Мэтью Арлидж - Вышел месяц из тумана…

Скрывать что-либо уже не имело смысла. Да, они охотятся на серийную убийцу. Эмилия Гаранита не упустила шанс подлить масла в огонь и публично призвала Хелен подать в отставку, а руководство – начать официальное расследование действий детектива-инспектора Грейс как старшей группы. «Ивнинг ньюс» опубликовала еще одну большую статью, в которой приводились неоспоримые, по мнению автора, доказательства полной профессиональной некомпетентности полиции. Хелен приняла удар на себя – ради достижения цели она была готова платить любую цену.

Она вернулась в оперативный штаб, намереваясь остаться здесь на всю ночь, сжечь дотла злость и разочарование, но коллеги уговорили ее поехать домой хотя бы на час-другой. Они все работали на износ, но Хелен и правда еле держалась на ногах.

Она согласилась. По дороге старалась не гнать слишком быстро – возбуждение еще не улеглось, ее колотила дрожь. Дома приняла душ и переоделась. Было приятно ощутить себя чистой, и она сейчас же испытала прилив энергии и, как ни абсурдно, надежды.

На краткий миг она вдруг поверила, что найдет их живыми.

Но стоило ей взглянуть на хмурый ночной пейзаж за окном, как оптимизм начал таять. Они искали везде. Напрасно. Пока гемпширская полиция прочесывала в поиске пропавших детективов весь Саутгемптон, Хелен связалась со столичными коллегами. Может быть, сестра, планируя, где именно запереть свои жертвы, вспоминала что-то из их детства? Что, если она решила напоследок сыграть особенно злую шутку? Заброшенный склад, куда они бегали бить окна? Кладбище, где они выпивали? Школа, в которой прогуливали уроки? Уличные туннели – они ходили туда смотреть, как мальчишки катаются на скейтбордах. Хелен просила коллег обследовать все эти места.

Ответа от них пока не поступало. Ее окружала гнетущая тишина, выматывающая последние силы. Где-то там были Марк и Чарли, а Хелен ничем не могла им помочь. Проведя в квартире минут десять, она вышла и помчалась в штаб. Где же ключ к разгадке? Она обязана его найти.

Ребенок кричал не переставая.

Чарли попыталась представить его внутри себя. Каким-то непостижимым образом она знала, что это девочка. И, представляя себе свое дитя, видела его не сгустком клеток, а маленьким человечком со своим характером и желаниями. Ее девочка кричала, требуя пищи, и сердито спрашивала мать, почему она не дает ей еды. Могла ли Чарли подумать, что беременность обернется таким кошмаром? Неужели крошечный животик малышки так же сводит судорогами, как сводит живот Чарли? А может, у нее еще нет животика, подумала Чарли, но образ голодного ребенка не шел из головы. Я морю голодом ребенка. Я морю голодом свою дочь.

Они с Марком сами попались в ловушку и винить в этом могли только себя. Но ее ребенок ни в чем не виноват. Он чист и безгрешен. Почему ее дитя должно платить такую цену? От злости на себя, на собственную глупость у нее плавился мозг. Но в ее истощенном обессилевшем теле еще жил дух.

Она попыталась обуздать свою ярость. Попыталась уснуть. Но ночь тянулась слишком долго. Было очень холодно. И очень тихо. Чарли хотела уснуть, но ребенок кричал не переставая.

Возьми револьвер, кричал он.

Группу проинструктировали и отправили по назначению. Бриджес, Сандерсон и остальные продолжали вести поиски в графстве и на прилегающих к нему территориях, а Хелен оставалась в оперативном штабе – кто-то должен был координировать общие усилия. Кроме того, Хелен не покидало неприятное ощущение, что она что-то упустила. Она решила еще раз пересмотреть следственные материалы.

Ведь она проверила все версии, вплоть до самой маловероятной. Связалась со всеми округами Южной Англии и получила полные списки заброшенных объектов, дожидающихся реконструкции или сноса. Администрация порта по ее запросу составила перечень бездействующих товарных складов и плавучих средств. Помощники анализировали договоры об аренде недвижимости, но пока успели отсмотреть документы только по недавним сделкам, а та, что называла себя Сюзанной, если и сняла помещение, то явно не пару недель назад.

