Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин
Подошла очередь Чада. Он купил три стейка говядины вагю. Мегда знала парнишку меньше двенадцати часов, но она была уверена, что именно что-то подобное его семья обычно ела на ужин.
Женщина наконец-то отдышалась и взяла себя в руки, хотя иногда на нее все же накатывали небольшие приступы смеха. Наконец Чад взял протянутый ему продавцом сверток, повернулся к Мегде и неуверенно улыбнулся.
— До завтра, мисс Инглиш.
— До завтра, Лотерейный Билетик, — ответила она.
Парень улыбнулся шире. Ого, так легкие подколки его не обижали! Мегда почувствовала прилив оптимизма: кто знает, может, она не зря дала Чаду шанс?
* * *
Эди вышла с совещания. «У меня одной такое ощущение, будто этот день длился три недели?» — подумала она и достала телефон.
Выскочило уведомление: ее бывший парень отправил ей запрос на пятьсот долларов в Venmo.
«Нет!» — подумала Эди.
Казалось, это было ошибкой или шуткой, но по спине девушки побежали мурашки. Грэйдон был далеко — в сухой пустыне штата Аризона. Он устроился на работу в «Ритц-Карлтон» в Дав Маунтин. Изначально они оба отправили туда резюме и собирались устроиться в отель вместе. Но потом ее отношения с Грэйдоном стали странными и очень неприятными, и Эди передумала и решила вернуться домой. Грэйдон в то время был помешан на Эди и стал проситься с ней — жить с ней и ее матерью, Лав. Эди отказала, аргументировав тем, что не считала это хорошей идеей. В душе она имела в виду, что не хотела видеть Грэйдона на Нантакете. Она хотела расстаться с ним. Эди собиралась работать в «Бич Клаб», как ее родители, но потом мама рассказала ей о том, что отель «Нантакет» (который все детство Эди был не более чем старой развалюхой), по слухам, восстанавливают и на него выделили аж тридцать миллионов долларов. Девушке тоже захотелось стать частью команды, возвращающей историческому отелю былую славу. А еще ей казалось, что так она будет в безопасности: воды, окружающие остров, словно ров, защищали ее от Грэйдона.
Вот только это не помешало ему просить у нее деньги через Venmo.
В холл вошла пара в вечерних нарядах. Эди почти забыла, что, кроме Кимбер Марш с семьей, в отеле были и другие гости. Упомянутой парой были Катцены, и они собирались поужинать в «Крю». Направляясь к выходу, они помахали Эди рукой. Вообще, ей следовало бы выйти с ними на улицу, пообщаться немного: она ведь сама сказала Лизбет на собеседовании, как важно найти общий язык с каждым гостем отеля. Однако на этот раз Эди промолчала и осталась на своем месте — и виной всему был кошмар на экране ее телефона.
Пятьсот долларов!
Эди отправилась домой, на Сансет-Хилл, решив, что не даст Грэйдону шантажировать ее. Она удалила его запрос: ну он и обнаглел конечно!
Ей пришло сообщение. Эди надеялась, что оно от мамы и та писала ей, что картофельная запеканка готова. Однако оказалось, это Грэйдон — он прислал ей смайлик в виде видеокамеры.
Ей придется перевести деньги.
Но как? Пятнадцатого июня очередной платеж по образовательному кредиту — почти половина ее первой зарплаты.
Эди не будет платить ему! Ну кому он может отправить те видео? Она не знаменитость, так что сенсацией в желтой прессе не станет. Их общие друзья достаточно умны, чтобы понять, что Грэйдон мстит Эди за расставание и считает, что это сойдет ему с рук, ведь он белый парень. Они просто удалят видео, не открывая (как надеялась Эди), а потом пошлют Грэйдона куда подальше.
Но вдруг Грэйдон отправит видео ее маме? Может ли Эди допустить такое? Лав родила Эди в сорок, и сейчас ей было уже шестьдесят два года. Да, Лав старалась идти в ногу со временем: к примеру, слышала о Билли Айлиш и Doja Cat. Однако она не знала, как сейчас принято вести сексуальные отношения, и не понимала, что у поколения Z вся жизнь была в телефонах. Пожалуй, Лав не думала, что Эди девственница, но, хоть они и были близки, они никогда не обсуждали тему секса. Ни за что! Эди даже второй сезон «Эйфории» смотрела, не просто закрыв дверь комнаты, а запершись изнутри.
