Сиротка. Слезы счастья - Дюпюи Мари-Бернадетт
– Прекрасная идея! Благодарю вас, барышня! – воскликнул Овид, вставая. – Опять ваш черный юмор! Юмор, который я считаю оружием интеллекта.
– Ну, как хотите, – сказала Киона нейтральным тоном. – Эрмин, нам пора возвращаться. Я пообещала Адели, что прочту ей сказку на ночь.
– Да-да, ты права. Но у меня вообще-то имеется вопросик к Овиду.
– Я вас слушаю, моя дорогая подруга.
– Чем вы не угодили моей маме? Мне очень жаль, что у вас больше нет возможности нас навещать. Напишите ей письмо с извинениями, если вы чем-то ее разозлили.
– Хорошо, я так и поступлю, обещаю вам. Да, я ее разозлил! Хотя правильнее будет сказать, что я ее разочаровал.
– Ну что ж, посмотрим, дадут ли ваши извинения какой-либо результат. Да, кстати, я вам еще не говорила: я получила водительские права. Я одна из первых женщин нашего региона, научившихся управлять автомобилем.
– Браво, вы поразили мое воображение! – заявил Овид. – А что касается писем, то я хотел бы передать через вас письмо для Лоранс. Можно?
– Ну конечно! Я уезжаю на берег Перибонки в начале следующей недели вместе с Тошаном. Мы поедем на нашем новехоньком грузовике. Нам его подарила мама.
Овид со смущенным видом пошел в коридор и достал из висевшей там сумки конверт с письмом. Он дал его Эрмин, а затем проводил ее и ее спутницу к выходу.
– Не знаю, как вас и благодарить, Киона, – сказал Овид. – Если я, в свою очередь, смогу оказать вам какую-либо услугу, я сделаю это с превеликим желанием.
Покосившись украдкой в сторону своей сводной сестры и увидев, что та уже садится за руль «линкольна», Киона тихонько сказала учителю твердым голосом:
– Вы можете рассчитаться со мной прямо сейчас. Что написано в этом вашем письме? Лоранс, между прочим, из-за вас едва не погибла. Ей захотелось поплавать в озере, чтобы изгнать свою любовь к вам, и она едва не утонула. Да, мне хотелось, чтобы вы об этом знали. Об этом известно только Мукки, Нутте, Акали и мне. Надеюсь, вы перед ней извинились. А если нет, то уже давно пора извиниться!
Овид, чувствуя на себе ледяной взгляд янтарных глаз Кионы и придя в ужас от того, что она ему только что сообщила, сказал едва слышным голосом:
– Да, я перед ней извинился.
– Ну вот мы и в расчете. До свидания, Овид. Желаю счастья вам и Эстер.
Роберваль, четверг, 14 сентября 1950 года
Киона наводила порядок в своей комнате. После того как уехала ее сводная сестра, у нее возникло ощущение пустоты. Она уже начала скучать по Эрмин, хотя та уехала всего лишь два дня назад. Эрмин сидела, улыбаясь, на пассажирском сиденье серого грузовика и держала у себя на коленях маленькую Катери. Грузовая платформа была наполнена дровами, различными вещами и провизией.
«Я не увижу их аж до конца ноября, – подумала Киона. – Хорошо, что я узнала от Тошана, что Людвиг отложил свой отъезд в Европу. Он проведет Рождество с нами, чтобы не разочаровывать своих малышей. Лора вызвалась оплатить ему авиабилеты на новый рейс – из Монреаля в Париж, – который, как пишут в газетах, будет открыт в октябре[39]. Уж лучше пусть он отсюда уедет, хотя у меня сердце разрывается при мысли о том, что я навсегда разлучусь с Аделью и Томасом».
Киона посмотрела недоверчивым взглядом на тоненький бежевый конверт, лежащий на ее письменном столе. В этом конверте находилось письмо, которое написал ей Людвиг – красивый немец с ангельским лицом, – однако она до сих пор его еще не прочла и даже не вскрыла конверт. Письмо передал ей Тошан – вместе с письмами от Мукки, Лоранс и Нутты, которые она, Киона, прочитала почти сразу же, потому что ей было очень интересно узнать, что же происходит в Большом раю.
А сейчас, пребывая в меланхолическом настроении, она подошла к окну, из которого открывался вид на сад. Все четверо детей играли под присмотром Мадлен на лужайке. Светило солнце – робкое солнце, борющееся с холодным северным ветром. По бледно-голубому небу медленно плыли темно-серые тучи. По поверхности озера катились большие волны такого же цвета, но с серебристым оттенком.