Почему-то Хелен чувствовала, что все эти меры ничего не дадут. А если выбор места, где можно держать похищенных взаперти, случаен? Каковы шансы его найти? Страх провала мешал сосредоточиться, но Хелен не отпускало предчувствие, что ответ где-то под самым носом. Она мысленно вернулась в детство. Заводилой у них была, конечно, Марианна, с которой она во всем брала пример и за которой следовала тенью. Где Марианна, говорили дома, там и Джоди. Хелен сменила не только имя, но и всю свою жизнь и, как ей казалось, вышла из-под влияния старшей сестры. И вот зловещая тень снова накрыла ее, неся мрак и отчаяние. Хелен встрепенулась, перечитывая досье из охранного агентства «Стрела». Новая ниточка? В век гендерного равноправия присутствие в списках персонала женщины-охранника не должно было вызывать особого удивления. Но часто ли в жизни нам доводится встречать охранника женского пола? Еще более важная деталь: женщина поступила на работу в «Стрелу» всего два месяца назад. Ее зачислили в бригаду, осуществляющую охрану ряда объектов в двух районах Большого Лондона – в Кройдоне и Бромли, поближе к месту жительства. Быстрая проверка показала, что представленные новой сотрудницей рекомендации оказались фальшивыми, а домашний адрес – вымышленным.

Хелен по факсу переслала в «Стрелу» фото Марианны, искусственно «состаренное» с помощью компьютерной программы, и вскоре получила ответ. Женщина на фотографии действительно похожа на их недавно принятую сотрудницу. Ее зовут Грейс Шилдс.

Грейс. Подозрение переросло в уверенность. Но какой сигнал посылала ей сестра? «Да катись ты»? Или «Иди ко мне»? Скорее второе, решила Хелен, уже мчась по направлению к Чатем-тауэр. Кого-то она там точно отыщет: или саму Марианну, или Марка с Чарли. Хелен летела на север и чувствовала, как в сердце вновь оживает надежда. Партия перешла в эндшпиль.

Когда меня забирали, шел дождь. Пока меня тащили к полицейской машине, я ничего не замечала, но потом, посмотрев в зарешеченное заднее окно, увидела, как пульсируют в лужах синие огоньки проблескового маячка.

Я тогда онемела. Психологи, возможно, назвали бы мое состояние шоком после совершенных убийств, но, думаю, ошиблись бы. Да, это был шок, только его причина крылась совсем в другом. Со мной пытались разговаривать, но я молчала. Тот день стал началом моего конца. Подняв глаза, я увидела ее. Она стояла в дверном проеме, укутанная в шерстяное одеяло. Рядом суетилась тетка-соцработник, но она просто стояла и смотрела на меня, словно не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле. Но это происходило, и происходило из-за нее. Это она была во всем виновата. Она, а не я. Обо мне писали в газетах, на меня вылили тонны помоев. Но настоящей преступницей была она. И знала об этом.

Я прочитала это в ее глазах, когда меня увозили. Она была Иудой. Нет, она была хуже Иуды. Тот предал всего лишь друга. Она же предала родную сестру.

Сделай это быстро. Ты должен сделать это.

Марк собрал остатки сил. Но горевшее в жару тело не желало слушаться. Ценой неимоверного напряжения он заставил себя перевернуться на живот.

Чарли лежала посреди комнаты. Лежала и кричала. Тронулась рассудком? Обычно такая спокойная, такая доброжелательная, сейчас она неистовствовала – шипящая гарпия в шаге от безумия. Кто знает, что у нее на уме?

Револьвер лежал между ними, примерно на равном расстоянии от каждого. Марк не сводил с него глаз. Теперь, когда все их попытки вырваться на свободу закончились ничем, единственным решением проблемы представлялось оружие.

Марк приподнялся на локтях, но они тут же подломились, и он упал, больно ударившись подбородком о холодный камень. Неудача словно придала ему сил, и он сумел согнуть колени и подтянуть их под грудь. Боль выстрелила во все стороны, ударила в ребра, в руки, в ноги… Тело взбунтовалось, но он не позволил ему взять верх.

Марк еще раз украдкой покосился на револьвер. Так, полегче, без резких движений. Он медленно перекатился на спину и, превозмогая боль, принял сидячее положение. Голова от этого сложного маневра загудела, в памяти неожиданно всплыла полузабытая картина – Элси прикладывает ему, страдающему от новогоднего похмелья, влажную салфетку ко лбу. Она всегда была ангелом. Его ангелом.

До револьвера пять футов. Сколько он будет до него добираться? Но отступать нельзя. Промедлишь – и дрогнешь. Для себя он все решил, и теперь главное – не сдаться в последний миг.

Он пополз на четвереньках. Боль пронизывала его насквозь, но ему удавалось продвигаться вперед. Чарли услышала шум и обернулась, но было уже поздно – Марк добрался до оружия. Схватил револьвер и взвел курок.

Гроза разбушевалась. Вода хлестала Хелен по лицу. Казалось, из небес низвергалась та же ярость, что гнала Хелен вперед, к башне. Сквозь залитый водой визор пейзаж перед глазами расплывался. Вот появилась какая-то фигура с размытыми очертаниями… Представитель «Стрелы»? Уже в следующую секунду Хелен поняла, что фигура женская. Напряглась, сбросила скорость и потянулась за пистолетом.