Дюпрель Карл - Философия мистики или Двойственность человеческого существа
С точки зрения распространенного взгляда на историю человечества труд данного его поколения имеет цену только для поколения за ним следующего, так что если бы даже было возможно наступление у людей золотого века в будущем, плодами его воспользовались бы все-таки только их последние поколения, и, в конце концов, после того как прекратилось бы существование всего человечества, вся его деятельность оказалась бы бесцельной. Согласно же нашему взгляду человек является наследником самого себя: его субъект наследует его лицу, и все, что приобретено им в этой жизни, как в нравственном, так и в умственном отношении, остается при нем и после его смерти. Таким образом, служащий простейшим выражением физических процессов природы закон сохранения силы имеет значение и для психического мира.*
* Hellenbach. Der Individualismus.
Значит, как бы то ни было, а нам приходится возвратиться к очень древнему философскому воззрению на человечество, а именно: к переселению душ. Но эта стародавняя теория воскресает в новом, несравненно более величественном виде, в котором ее приличнее всего было бы назвать палингенезисом. Под последним нужно понимать переход не в объективно другое пространство, но скорее в субъективно другой мир, не перемену места, а изменение способности восприятия. Содержание жизни человека на земле определяется его пятью чувствами, а его представление о мире – комбинацией реакций этих его чувств на его внешние впечатления. Если так, то стоит только мысленно представить себе земное существование человека распавшимся на пять различных, следующих друг за другом во времени существований, содержание каждого из которых определялось бы одним из человеческих чувств, и у нас получится пять переселений человеческой души в субъективно разные, объективно же представляющие один мир миры. Если бы допустить (чего на самом деле допустить отнюдь нельзя), что существует вообще только пять, составляющих предмет нашего обладания, способов восприятия земных вещей, то этими пятью последовательными существованиями человеческой души исчерпалось бы все ее земное существование. Если применим сказанное к космосу, то придем к заключению, что человеческой душой мог бы быть пройден весь ряд космически возможных существований только в том случае, если бы она исчерпала своим восприятием, и в качественном, и количественном отношении, все, что может быть воспринято ею в космосе, причем процесс развития объективного мира сообщил бы задаче, поставленной нами только относительно пространства, временное распространение.
Согласно материалистическому учению смерть человека представляет переход его от бытия к небытию; согласно древнему учению о переселении душ она служит переходом человека от настоящего его бытия к другому бытию, будь то в другом теле или даже на другой звезде, у нас же она является переходом человека от его теперешнего бытия к его другому бытию в смысле погружения его в совершенно другой мир, скрытый от его чувственного сознания, для него трансцендентальный. По смыслу последней теории нашему существованию в трансцендентальном для нас мире должны соответствовать те наши способности, которые в течение нашей земной жизни находятся вообще в скрытом состоянии и обнаруживаются у нас отчасти только в анормальных наших состояниях. Согласно этой теории, наша смерть уподобляется наступающему у нас с нашим погружением в сомнамбулический сон, то есть с ослаблением нашего чувственного сознания, нашему внутреннему пробуждению.
Что кроме физического мира может существовать еще и мир метафизический, этого не желает видеть наше воспитанное на одностороннем натурализме поколение. Для Канта существование этого мира подразумевалось само собой. Для него было вполне мыслимо, что человек как субъект может принадлежать одновременно видимому и невидимому мирам, будучи гражданином только одного из них как лицо; для него было вопросом только эмпирическое доказательство этой истины.
