Детективное агентство "Штык" 1 - Самат Айдосович Сейтимбетов
Лисов замолчал, покрутил пальцами рук.
— Никто не мешал им, внедрившись на новую фабрику очистки, действовать изнутри и разослать бомбы в якобы пустых накопителях по всему Тырнову? — сообразил Иван.
— Да, чтоб их Прежние драли! Да! — заорал Лисов, вспыхивая, словно спичка. — Чуть изменить состав, чтобы органика, попавшая на осадок в нечищеных накопителях, вызывала его превращение в бомбу! Весь Тырнов разом они не взорвали бы, но им и четверти хватило бы!
Теперь пришел черед Ивана бледнеть и утирать пот.
— Так что, получается "Штык" опять спас город? — нервно хохотнул Бетонкин.
— Спас, спас, — проворчал Лисов. — Опять они все в белом, а мы в дерьме!
— Так переходи к нам в агентство, — искренне предложил Кабанкин.
Лисов только махнул рукой сердито, мол, валите отсюда, пока начальство вас не застукало и молчите о том, что услышали! Кабанкин и Бетонкин покинули здание ОСГ и синхронно остановились, втягивая воздух и оглядывая пусть грязноватый и мрачноватый, но целый, функционирующий, не взорванный Тырнов.
— Кабан, ты бы заглянул к нам, погонял моих ребят, чтобы не слишком носы задирали. Консультации и тренировки мы оплатим, по стандартным расценкам.
— Так погоняю, — отмахнулся Иван, садясь на мотоцикл и заводя его. — Все равно "Штык" вам всем немного должен за эту историю о неправильных отходах, ведь вам досталась самая дерьмовая работенка.
Он покатил по улицам Тырнова, наслаждаясь шумом и оживленностью вокруг. Жизнь вокруг определенно была прекрасна и изумительна.
Дело о судном дне
Началось все с того, что дом, где располагалось детективное агентство "Штык" слегка подпрыгнул и мелко задрожал. Затем по дому прокатился отчаянный вопль.
— О нет! Мы все умрем! Судный день! Только не судный день!
Иван, успевший выпрыгнуть в окно прочь от землетрясения, в прыжке тихо вздохнул, сгруппировался и мягко приземлился, ощутив, как в теле что-то тихо хрустнуло. Отогнав типичную мысль о приближении старости и дряхлости, он окинул взглядом проулок Седьмого Года — никаких признаков землетрясения. Смерил взглядом вывеску, отметив, что штык опять покосился, надо бы поправить, и вошел обратно в дом.
— Все пропало! Все пропало! — кричала Олеся, трубно сморкаясь в платок размером с простынь.
По щекам ее катились настоящие слезы, что немного озадачило Кабанкина. Жизнь в последнее время протекала мирно, дела шли в гору, Олеся перебирала прекрасных принцев и дружила — лаялась с Глафирой Дубининой, подружкой — врагом по магической школе, и ничего не предвещало конца света.
— Это конец света! — провозгласила Олеся. — Судный день!
— Может, она конфету с червяком съела? — предположил озадаченный Ахмат, прилетевший из своей мастерской, где возился с какой-то очередной маготехнической штукой.
— Я ела в своей жизни червяков! — провозгласила Олеся, снова сморкаясь так, что могла бы заглушить трубный рёв слонов. — Но это! Конец света! Незаживающая рана в сердце!
— Понятно-о-о, — протянул Ахмат. — Что-то, связанное с любовными романами.
По законам жанра в эту секунду в агентство должен был войти, а точнее влететь прекрасный принц на белом ковре-самолете, но увы.
— Да! — выкрикнула Олеся. — Насмехайтесь надо мной! Особенно ты, гнусный сердцеед — соблазнитель, насмешка над светлой и чистой любовью!
Толстый палец ее указывал на Ахмата, который вертелся вместе с летающим креслом, делая вид, что ищет того, на кого показывает Олеся.
— Никто не собирается насмехаться, — спокойно заметил Иван.
— Все ясно, — сделал вывод Ахмат, — ее бросил очередной принц, оказавшийся нищим!
— Да нет же! Судный день! Судный день пропал!
Ахмат и Иван переглянулись с одинаковым недоумением. Судным днем и концом света обычно именовали события полувековой давности, когда цивилизация сошла с ума, убила себя и заслуженно стала цивилизацией Прежних. Люди выжили, благодаря убежищам, бункерам и, самое главное, помощи магов, которые, как потом оказалось, тоже внесли свою лепту в этот самый конец света.
Но с чего бы он пропал?
— А было бы неплохо, — неожиданно глубокомысленно заявил Ахмат. — Нет судного дня, нет смерти цивилизации, на Земле десять миллиардов срущих людей, слыхом не слыхивавших о магах, мутантах, щитах и магикалах с зомби. За такое я даже готов не родиться, ну или Прежние мне исправили бы ноги.
Он пошевелил крошечными десятисантиметровыми ножками, предметом страсти массы горожанок, и уставился испытующе на Олесю.
— Да тьфу нас, варвары некультурные! Простаки без магии! — заявила Олеся сердито.
Но хотя бы реветь и страдать прекратила.
— Так я не понял, я типаж из любовного романа или нет? — ехидно осведомился Ахмат. — Ну тот, который гнусный сердцеед — соблазнитель, растлитель невинных девиц, сложный и непонятый обществом персонаж, внутри которого таится золотое сердце?
— Золотое сердце? У тебя? Не смеши мои палочки и колбочки!
— А ты — невинная дева, принцесса, которая силой любви спасает соблазнителя и обращает его к свету, то есть к голой себе, ведь кожа у нее белая и светится от святости?
— Если бы ты был таким, — Олеся томно закатила глаза, затем открыла их и рявкнула. — Но ты сраный карлик в летающем кресле, и чистого в тебе только исподнее, если ты его хоть когда-то стирал, а не гадил под себя!
— Я оскорблен до глубины кресла, — возмутился Ахмат.
— И вообще, чего мы стоим? Мы детективное агентство или нет?! Надо спасать судный день!
— Который пропал? — утончил Иван.
— Ну да! — всплеснула руками Олеся. — И опять этот изумленный взгляд некультурных людей!
— Сейчас она пойдет на кухню заедать стресс, — громким шепотом произнес Ахмат.
Олеся, уже сделавшая шаг в сторону кухни, развернулась, прожигая его взглядом, открыла рот и закрыла его.
— Расскажи нам, необразованным невеждам, что там случилось с судным днем, — предложил Иван. — Если хочешь, можно заодно и пожевать чего-нибудь или попить ароматного чистого чая.
Олеся фыркнула и дернула головой. Она и раньше половину доходов пускала на разные излишества и ухищрения, способные скрыть цвет, вкус и консистенцию синтезированных "соплей". Иногда на нее накатывало и она "садилась на диету", то есть ела только натуральное, стремясь похудеть.
Заканчивалось это, как правило, пожиранием всего вокруг.
— Елена Голикова, она же Прыткое Перо, гениальнейшая писательница современности и автор таких серий, как "Мой нежный мутант", "Принц-зомби" и "Магния"...
— Кто?
— Магния, — повторила Олеся. — Это
