Лаура Тонян - Плохие парни по ваши души

— Ты что, нажрался? — кривлюсь, глядя на него.

— Где Джейн, Росс?! — кричит он, пытаясь встать.

Я не позволю ему это сделать и удерживаю его на скамье.

— Какого хрена я должен спасать твою подружку? — спрашиваю, сверла на месте глаз брата дыру. — Где ты прохлаждался? Твоя задница должна была быть на месте аварии!

— Я приехал туда, — Эйден растерянно смотрит на меня. — Я приехал, — громко сглатывает. — Я не ожидал увидеть того, что там было.

Я встряхиваю его, нагибаясь к лицу брата ближе.

— Ты. Должен. Был. Быть. Там. С самого. Гребаного. Начала.

Разъяренно отхожу от него на шаг.

— Это было твоим заданием. В Аду тебе с удовольствием надерут зад за то, что ты провалил его, — нервно провожу рукой по волосам. — Скажи, тебе мало неприятностей?

— Просто заткнись, — с омерзением в голосе отвечает брат. — И просто… дерьмо. Здесь есть выпить что-нибудь?

Я ядовито и громко смеюсь.

— Ты совсем чокнулся? Это больница! Конечно, здесь нет выпивки.

Эйден со стоном закрывает лицо и наклоняется вперед. Опирается локтями о колени и тяжело дышит.

Я вздыхаю. Распахиваю пиджак и достаю из внутреннего кармана флягу.

— Держи, — протягиваю ее Эйдену.

Он выхватывает фляжку из рук и начинает жадно пить содержимое. Глоток за глотком. Глоток за глотком. Словно это именно то, что ему нужно. Больше всего на свете прямо сейчас.

Я смотрю на него с жалостью.

— Ну ладно, хватит, — протягиваю руку, чтобы взять фляжку.

Эйден отводит голову в сторону, продолжая пить.

— Отдай, — трясу кистью, требуя.

Брат игнорирует меня.

— Отдай, черт тебя подери, — с силой выхватываю фляжку, закрываю ее и убираю обратно во внутренний карман. — А теперь скажи мне, братец, какого хрена вместо Вики Фэллон в машине с Лорой оказалась Джейн?

Я деловито скрещиваю руки и выгибаю бровь, ожидая ответа.

Эйден прислоняется спиной к стене и запрокидывает голову.

— Клянусь. Я не знаю, Росс.

— Брехня, — фыркаю. — То же самое ты скажешь в Аду?

Эйден открывает рот, чтобы ответить мне, но я знаю, что он собирает сказать, поэтому перебиваю его:

— И не надо говорить, что тебе плевать на Ад, — не сдерживаюсь и искажаю лицо в саркастичной гримасе.

Эйден резко выдыхает. Его челюсти напрягаются. О, я была прав. Именно это он и хотел сказать.

— С тебя сдерут три шкуры за это, — информирую тихо и твердо, стараясь быть крайне доходчивым.

Эйден мотает головой и сжимает пальцами переносицу.

— Что я мог сделать, Росс? Следить, чтобы Вики села в машину? ЭТО НЕ МОЯ РАБОТА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

Брат разводит руками, поднимаясь, и отталкивает меня.

— Твоя работа заключалась в том, чтобы вовремя прийти на место аварии, — сдержанным тоном поясняю я, наблюдая, как Эйден расхаживает из стороны в сторону, — забрать душу и спокойненько отправиться по своим делам. Но тебя там не было

Неожиданно Эйден останавливается и медленно разворачивается ко мне.

— А что ты там делал, Росс? — делает шаг в мою сторону.

Я не успеваю ответить.

— Что ты забыл на месте аварии, если это было МОИМ заданием? — я слышу в его голосе обвинение.

Глаза Эйдена сужаются, когда он замирает в шаге от меня.

— Может быть, это ты подстроил аварию? — предполагает ровным, умеренным тоном.

Я усмехаюсь.

— Ты — идиот, Эйден.

Брат толкает меня.

— Ты ненавидишь Джейн, — говорит он, двигаясь вперед.

Он не слышит меня.

Я не собираюсь отступать и продолжаю стоять на месте. Тогда Эйден подходит и вновь толкает.

— Ты мог подстроить все так, чтобы Джейн оказалась в той машине. Ты мог убить ее. В едь она мешала нашему семейному счастью, — с ядом продолжает он.

— Заткнись, Эйден, — мое терпение на исходе. — Если бы я хотел убить Джейн — о, поверь, — я бы давным-давно сделал это.

Когда брат приближается, я готовлюсь врезать ему, если он ещё хоть пальцем затронет меня. Но он замирает и смотрит на мое лицо. В его глазах сияет холодное пламя разгорающейся ненависти.

— Если с Джейн… что-нибудь случится, я убью тебя, — сквозь плотно стиснутые зубы проговаривает он.

— С ней уже случилось, — отвечаю бесстрастно.

