Я все еще мечтаю о тебе... - Флэгг Фэнни
— Они не только ваши клиенты? Были у них другие агенты?
Бебс, глядя ей прямо в глаза, не моргнув ответила:
— Нет.
— Хм. А как же… Дотти Фигг?
— А что с ней?
— Разве это не ее клиенты?
— Нет.
— Ну что ж, не знаю, говорили они вам нет, но она показывала им этот дом по меньшей мере два или три раза.
— И что?
— Она потратила на них много времени и, вероятно, рассчитывает на комиссионные.
— Это не моя проблема, милочка.
— Я понимаю, но справедливости ради, Бебс, она ведь первая предложила им этот дом.
— И что теперь?
— Может, вы найдете возможность выделить ей хотя бы два процента?
Бебс смотрела прямо на нее:
— Ты что, милочка, будешь меня учить, как вести дела?
— Нет, конечно, я просто подумала…
— Слушай, мне некогда. Не хочешь оформлять — не надо, пойду прямиком к хозяевам и скажу, что их агент пытается препятствовать продаже.
— Я не препятствую продаже, Бебс. Я просто считаю, что это неправильно — совсем ее вычеркивать.
— Почему? Это не твоего ума дело. Свои комиссионные вы получите.
— Я понимаю, но вы ставите меня в очень неловкое положение. Дотти моя подруга, мы вместе были на конкурсе «Мисс Алабама» и…
Бебс взорвалась:
— Ой, да брось! Дотти Фигг идиотка, и все эти рассюсюкивания с дурацким конкурсом красоты никого не трогают! Проснись и пой, милочка, мир давно ушел вперед. Проводишь сделку или нет?
Потеряв дар речи, Мэгги молча смотрела на Бебс. Та помахала ладонью перед ее носом и грубо сказала:
— Эй, Мисс Алабама, кто-нибудь дома? Мне некогда. Да или нет?
Внезапно Мэгги почувствовала, как внутри медленно поднимается что-то горячее, как горят щеки. Потом она услышала, как незнакомый голос произносит:
— Про меня можешь говорить что заблагорассудится, но еще одно слово про конкурс, и я… оторву тебе голову!
В этот момент Мэгги заметила, что показывает Бебс кулак. Наваждение какое-то. Что это было? Она в жизни кулак не показывала. Бебс смотрела на нее, словно впервые видела.
— Психопатка.
Она сгребла документы и вышла, хлопнув дверью.
Мэгги сидела с горящим лицом, потрясенная тем, что накричала на человека. Неужели она в самом деле сказала «Оторву тебе голову»? Позорище. Она никогда в жизни ничего подобного не произносила. Откуда это вообще взялось? Из какого-то дешевого вестерна, которых она насмотрелась в детстве, наверное.
Тут в дверь просунулась голова Этель:
— Что за шум? Мадам Чудовище выскочила за дверь как ошпаренная. В чем дело?
Мэгги подняла глаза и сказала:
— Не знаю.
Она в самом деле не знала, что на нее нашло. Может, все оттого, что Бебс назвала Дотти идиоткой? Или эта снисходительная «милочка» ее так зацепила? Или презрительное «Мисс Алабама»? Вот теперь она забеспокоилась по-настоящему. Она потрясала кулаком, и Бебс вполне может написать в полицию жалобу, что Мэгги угрожала ей физической расправой, и это будет правда. Боже! Только заявления в полицию ей не хватало. Теперь придется звонить Бебс извиняться, чтобы в тюрьму не угодить. Ох, и зачем только она пообещала Бренде пойти на крутящихся дервишей? Прыгни она в реку когда задумывала, ничего этого не случилось бы. Господи, что еще ее ждет?
Спустя кошмарный час Бебс наконец ответила по рабочему телефону:
— Да!
— Бебс, это вы?
— Кто это? — рявкнула она, как всегда ласково.
— Это Мэгги.
Долгое молчание, потом еще более холодным тоном, если это вообще возможно:
— Что?
— Бебс, мне очень жаль, что я так разговаривала. Примите, пожалуйста, мои извинения. Могу в свое оправдание сказать только, что в последнее время я находилась в таком стрессе…
— Избавь меня от деталей. Вы принимаете предложение или нет?
— Да, конечно.
Повесив трубку, Мэгги решила просто отдать Дотти комиссионные и сказать, что это от Бебс.