Киона продолжила раскладывать свое белье. В первых числах октября она начнет учиться в Робервальском педагогическом училище на условиях полупансиона. Лора попросила ее просмотреть свой гардероб и выяснить, чего из одежды ей не хватает, поскольку Лора собиралась организовать поездку за покупками в Шикутими. Это будет также поводом для встречи с Антельмом, будущим женихом Акали. «Он присылает ей письма через день, и она ему на все эти письма старательно отвечает, – подумала Киона, умиляясь. – За этих двоих мне беспокоиться не нужно. Их ждет безмятежная совместная жизнь, полная любви и нежности».
В дверь тихонько постучали, и в комнату вошла Лора.
– Я не говорила, что можно войти, – запротестовала Киона. – Я ведь могла быть еще в нижнем белье.
– В то время, когда уже пора обедать? Маловероятно!
Мачеха Кионы, плохо переносящая холод, была одета в сиреневое шерстяное платье, хорошо гармонировавшее с ее платиновой шевелюрой. На лице у нее был легкий макияж, а на шее – жемчужное ожерелье. Она встала перед открытым настежь шкафом.
– Моя дорогая малышка, мне необходимо с тобой посоветоваться! – сказала Лора. – Тебе известно, что я попросила Эрмин и ее мужа обязательно прислать к нам Мукки и близняшек в следующий понедельник. Эти две девушки решили закончить свое обучение в школе не здесь, а в Квебеке. Бадетта ждет их к концу месяца. Я думаю, что было бы разумно, если бы ты провела эти несколько дней каникул с ними. Мальчики возвратятся в Шикутими. Твой отец отвезет их туда в оговоренный день.
– Хорошо. А в чем тут вообще проблема, Лора? – поинтересовалась Киона.
– Понимаешь, мне сегодня утром вдруг пришла в голову мысль, что было бы неплохо поехать вместе с девочками в Квебек и сделать там кое-какие покупки. Я заплачу за все – как обычно, кстати, в кругу наших родственников! Я чувствую в себе желание оказать материальную помощь нашей подруге-француженке и заполнить одеждой ее шкафы.
– Ты платишь за все потому, что тебе самой нравится это делать! Мин уже не раз тебе говорила, что у нее достаточно денег для того, чтобы помогать Бадетте, да и сама Бадетта сказала тебе по телефону, что она как журналистка зарабатывает на жизнь очень неплохо.
– Да, конечно, однако Эрмин серьезно потратилась на восстановление Большого рая. Стекла, дрова, новая посуда и много чего еще… Кроме того, она разорвала свои контракты.
Киона, начиная сердиться, присела на табурет и пристально посмотрела на Лору.
– О чем ты хочешь со мной посоветоваться? Ты ведь, как говорит папа, всегда поступаешь так, как тебе самой взбредет в голову.
– Не разговаривай со мной так дерзко, Киона! Господи, рядом со мной, кроме тебя, сейчас нет никого, с кем можно было бы немного поболтать. Пойми ты, что в Квебеке я могла бы подыскать подарки на Рождество. Я предпочитаю купить эти подарки заранее. Мы впервые соберемся все вместе здесь. Елка будет великолепной, просто сказочной. Подумай об Адели и Томасе, они улетят за океан, и мы расстанемся с ними навсегда. У них должны остаться чудесные воспоминания об этом Рождестве – их последнем Рождестве на квебекской земле.
Киона, тут же смягчившись, задумчиво улыбнулась. Лора была права: предстоящий праздник должен стать незабываемым, пусть его и омрачила смерть Шарлотты.
– О чем я хочу с тобой посоветоваться – так это о том, что мне следует купить, – сказала Лора заговорщическим тоном. – Сегодня вечером – или же завтра – мы с тобой вдвоем составим список. Ты лучше всех подскажешь мне, что может понравиться тому или иному человеку. А теперь у нас уже нет времени: обед готов. Мирей угощает нас свежим лососем со сливками и рисом.
– Хорошо, я помогу тебе составить список. Жаль, что малыши не смогут забрать игрушки в Германию. В самолет нельзя брать много багажа.
Лора, успокоившаяся и обрадовавшаяся, подошла к Кионе и поцеловала ее в обе щеки.