Брат сошел с ума.

Эйден рычит и собирается ударить меня. Но я ловлю его кулак у своего лица и отбрасываю в сторону.

— Она умирает , — его голос дрожит.

— Да, — и не думаю отрицать.

Эйден понуро опускает плечи.

— Это я виноват. Если бы не стал слушать тебя и не оставил ее, она была бы здоровой и невредимой. Она была бы со мной, — брат закрывает глаза и громко сглатывает. Затем резко отворачивается и вскидывает голову. Проводит быстрым движением руки по лицу.

Он что, плачет?

— Эйден, — обращаюсь к нему, — тебе…

Не успеваю закончить. Двери в коридор распахиваются, и я замечаю Джейн. Вокруг нее столпились врачи. Один кричит другому. Третий говорит нам убираться с дороги.

— Что с ней? — Эйден цепляется за медицинскую кушетку, на которой она лежит, и несется вместе с врачами по коридору.

Я не способен двигаться. Остаюсь на том месте, где стоял.

— Прошу, не мешайте, — говорит один из врачей Эйдену.

— Она будет жить? — мой брат не унимается.

Кушетка с Джейн почти скрывается за дверьми в операционную палату.

— Начинайте готовить ее, — обращается врач к своим подчиненным.

— К чему готовить? — неосведомленность раздражает Эйдена.

Те кивают, и спустя несколько секунд я больше не вижу Мисс Чикаго. Я чувствую себя морем в грозу , только наоборот. Внешне абсолютно спокоен, но внутри какое-то необъяснимое, тревожное ощущение разрывает мои внутренности.

Врач что-то объясняет Эйдену, но он ничего не понимает и задает вопросы. Много вопросов. Я не слышу, о чем они говорят, но вижу вспыхнувшее отчаяние на лице Эйдена. Он хватается за голову, в то время как врач с сожалеющим выражением лица качает слегка опущенной головой.

У Джейн плохие прогнозы.

У нее почти нет шансов и мало времени.

Доктор скрывается в операционной, едва сумев отделаться от Эйдена.

Я по-прежнему не двигаюсь.

Брат прислоняется к закрытым дверям реанимации и сползает вниз.

Наконец, до меня доносятся его рыдания.

Я вздрагиваю.

Джейн умирает.

Почему мне так хреново от этого?

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

Анна

Когда смерть прокрадывается в твою жизнь, ты хватаешься за остатки надежды. Хватаешься руками и тянешь, словно это может что-то изменить. Какая ирония… Именно надежда сводит нас с ума. Из равновесия выводит то, что мы не можем ни на что повлиять, когда дело касается ухода из этого мира. Но мы продолжаем надеяться. И надеяться. И еще раз надеяться.

Почему я рассуждаю так смело? Да все просто. Находясь рядом с Россом, чувствуешь запах смерти повсюду. Как бы Росс ни пытался скрыться за парфюмом от «Армани», ничего не выходит. Я чувствую абсолютно все.

Уже несколько дней мне приходится наблюдать, какой он опечаленный. Я так же видела Эйдена, который пропускает занятия в колледже и хлещет виски днями напролет в баре одноглазой Стеллы. И я не могу помочь ни одному из братьев Картер.

Не могу, как человек.

Но как ведьма…

Боже. Да! Я знаю, это бредовая идея. Но я не могу стоять в стороне. Не могу сидеть, сложа руки, зная, что в моих силах попробовать спасти человека, которого знаю. Я могу исцелить Джейн. Она в глубокой коме, а это отстойно. Пока она находится в нашем мире, я еще способна помочь. Хотя бы попытаться.

Моя мать отнесется к этому не очень хорошо…

Ладно. Плевать. Я в состоянии сама принимать решения.

В одиночной палате, где лежит Джейн, много цветов. Меня это бесит. Она ведь еще не мертва, а ее уже похоронили в розах. Я понимаю, люди просто хотят сделать приятно ее семье и ей, когда она очнется. Если очнется… Но все же если проснется, то я не уверена, что Джейн будет счастлива. Лично я, выйдя из комы, ужаснулась бы, увидев столько цветов.

Представляю, сколько людей будет толпиться в палате Джейн, когда я вытащу из ее этого состояния.

Я знаю, что смогу.

Ей выделили самую лучшую палату, ведь она дочь политика. Э-э-э-й, когда я упала с мопеда и повредила спину, мне пришлось лежать вместе с какой-то дурной женщиной, вечно рыдающей о потере волос, утрате былых лет, отсутствии мужа и детей, а еще у нее была не плодотворная почва в саду. Короче говоря, это был сущий кошмар. И никто не собирался жалеть меня. Никто.

Джейн повезло куда больше.

Счастливица. Она и понятия не имеет, как хорошо находиться в палате одной.

Я еще раз проверяю коридор, высунув головы из палаты девушки. Все чисто. Последняя проверка перед отбоем закончилась пятнадцать минут назад.