Забравшись в постель, Мэгги подумала: хорошо, что удалось уладить конфликт с Бебс, и хорошо, что она не переехала ее тогда, на перекрестке. Она уже закрыла глаза, когда ее посетила еще одна мысль. С другой стороны, раз она собирается покинуть этот мир, она же вполне может в эти несколько оставшихся дней «случайно» задавить Бебс Бингингтон. Это не будет убийством. Это будет, наоборот, благим делом. Она просто окажет небольшую услугу всем прочим агентам по продаже недвижимости в городе — своего рода прощальный подарок. И, как говорит Бренда, полиция, вероятно, никогда не найдет виновного, а если и найдет, ее к тому времени давно уже не будет на этом свете. Да, надо обдумать. Ах, какое же наслаждение лежать и представлять, что можно сделать, если нет надобности в будущем мучиться угрызениями совести. Безграничная свобода, бесконечные возможности. Мэгги вдруг почувствовала такую бесшабашность! Это не входило в ее планы. Кто знал, что прыжок в реку так подстегнет ее мысли.
Этель сердится
В отличие от Мэгги, которую вечно мучила бессонница, Этель заснуть могла. Но не стала. Она была слишком сердита, чтобы спать, и сидела, переключаясь с канала на канал и потягивая бурбон. Какая наглость — припереться в офис и расстроить Мэгги. Мэгги слишком интеллигентна, чтобы выслушивать всякие мерзости, и тем паче от Бебс Бингингтон.
Но таков теперь мир. На хорошие манеры все плюют. Никакого уважения друг к другу благодаря этим умникам комедиантам, которые издеваются над всем и вся. Никакого страха.
Никакого больше благородства по телевидению. Дрянные реалити-шоу, и между ними, как сыр в сэндвиче, реклама таблеток для повышения потенции и улучшения работы мочевого пузыря. Когда-то все функции человеческого организма были темой приватной, а теперь — пожалуйста, говори вслух о чем пожелаешь. Это никого уже не смутит. Стыда вообще не осталось. Сегодня политика уличают в сексуальном насилии, а завтра он на параде — улыбается народу и машет ручкой, словно ничего не случилось. Она на секунду задержалась на сериале «Секс в большом городе», но тут же в ужасе переключила обратно на «Фокс ньюс».
А где, скажите на милость, шоу «Конкурс Пилсбури на лучший пирог», сериал «Станция Юбочкино» и шоу Кэрол Бернет? До чего смешная девчушка была. А теперь они соревнуются, кто кого грубей. Какие там еще высокие моральные принципы?! Зачем? Это не приветствуется. Наоборот, им нужно всех в сточную канаву макнуть. Никто не застрахован. Даже имя бедняжки Элизабет, королевы английской, измарали в бульварных газетенках. Да, у нее есть определенные проблемы с детьми, а у кого их нет? У Этель тоже внучка заявилась домой с татуировкой на заднице.
Мэгги — единственный человек, обладающий подлинно высокими моральными качествами. Вот дьявол, а!
— Где же времена, когда люди вели себя как леди и джентльмены? — обратилась Этель к кошкам.
У кошек не было ответа на этот вопрос.
А в голову все лезли раздражающие мысли. Почему теперь в общественных туалетах нет на стенках крючков? Куда прикажете женщинам девать сумочки? На грязный пол ставить? И почему в машинах не предусмотрено место, куда женщина клала бы сумку? И почему повсюду стало так шумно? Машины, автобусы, мотоциклы, самолеты, агрегаты чудовищные, сдувающие листву, и чья была гениальная идея, что грузовики повсюду в Америке, день на дворе или ночь, давая задний ход, нажимают на эти ужасные гудки? Особенно мусоровозы. Раньше она любила ходить по магазинам, но в последнее время шопинг превратился в сущее мучение: в каждом магазине на тебя из динамиков во всю мощь обрушивается музыка. Она помнит времена, когда музыка была успокаивающая, приятная для слуха. Нынче певцы фальшиво орут со всей мочи или бормочут рэп, где ни мелодии, ни смысла. Мальчишки разъезжают по городу, а из окон их машин громыхает эта дребедень, да так, что Этель чуть с тротуара не сносит. Бренда обещает, что, если станет мэром, выпустит закон, запрещающий включать музыку на полную громкость, когда окна твоей машины открыты. Этель уже отдала свой голос Бренде — за один только этот пункт программы.