Если Лав увидит, какие ролики снял Грэйдон с участием ее дочери, внутри нее что-то умрет. Эди — счастье и гордость своей мамы, ее главное сокровище, а с тех пор, как умер Вэнс, Лав начала еще больше опекать ее. А хуже всего, если мама обвинит в этих видео себя. Подумает, что неверно воспитала Эди или подала ей плохой пример.
Эди перевела Грэйдону пятьсот долларов — почти все, что оставалось у нее на карте. Это были деньги, которые ей подарили на выпускной. Стоял прекрасный июньский вечер, но Эди хотелось кричать — вот только она боялась, что соседи на Сансет-Хилл услышат ее.
Пришло еще одно сообщение — разумеется, от Грэйдона. «Спс!» — написал он и добавил в конце смайлик с поднятым вверх большим пальцем.
Последней в комнате отдыха была та, от кого Грейс больше всего хотела избавиться, — Алессандра Пауэлл. Грейс зависла в воздухе, наблюдая, как та опускает четыре двадцатипятицентовые монетки (которые ранее взяла из мелочи на стойке регистрации) в музыкальный автомат. Алессандра выбрала песни — хэви-метал восьмидесятых, которым, говорят, славили Сатану. Вот по этой музыке Грейс ни капли не скучала.
Она попыталась напугать Алессандру: та начала играть в пинбол, и Грейс села так, чтобы отражаться в стекле автомата. Грейс даже потрясла головой в такт музыке, как металлисты, — веселья ради и чтобы привлечь внимание. Видела ли ее Алессандра? Нет, она даже глаз не подняла от серебристого шарика за стеклом. Грейс пустила холодный воздух Алессандре под воротник — никакой реакции! А это могло значить только одно: внутри этой женщины скрывались демоны. Грейс чуть ли не слышала, как они дразнят ее: «Ты нас не напугаешь! Мы ничего не боимся!»
Секундой позже Грейс поняла, что не она одна считала Алессандру подозрительной. Кто-то наблюдал за ней у самой двери в комнату.
Лизбет не особо волновала личная жизнь Зейка, Адама, Чада или Эди, и она была полностью спокойна насчет Мегды.
Алессандра — другое дело.
Как раз перед совещанием Лизбет позвонил Мак Петерсен, управляющий «Бич Клаба». Он поздравил ее с открытием отеля и спросил, как идут дела. Несмотря на то что их отели были конкурентами, Лизбет и Мак хорошо общались — Лизбет знала его, еще когда работала в «Палубе».
Лизбет не удержалась и похвасталась:
— Среди моих сотрудников — Лапушка Эди!
— Ужасно завидую. Она ведь моя крестница.
— А еще та женщина, Алессандра, которая работала в Италии.
— О такой я не слышал.
— Разве она не должна была прийти к вам на собеседование? На должность администратора. Если что, полное имя — Алессандра Пауэлл.
— В этом году я не планировал нанимать администраторов, — задумчиво произнес Мак. — Мне нужен был только швейцар на ночную смену. Мне повезло: почти все, кто работал здесь в прошлом году, вернулись на свои должности.
— Оу.
Лизбет аж растерялась. Разве Алессандра не говорила, что идет на собеседование к Маку в «Бич Клаб»? Точно говорила. Она даже упомянула, что Мак был готов взять ее на работу просто так!
— Что ж, надеюсь, в следующем году мне тоже повезет, — сказала Лизбет.
Лизбет одолевали неприятные чувства. Алессандра солгала ей! Лизбет стоило быть настороже во время собеседования, но Алессандра пустила в ход все свое обаяние. Даже принесла ей сэндвич, зная, что время ее собеседования почти совпадает с обеденным перерывом. Потрясающий, продуманный ход (и к тому же неплохая манипуляция)! Кроме того, она уклонилась от вопроса о прежних работодателях. «Один управляющий вышел на пенсию, другой умер, и ни один человек во всей Европе не может за меня поручиться». Лизбет позвонила во все четыре отеля, указанные в резюме Алессандры. Только в одном из них, гранд-отеле «Тремеццо», ей удалось найти человека, который подтвердил, что два года там действительно работала Алессандра Пауэлл. Однако никто из персонала на данный момент не был знаком с ней лично. В трех остальных отелях Лизбет попала на автоответчик, записала сообщения и стала ждать ответного звонка. Вот только что ей оставалось делать? Уволить Алессандру? Но она показала себя как квалифицированный администратор — и к тому же прекрасно выглядела! Настолько, что, казалось, ей могло сойти с рук даже убийство.
