-за этой противной кошки, которая не стоит кончика твоего хвоста, – разбушевалась Тигрица.
– Не сердись, Тигрица. Ты права, мне необходимо чем-то заняться. Может, отвлекусь от своих сердечных страданий.
– Господи, какой ты пафосный. Но знаешь, я тебе помогу. Не уверена, что ты этого заслуживаешь, но помогу!
Тигрица подмигнула мне. Удивительно, почему я не влюбился в нее? Она всю жизнь обо мне заботилась, и с ней мне было бы намного проще. Но люди правы: сердцу не прикажешь. Мы не выбираем, кого любить. Любовь просто сваливается нам на голову.
Глава двадцать восьмая
– Алфи, пойдешь на улицу играть в мяч? – спросил Алексей, направляясь к двери на веранду.
Я побежал за ним. Мои семьи снова собрались у нас дома; я оправился от кошачьей депрессии и стал почти, как раньше. На людях – и кошках – я вел себя в точности, как прежде, но стоило остаться в одиночестве, и меня снова охватывала тоска. Сердце ныло, едва я представлял себе Снежку – и ведь понимал, что это бесполезно, но ничего не мог с собой поделать. Тем не менее, я снова ел, не пренебрегал физическими упражнениями и в общем и целом чувствовал себя намного лучше. Пару раз я видел Снежку издали, но подходить к ней не спешил. Пока.
За нами вприпрыжку несся маленький Томаш, за ним – несколько менее охотно – шагал Генри. Мальчики начали пинать мяч, а я просто наблюдал за ними, не вступая в игру, тем более что мяч был почти с меня. Томаш налетел на Алексея, так что тот потерял равновесие, а сам что было силы ударил по мячу.
– Томми, прекрати, – сказал Алексей, потирая ушибленную ногу.
– Извини, Алексей. Я не хотел сделать тебе больно.
– Мяч улетел, – сообщил Генри, махнув рукой в сторону забора. Мы все повернулись в сторону исчезнувшего мяча.
– Ну ты и дурак, – сказал Алексей Томашу, встал и, сдерживая слезы, скрылся в доме.
Я побежал за ним, оставив Томаша и Генри на лужайке. Все были на кухне, болтали и раскладывали еду. Пахла она необыкновенно вкусно, даже для меня с моим пониженным аппетитом.
– Мам, Томми запулил мячом через забор, а на меня наскочил и сбил. – Алексей был чувствительным мальчиком, вот и сейчас он прижался к матери, которая его обняла.
– Куда улетел мяч? – спросил Джонатан.
– В ту сторону, – и Алексей показал на участок Снеллов.
– Вот незадача, они ведь и на звонок не всегда отвечают.
– Кто пойдет? – спросила Клэр.
– Знаете, после того, как мы все искали пропавшую Снежку и вроде бы познакомились поближе, мы их практически не видим, – сказал Джонатан.
– Да? – удивился большой Томаш.
– Я схожу, – вызвалась Полли.
Она поднялась, а у меня заколотилось сердце, и я тоже поспешно вскочил. Я не мог упустить такую возможность.
Мы дошли до соседского дома. Я семенил за Полли, стараясь подстроиться под ее широкий шаг. Благодаря Томашу у меня появилась уважительная причина наведаться к соседям. Правда, я ужасно нервничал, не зная, как Снежка отнесется к моему появлению.
Полли тоже немного волновалась. Она позвонила в дверь, но открыли нам далеко не сразу. Наконец ручка повернулась, и мы увидели Дейзи.
– Привет, Полли! – с улыбкой поздоровалась она и открыла дверь шире. Обернувшись, она крикнула в дом: «Это Полли!». Что ей ответили, мы не услышали, но больше к нам никто не вышел. – Извините, мама на кухне, закопалась по уши.
Надеюсь, она выразилась не буквально.
– Ясно, но это, собственно, не страшно, – начала Полли, хотя и немного удивившись. – Сынишка моих друзей закинул мяч к вам в сад. Вы не могли бы нам его вернуть?
– Конечно, без проблем. – Я даже удивился, до чего беспечно и радостно держалась Дейзи, учитывая, какой я видел ее раньше. Она пошла за мячом, не закрыв дверь, так что я осторожно заглянул внутрь. К моему великому разочарованию, Снежки нигде не было видно. Через несколько минут раздались шаги и Дейзи вернулась с мячом.
– Спасибо, дорогая. Я прослежу, чтобы мальчишки вас больше не беспокоили.
– Да ладно, не страшно, – Дейзи вдруг оробела. – Можно спросить, а вы модель?
– Нет, теперь-то уже нет, но была, пока не родила двоих детей, – Полли рассмеялась, – И, уж конечно, я не супермодель, хотя в свое время снималась в журналах и на подиум тоже выходила. А что, тебя интересует этот мир?
