Двенадцать рождественских свиданий - Бейлисс Дженни

9 декабря. Шестое рождественское свидание

Снег скрипел под сапогами Кейт. За ночь его нападало добрых три дюйма, и Кейт не была уверена, что сможет въехать наверх на машине.

Дрю написал ей сообщение, поблагодарил за прекрасный вечер. И пожаловался, что у него болят голени и не сгибаются суставы. Кейт рассказала ему о приключении с автомобилем.

«Господи, почему ты сразу не написала мне?»

– немедленно ответил Дрю.

А что ты мог сделать? Остановил бы мне поезд или вызвал эвакуатор?

Ты всегда так шутишь, когда у тебя нет мужчины?

Сурово, но честно. Хотя в итоге я все же получила свое свидание.

«Сыграла девочку, попавшую в беду?

– написал Дрю. –

Это по-сексистски. Держи меня в курсе своих похождений, секси-мамочка!»

Было почти девять, когда Кейт, нагруженная пирожными, пересекла улицу, ведущую от ее дома к деревенской площади. Ей нужен был кофе. Она уже выпила один, но ей требовалось больше. Будильник она установила на 8:30 утра, и, если бы не мелодия “Fairytale of New-York”, ее любимая рождественская песенка, установленная на телефоне, она бы зашвырнула в него тапком.

Кто-то решил украсить боярышник в сквере шариками и гирляндами, и идею поддержали. Уже на нескольких деревьях, включая рябину и остролист, красовались рождественские украшения, а снег на ветвях и земле, казалось, искрился волшебством. У Кейт возникло ощущение, что она вот-вот увидит деревянный домик с дымящей трубой и веселого бородатого Санта-Клауса, суетящегося с подарками.

Она даже решила позже вернуться сюда и сделать фото, чтобы использовать его для эскизов к следующему рождеству. В этом году ее ткани поступили в продажу с начала ноября. В сентябре она представила окончательные проекты, основная работа началась в июле, а идеи для дизайна она собирала еще задолго до этого. Рождественский дизайн был слабостью Кейт. В каждый сезон ткань должна была передавать особые чувства, гармоничное сочетание вдохновения и ощущений, которые привели к ее созданию, но в рождественские ткани она вкладывала всю душу; в них было что-то, что питало и согревало ее изнутри.

Начав работать в «Либерти» в качестве помощника арт-директора, она засыпала своего начальника таким количеством дизайнерских идей к Рождеству, что он позволил ей, наконец, разработать дизайн праздничных бумажных салфеток, только чтобы она отстала. Салфетки разошлись как горячие пирожки, и в следующем году директор стал выпускать их уже от своего имени. К счастью, она сумела сохранить права на дизайн рождественской ткани после того, как стала работать отдельно.

Кейт отряхнула ботинки от снега возле дверей кафе и вошла внутрь. «Грушевое дерево» было украшено к Рождеству по первому классу. Жужжание кофе-машины вплеталось в рождественскую музыку, Карла вместе с оживленными покупателями, стоя на стульях, крепили красные и зеленые игрушки к деревянным потолочным балкам.

Мэтт заметил Кейт и улыбнулся.

– Тем, кто помогает украшать, кусок горячего пирога бесплатно, – сказал он.

– Ах вот оно что! Это объясняет их энтузиазм.

– Капучино? – предложил он.

Кейт покачала головой.

– Эспрессо покрепче, двойной. Я спала всего четыре с половиной часа.

– Ничего себе! – воскликнул Мэтт, и, помолчав, добавил: – Не думаю, что сегодня ты загонишь свою машину наверх.

– Откуда ты знаешь, что моя машина внизу? – удивилась она.

Мэтт улыбнулся и постучал пальцем по носу.

– Как прошло свидание?

Кейт зевнула и тут же неудержимо зевнула еще раз.

– Кажется, неплохо, а? – усмехнулся Мэтт.

– Это не то, что ты думаешь, – ответила Кейт, с трудом подавляя очередной позыв зевнуть. – Машина не завелась. Меня случайно спасли.

– Кто?

– Парень, который не пришел на первое свидание.

Мэтт протянул ей кофе через прилавок, а Кейт передала ему пирожные. Положив в крепкую черную жижу три кусочка коричневого сахара, она с наслаждением сделала первый глоток.

