Артур Хейли - Перегрузка

– Да, – подтвердил Ним. – Я знаю. И должен перед всеми признать, что именно по моей вине нам не удалось довести дело до конца. Я считаю, что потерял веру и ошибся. – Он решил не говорить ничего о влиянии судьи Йела, который, в конце концов, только высказывал свое мнение. – Теперь, когда мы знаем, кто такой Икс и еще много всего о нем, возможно, нам стоит применить тот же метод рассуждений, чтобы его выследить.

Он замолчал, сознавая, что три пары глаз пристально нацелились на него, затем добавил:

– Может быть, и нет. Но президент считает, что нам следует попытаться.

Оскар О'Брайен хрюкнул и оторвал сигару от толстых губ. Воздух был уже тяжелым от дыма, но они были дома у О'Брайена, и Ним не решился возражать.

– Я хочу быстрее закрутить все это, – сказал юрист. – С чего начнем? – На нем были старые серые широкие брюки, свободно подпоясанные ремнем под его выпученным животом, мешковатый свитер и мокасины на босу ногу.

– Я подготовил записку. – Ним открыл портфель, достал бумаги и раздал всем. Записка содержала краткое изложение всей информации о “Друзьях свободы” и Георгосе Арчамболте, опубликованной после съезда НИЭ. Большая часть ее была взята из репортажей Нэнси Молино.

Ним подождал, пока другие закончат читать, затем спросил:

– Есть какие-нибудь дополнения?

– У меня, возможно, будет одно или два, – сказал Гарри Лондон.

Шеф отдела охраны собственности компании был сегодня холоден, когда они с Нимом встретились, возможно, он помнил об их остром разговоре два дня назад. Но его тон был обычным, когда он сказал:

– У меня есть друзья в правоохранительных органах. Ним знает, что они иногда кое-что мне сообщают.

В отличие от остальных, включая Нима, который тоже был одет небрежно, Лондон выглядел безупречно – в бежевых брюках с отутюженными как бритва стрелками и накрахмаленной просторной куртке. Его носки по цвету гармонировали со всем ансамблем, кожаные туфли блестели.

– Газеты упоминали, что Арчамболт вел журнал, – сказал Лондон. – Его нашли среди других его бумаг. Здесь об этом есть. – Он подчеркнул ногтем абзац в записке Нима. – Но не сказано, что в этом журнале. Это не сообщалось, потому что прокурор округа надеется его использовать как доказательство на суде против Арчамболта. Ван Бэрен спросила:

– Ты видел журнал?

– Нет, но мне показали ксерокопию. “Как обычно, – подумал Ним, – Гарри Лондон движется размеренными шагами”.

О'Брайен нетерпеливо спросил:

– Хорошо, что же там было, черт побери?

– Я не помню.

Присутствовавшие были явно разочарованы, но затем их интерес вновь оживился, когда Лондон добавил:

– Тем не менее две вещи можно точно сказать, прочитав, что написал этот парень. Во-первых, каждая его фраза свидетельствует о тщеславии и самоуверенности, как мы и предполагали. При чтении всего этого мусора видно, что у него было то, что вы бы назвали потребностью все записывать.

– Но так бывает у тысяч других, – сказала Ван Бэрен. – Это все?

– Да.

Лондон, казалось, был посрамлен, и Ним вставил:

– Тесе, не отбрасывай такую информацию. Может пригодиться каждая деталь.

– Вот что скажи нам, Гарри, – сказал Оскар О'Брайен. – Ты помнишь что-нибудь о почерке в этом журнале?

– В каком смысле?

– Ну, был ли он разборчивым?

Шеф отдела по охране собственности подумал:

– Я бы сказал, что да.

– Вот к чему я веду, – продолжил свою мысль главный юрисконсульт. – Если вы возьмете образец почерка в журнале, а затем другой, взятый откуда-то еще, легко ли будет сравнить их и установить, принадлежат ли они одному и тому же лицу?

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Лондон. – Нет никакого сомнения – очень легко.

– Хм! – О'Брайен поглаживал подбородок, погрузившись в свои мысли. Потом обратился к остальным:

– Продолжайте. У меня есть одна идея, но она еще сырая.

– Хорошо, – сказал Ним. – Давайте дальше поговорим о Норд-Касле, той части города, где был найден этот брошенный грузовик службы противопожарной безопасности.

– С еще теплым радиатором, – напомнила Ван Бэрен. – И видели, как он шел оттуда пешком. Вероятно, он не мог уйти далеко.

– Возможно, и нет, – сказал Гарри Лондон. – Но во всем районе Норд-Касл людей как кроликов. Полиция прочесала его, но ничего не нашла. Если кто-нибудь хочет найти в этом городе место, где можно исчезнуть, этот район будет самым подходящим.

