Лаура Тонян - Плохие парни по ваши души
Это Росс.
Мы занимаемся любовью на кухонной стойке. Я в белой расстегнутой рубашке, в которой тону, потому что вещь велика.
Это его рубашка?
Пахнет великолепно. Выраженный, строгий запах, но не навязчивый и легкий с ароматом розы и пряной корицы.
Одурманенная экстазом, я ощущаю приближение фееричного оргазма и молю Росса ускориться.
Наши губы сливаются в поцелуе. Он придерживает рукой мой затылок, грубо властвуя у меня во рту. Я не слышу, что он шепчет мне между ласками, но что--то однозначно произносит.
— Росс.
Это сказала я? Распахнув глаза, я вглядываюсь в свое отражение, вновь касаюсь пальцами губ, не поверив, что назвала его имя. Я точно знаю, что не слышала своего голоса в реальности. Это словно было голосом моего подсознания , прозвучавшим где-то очень далеко.
Откуда эти эпизоды в моей голове? Почему я вижу это? И почему еле стою на ногах? Как же ужасно ничего не помнить!
В дверь стучат. По-настоящему? Все стало расплываться. Не только перед глазами, но и соображаю я плохо.
Еще раз кто-то постучал. Прочистив горло, я выглядываю из ванной и довольно громко говорю, прислушиваясь:
— Да?
Ручка ползет вниз. Когда больничная дверь открывается, я вижу на пороге палаты старшую медсестру с алюминиевым подносом в руках.
— Думала, может, вы раздеты, мисс, — объясняется с улыбкой женщина, волосы у которой собраны на макушке. — Не хотела вас смущать.
Я лишь киваю. У меня не выходит улыбнуться ей в ответ или же сказать что-нибудь приветливое. Я хожу с трудом, боясь упасть, потому что в моей голове звучат какие-то голоса, и время от времени картинки складываются одна в другую, создавая для меня настоящий хаос из... чего? Это была моя жизнь?
— Пора принимать лекарства, — буквально пропевает медсестра, ставя поднос на прикроватную светлую тумбу. — Надеюсь, вам уже лучше? — интересуется она с добротой в глазах.
Я даже не знаю ее имени. Не хватает сил, чтобы прочитать слова на бейдже. Я ее не видела здесь раньше. Наверное, только вступила в свою смену.
— Спасибо, — единственное, что удается мне сказать.
А потом я сажусь на свою койку и принимаю от милой женщины стакан воды и таблетки.
Э йден
Курьер с личным автомобилем. Хм. Механик. Механик... Механик... Черт, я потерял объявление! Где оно? Только что же я его видел. Хватаю маркер и обвожу им еще одно заинтересовавшее объявление, чтобы не потерять в этот раз, а затем продолжаю искать глазами то, которое упустил.
Механик... Механик...
С маркером во рту и газетой в руках двигаюсь в сторону холодильника. На ощупь достаю из него пластиковую канистру с молоком , со стеклянной полки забираю длинный стакан, наливаю в него напиток, ни капли не разлив.
Интересно, а это хороший навык в поиске работы?
Я до сих пор не могу поверить, что пока наше начальство разбирается с происшествием, лишившее меня и Росса денег, придется действительно проходить собеседования! А Росс? Он станет делать это? Я не уверен, что он не захочет заехать по роже какому-нибудь самовлюбленному потенциальному боссу.
— Кончай маяться херней, братишка, — зевающий Росс выползает из своей спальни. Он выглядит потрепанным. Только проснулся? Стрелки часов переваливают за два часа дня.
Просто... без комментариев.
Стиснув челюсти, я игнорирую его и возвращаюсь к длинному кожаному дивану, где оставил телефон. Механик — звучит неплохо. Тем более я действительно неплохо разбираюсь в машинах.
— Может, тебе тоже стоит поискать какую-нибудь подработку, чтобы пополнить семейный бюджет? — бурчу я, набирая нужный номер.
Краем глаза я замечаю, как Росс саркастично изгибает бровь.
— Ты это мне? Другую работу? Типа... ох, нет. Нет, нет. Забудь, — он отворачивается к окну, потягиваясь. — Родители сделали меня таким сногсшибательным не для того, чтобы я пахал в поте лица на какой-нибудь ферме, или в поле.
Чертов ублюдок.
— Или в офисе, — подсказываю я, слушая гудки на том конце провода. Они нескончаемые.
— Ты ведь не зря учился в колледже. Или твой диплом тебе не пригодится?
Росс вновь зевает, после чего наставляет на меня указательный палец:
— Я тебе больше скажу, зубрила, уверен, что и тебе тоже диплом не понадобится-я-я, — протягивает он таким тоном, что у любого возникло бы желание ударить этот паршивца.