Наша современная наука признает в отдельности каждый из факторов изложенного здесь в общих чертах спиритуалистического воззрения, представляющего простой синтез дарвинизма и теории познания. Если верна теория познания (хотя бы в таком виде, как она изложена Вундтом в его "Beitrage zur Theorie der Sinneswahniehmung" (Leipzig. 1862), то, кроме воспринимаемого нами мира существует другой мир, нами не воспринимаемый, трансцендентальный; если верен дарвинизм, или, вообще говоря, если верна теория развития, то для каждой ступени лестницы органического развития существует определенная граничная черта между действительным и трансцендентальным мирами. Но в таком случае перемещение этой граничной черты, которое должно появиться в результате органического развития у каждой из форм органической жизни делается только вопросом времени; в таком случае вопросом времени делается и переход в чувственную для нас очевидность того, что теперь для нас сверхчувственно. Если к вышесказанному присоединить еще отсутствие оснований науки к скептическому отношению к нормальным состояниям человеческого сознания, в которых просвечивают уже законы трансцендентального мира, то мы придем к заключению, что она не имеет ничего относительно каждого из элементов, входящих в состав изложенного нами спиритуалистического мировоззрения. Но если наука признает каждое из слагаемых в отдельности, то какое у нее может быть основание не делать сложения и возразить против суммы?
6. Этика
В чем заключается цель нашего земного существования? Для монистического учения о душе ответ на этот вопрос является делом сравнительно легким и не подлежащим произволу спекуляции. Нам известно уже, что лик двуликого человека, обращенный к его индивидуальному будущему, глядит вместе с тем и в биологическое будущее человечества. Обнаруживающиеся у него во всех состояниях экстаза в зачаточном виде трансцендентальные способности представляют и предварения будущего его трансцендентального существования, и зародыши способностей человека, имеющего появиться в биологическом будущем. В основе этих его зачаточных способностей лежат те воздействия на него природы, которые остаются под порогом его сознания и для чувственного восприятия которых потому именно и не существует у него органа. Без таких, остающихся под порогом нашего сознания, воздействий на нас внешнего мира не наметилось бы будущее направление биологического процесса, и дело никогда не могло бы дойти даже до появления у нас зачатков новых органов; при их же наличии биологический процесс получает определенное направление: он состоит в превращении остающихся под порогом нашего сознания воздействий на нас внешнего мира в воспринимаемые от него нашим сознанием впечатления, то есть в непрерывном процессе нашего приспособления к трансцендентальному для нас миру. Естественно, что сперва наш организм испытывал грубые воздействия на него внешнего мира, к которым и приспособлен наш познавательный аппарат; хотя в настоящее время нашему бессознательному, трансцендентальному субъекту и доступны более тонкие воздействия на нас внешнего мира, тем не менее они еще не вызвали у нас появления органа биологического приспособления, органа, при помощи которого наше сознание могло бы распространиться и на часть мира для нас трансцендентальную. Если принять во внимание то, какое громадное значение приобрело познание человеком природы вследствие возникновения у него приспособленного к восприятию световых колебаний эфира органа, глаза – называемого Плотином* и Гете "солнцеподобным", – то легко прийти к заключению, что имеющее появиться у нас орудие восприятия более тонких на нас воздействий внешнего мира должно поднять нас на невообразимо высокую биологическую ступень.
* Plotin. Enneaden I, 6. 9.
Так как процесс биологического развития должен поднять бессознательное на высоту сознательного, превратить теперешнее наше чувственное существование в теперешнее существование нашего трансцендентального субъекта, то только способности последнего, наблюдаемые, хотя и в зачаточном виде, во время нашего нахождения в экстатических состояниях, и позволяют нам мысленно представить себе наше биологическое будущее. Это будущее ведет нас в мир, который так же, как и наш мир, в своем роде материален и законосообразен и которому человек как субъект принадлежит уже и теперь, принадлежит не как чистый дух, а как существо. Только потому, что от нашего сознания и самосознания остается не исчерпываемый ими остаток бессознательного, раздвоение нашего я, наше двуединство и служит не только психологической, но и метафизической формулой разгадки человека.
В процессе биологической смены животных форм обнаруживается развитие их видов и их умственного и нравственного сознания. Трансцендентальной же целью нашего земного существования только и может быть развитие нашей трансцендентальной индивидуальности, достигаемое тем, что наш субъект наследует от нашего земного лица приобретенные им на земле способности и наклонности. Это и служит переходом к этике.