– Это немного странно, – сказал Мэтт, осторожно перекладывая пирожные-ракушки на большую тарелку и протягивая их Фрейе, председательнице Ассоциации учителей, которая стояла рядом с лицом политика, подписывающего важные документы.

– Да, немного. Но в хорошем смысле.

Она наблюдала, как Фрейя ставит тарелку на стол. Члены Ассоциации отодвинули пустые тарелки с главным блюдом и накинулись на пирожные.

– А что насчет запланированного свидания? – спросил он.

– Что? – Кейт оторвалась от созерцания того, как женщина в полосатом джемпере шлепает по руке другую, покусившуюся на кусочек домашнего брауни. – О, он был великолепен! – Она повернулась к Мэтту.

– Ого!

– И при том стопроцентный гей, – продолжала она. – Но я определенно хочу встретиться с ним снова. И если повезет, увижусь еще раз с Ричардом, тем потеряшкой, а впоследствии моим автомобильным героем, но в более романтичной обстановке.

– Значит, успех со всех сторон, – подытожил Мэтт.

Кейт улыбнулась. Картонная коробка, полная украшений и мелодично звякающих колокольчиков, хлопнулась на пол, и елочные шарики брызнули во все стороны, разлетаясь по всему кафе.

– Нужна дополнительная пара рук? – спросила она.

Мэтт поморщился.

– Здесь столько кофе, что тебе хватит сил на это.

– Можешь помочь, если хочешь, – сказала Эвелин, вытягивая гирлянду из огромной картонной коробки. – Нужно повесить это над камином.

Кейт помогла Эвелин развернуть гирлянду и закрепить ее на каминной полке.

– Кто сейчас присматривает за магазином? – спросила она.

– Я оставила записку на двери, – ответила Эвелин. – Если кому-то надо, они придут сюда и найдут меня.

– Кто-то украшает деревья на Гончарном переулке, – сказала Кейт, оборачивая гирлянду цветными висячими огоньками.

– Да, твой отец мне об этом рассказывал на днях. Он приносил мне саженец.

– О, как мило. Вообще, выглядит это просто волшебно, особенно под снегом, и я тут подумала… Неплохо было бы добавить Гончарный переулок в маршрут рождественского шествия, м? – предложила Кейт.

Каждый год в канун Рождества жители Блексфорда совершали шествие по своему городку. Традиция появилась во время Второй мировой войны, когда дети, эвакуированные из Лондона, под руководством Женского института, гуляли по улицам и пели колядки, собирая себе угощения. Жители оставляли им самодельные подарки – бумажные самолетики, куклы из палочек и вязаные куколки на пальцы, – развешивая их на ветвях и оградах садов, чтобы те могли их найти.

Традиция сохранилась, хотя сейчас процессия состояла не только из детей, а подарки, как правило, стали съедобными. Но праздничное настроение рождалось, как и раньше, и было отличным поводом поболтать на свежем воздухе. Рождественская процессия являлась негласным поводом пощеголять перед соседями, что делало городок еще красивее; подсвеченные рождественские сценки и интерьеры домика Санты украшали палисадники, а на стены проецировали изображения летящих снеговиков и разноцветных салютов.

– Хорошая идея, – согласилась Эвелин. – Предложу это на собрании.

К гирляндам и равномерно развешанным фонариками Кейт и Эвелин добавили шарики и деревянные игрушки. Там были лошади-качалки, солдатики-Щелкунчики и рубиновые сердечки среди искусственных листьев, сосновых шишек и ягод, выглядящие экстравагантно, словно с витрин универмага Фортнума и Мэйсона.

Карла ушла с украшениями на кухню и через пять минут снова появилась с блюдом в форме рождественской елки, нагруженным дымящимися пирогами. Клиенты с удовольствием потянулись к ним. Кейт досталось два.

Если раньше кафе выглядело просто праздничным – с гигантской цветастой елкой, увешанной всем подряд от Санта-Клаусов из картонных втулок от туалетной бумаги до бумажных снежинок, – то теперь оно напоминало Рождественский вертеп. Фонарики, покрывавшие все стены, блестели среди моря игрушек, свисавших с потолка, отчего казалось, что все помещение искрится волшебными огоньками.