Это официальное заявление: меня бесит родной брат!
— Ладно. Хрен с тобой.
— Эй, знаешь, я вчера виделся с Анной...
Телефон замирает в моей ладони. К горлу подкатывает огромный ком паники, которая мгновенно погружает мое тело в зыбкое оцепенение. Я впадаю в ступор от одного лишь упоминания об этом имени.
— Она, кажется, сошла с ума. Ну, или играет со мной. Не знаю, — Росс кривит лицо и потирает рукой отросшую за ночь щетину. — Затеяла какую-то ролевую игру?
Он замолкает, я тоже молчу.
— Эй, ты меня слышишь?
Я поднимаю голову, чтобы взглянуть на брата, он присаживается на край белой софы, смотря на меня, как будто, ожидая объяснений. Нахмурившись, я размышляю над словами Росса.
— В каком смысле, затеяла ролевую игру?
Тот скалится, пожимая плечами , и потом разводит руки в стороны.
— Без понятия ! Она была абсолютно нормальной, ей не нужны были обязательства, клятва верности и кольцо на безымянном пальце, а сейчас, — кулаком Росс мнет ткань дивана, — ее, что, стали не устраивать наши встречи?
Брат издает смешок, зарываясь пятерней в волосы.
— Может, это такая женская тактика, не знаешь? — говорит он, поглядывая на меня и жестикулируя свободной рукой. — Не помнишь, когда-нибудь девушка притворялась, что не помнит тебя?
Но в следующую минуту Росс хохочет над тем, что произнес и встает на ноги.
— Ой, прости, я забыл, что ты совсем недавно потерял девственность.
Мне не до его тупых подколов. Я удручен. Очень сильно. Какого хрена значит, что Анна не помнит его? Делает ли вид, что не помнит?
Ладно. Плевать. Пусть разбираются сами.
— Анна... больше ничего тебе не говорила? — как бы невзначай роняю я, прочищая горло.
Росс сверлит меня неподвижным взглядом.
— Ты что-то знаешь, да?
— Что? — фыркаю я.
— Никто не говорил тебе, что ты самый паршивый лгун во всем мире? Семь с половиной миллиардов людей в совокупности сочиняют сказки лучше, чем ты. Твоя ложь на уровне младенца, но я сомневаюсь, что...
— Заткнись, — я закатываю глаза, прерывая его. — Я понял. Пошел ты, ясно?
— А знаешь, что? — вальяжной походкой Росс идет к холодильнику. — Мне плевать на Анну. Если она хочет строить из себя склеротика, то это только ее выбор. Я не буду пытаться вновь подкатить к ней.
Брат берет сок с полки под морозильной камерой, выливая остатки в уже подготовленный заранее стакан.
Росс приближает его к губам и говорит не особо громко:
— Дурочка просто лишила себя классного секса.
Осушив стакан залпом, он со стуком ставит его на столешницу и удаляется в свою спальню. Притворяется, что ему все равно, но он зол. Ведь думает, что Анна бросил его, а это уже выходит за рамки установленных им правил. Никто не имеет права рвать отношения Россом Картером и бла-бла-бла...
Всего лишь придурок. Ничего больше.
Д жейн
«Пятое октября. Пятница.
Прошло три дня со дня, когда меня выписали из больницы. Я нахожусь дома и чувствую себя отлично.
Ну, по правде говоря, это не так, потому что сидеть сутками напролет в четырех стенах своей ПЕРСИКОВОЙ комнаты полный отстой. Возможно, если бы все здесь не было в этом отвратительном цвете, мой второй этап восстановительного процесса после аварии прошел бы куда сноснее... Но я задыхаюсь ».
Я щелкаю ручкой, читая то, что только что написала.
Мистер Шейн — мой лечащий психотерапевт — посоветовал вести что-то вроде личного дневника. По его словам, это отличное упражнение для памяти, а так же поможет мне в концентрации собственных мыслей.
Сегодняшняя запись — третья по счету, но это кажется мне глупым. Не знаю, делала ли я что-то подобное до того, как потеряла память. Если да, то нравилось ли мне это? Потому что сейчас это кажется немного нелепым.
Мистер Шейн так же настоял на том, чтобы я записывала свои сны. Это... стало для меня слегка проблематичным заданием. Во-первых, все, что я записываю , непосредственно попадает в руки моему психотерапевту. Во-вторых, — и это главная причина, — все сны, которые я вижу, включают в себя меня, Росса и умопомрачительный секс.
Поэтому я сказала мистеру Шейну, что не вижу снов.
Вообще. Никаких снов. Никаких розовых пони, сладких единорогов. Совсем ничего.
Конечно, доктор отнесся достаточно скептически к такому моему заявлению. Попросту говоря, я сомневаюсь, что он поверил мне.