– И судя по тому, что я читал или слышал, – добавил Ним, – разумно предположить, что у Арчамболта было подготовлено второе укрытие, там он теперь и находится. Мы знаем, он не испытывал недостатка в деньгах, так что он мог устроить все заблаговременно.

– Используя, конечно, фальшивое имя, – сказала Ван Бэрен. – Так же, как он сделал при покупке грузовика. Ним улыбнулся:

– Я сомневаюсь, что фальшивая компания занесла его имя в адресную книгу.

– Что касается регистрации грузовика, – пояснил Лондон, – это проверяли. Здесь тупик.

– Гарри, – спросил О'Брайен, – кто-нибудь прикидывал размер района, где был потерян Арчамболт? Другими словами, если вы нарисуете на карте круг и будете утверждать, что человек прячется где-то внутри его, каким большим окажется этот круг?

– Я, думаю, полиция делала оценку, – сказал Лондон. – Но, конечно, это только предположение.

– Расскажи нам, – подхватил Ним.

– Ну, идея была примерно такой: когда Арчамболт бросил грузовик, он дьявольски спешил. Предположим, что он направился в свое укрытие. Он не оставил бы грузовик близко от него, но это также не могло быть слишком далеко. Скажем, полторы мили максимум. Тогда, если вы примете грузовик в качестве центра, то получится круг с радиусом в полторы мили.

– Если я помню геометрию, – О'Брайен задумался, – площадь круга равна числу “пи”, умноженному на радиус в квадрате.

Он подошел к маленькому столику и взял электронный калькулятор. Через мгновение он объявил:

– Немногим более семи квадратных миль.

– Это означает, что ты говоришь примерно о двенадцати тысячах домов и небольших контор, и, вероятно, в этом круге живет около тридцати тысяч человек, – сказал Ним.

– Я знаю, что это большая территория, – кивнул О'Брайен, – и искать Арчамболта там – все равно что искать иголку из поговорки. Тем не менее мы можем выкурить его оттуда, обдумайте-ка вот такую мысль…

Ним, Лондон и Ван Бэрен внимательно слушали. Они знали, что именно идеи юриста во время предыдущих собраний оказывались самыми плодотворными.

О'Брайен продолжал:

– Гарри говорит, что у Арчамболта была потребность все записывать. Вместе с другой информацией, которую мы имеем о нем, это позволяет нам предположить, что он склонен к саморекламе, к тому, чтобы любым способом постоянно утверждать свое “я”. Так вот, если мы сможем получить что-то вроде общественного вопросника, я имею в виду ряд вопросов, на которые люди дадут свои ответы, и распространить его в этом районе в семь квадратных миль, нужный нам человек не сможет удержаться, чтобы не ответить тоже.

Наступила тишина. Все были озадачены. Затем Ван Бэрен спросила:

– О чем же будут эти вопросы?

– О, конечно, об электроэнергии, о чем-то, что вызовет интерес Арчамболта и по возможности разозлит его. Например: “Как вы оцениваете услуги, которые “ГСП энд Л” предоставляет населению? Согласны ли вы, что продолжение хорошего обслуживания потребует вскоре повышения тарифов? Одобряете ли вы, что коммунальные предприятия продолжат оставаться под контролем частных фирм?” Вот такого типа. Конечно, это грубо, вопросы должны быть тщательно продуманы.

Ним сказал задумчиво:

– Я полагаю, твоя идея, Оскар, в том, что, когда вопросники вернутся, ты будешь искать почерк, совпадающий с образцом из журнала.

– Правильно.

– А если Арчамболт воспользуется пишущей машинкой?

– Тогда мы не сможем его определить, – сказал юрист. – Слушай, это не беспроигрышный план, но если ты станешь искать именно такой, то не найдешь.

– А если ты получишь вопросник, где почерк совпадает? – возразила Тереза Ван Бэрен. – Я не понимаю, что это тебе даст. Как ты узнаешь, откуда он прислан? Даже если Арчамболт достаточно глуп, чтобы ответить, можешь быть уверен, он не оставит свой адрес.

О'Брайен пожал плечами:

– Я уже признался, что это лишь наполовину созревшая идея, Тесе.

– Подождите минуту, – сказал Лондон. – Есть способ проследить это. Невидимые чернила.

– Объясни-ка, – попросил Ним.

– Невидимые чернила – это не просто фокус для детей. Они используются чаще, чем вы думаете, – сказал шеф отдела охраны собственности. – Вот как это делается: на каждом вопроснике будет номер, но невидимый. Его пишут с помощью люминесцентного порошка, растворенного гликолем. Жидкость впитывается в бумагу, так что на ней не остается никаких следов. Но когда ты найдешь вопросник, который тебя интересует, с помощью сканера можно проявить номер. Если убрать его из сканера, номер исчезнет.