Темный янтарь-2 - Юрий Павлович Валин
[6] Последний командный пункт командующего великолукским гарнизоном подполковника барона фон Засса действительно располагался в бункере. Железобетон, сверху три метра земли, стальные двери, вентиляция и все прочее. Окруженный бункер подрывали дважды – 200 и 750 кг тротила. Не помогло, немцы сдаваться не желали. Подвезли две тонны взрывчатки, но фон Засс не стал дожидаться результатов дальнейших экспериментов, капитулировал. Хороший бункер – до войны это был Запасной командный пункт управления Калининской железной дороги.
[7] Наверняка это был Maschinenpistole МР-38/40. Но общее название немецких автоматов «шмайсер» широко бытовало в РККА и мы этой сложившейся привычки менять не будем.
Глава 14. Медицина и тишина
Автобус ГАЗ-05 (санитарная модификация)
Белизна и сырость
…— Неплохо, неплохо. Полагаю, к празднику костылики у вас отнимем. Такой красавец – офицер! – и зачем-то на костылях. На своих двоих будете ходить, чеканный шаг вырабатывать. А командный голос у вас уже есть, мы помним, помним, – не преминул уязвить злопамятный врач.
— Товарищ подполковник! Игорь Львович! Я же сколько раз извинялся, – завздыхал ранбольной Васюк.
— Вот-вот, один раз истерично орем, и извиняться приходится долго. Куда это годится, а, Васюк? Бинтуйте, сестра…
С врачами Сереге повезло. И с ранением тоже. Осколков поймал не так много – заряд был фугасный, рванул все же не прямо под ногами. Позже разговаривали с особистом о специфике подобных мин-ловушек, но вот сейчас вспоминать о немецком хитроумии совершенно не хотелось. Ковылял обратно в палату товарищ Васюк, костыли бодро поскрипывали, ноги держали, пуговицы больничного халата подогнаны строго в меру – нормально всё. Молодцы врачи – и в санбате, и позже в госпитале, раны чистили тщательно, неоднократно, поскольку загнало в плоть, кроме всего прочего, немало щепы от того памятного люка, пришлось медицине повозиться. Но кости срослись правильно, да и сам Сергей Аркадьевич маху не дал, проводил с организмом воспитательную работу, тщательно выполнял положенные физиотерапевтические упражнения, и хорошо кушал. Ну, по прибытии на лечение немного опозорился воплями, то было. Самому помнилось плохо, но говорили, что орал «ноги отрезать не дам!» так, что весь госпиталь слышал. Нехорошо, конечно, ампутировать вроде бы и не собирались. С другой стороны, мало ли… Лучше на ногах искренне извиняться, чем наоборот. Очень хорошо, что машина тогда у группы имелась: сразу к медикам, ни минуты не потеряли, все живые, кроме бойца, на заряд упавшего. Хороший был боец, опытный, капитан-особист потом про него рассказывал.
С особистом вместе в тыловом Зуевском госпитале и лежали, частенько беседовали на всякие практические темы. Ничего тайно-служебного капитан не выдавал, с этим у него было строго. Про взятого немца только и намекнул что тот инженер-минер, случайно в Великих Луках застрял, хотели его фрицы эвакуировать, но гада еще на первом этапе штурма отсекли, к своим не выбрался, прятался. Ну, это в общем-то и так было понятно. А вот о тактике работы малыми группами, о крайне неприятных и наоборот – удачных – случаях порядком поговорили. Капитан географию и имена не упоминал, зато Сереге скрывать было нечего – пехота, она не особо секретна. Как раз насчет окопной войны и о нормальных траншейных немцах капитан знал не очень много. Специфика. В общем, времени зря не теряли, как ковылять начали, так и двинулся вдумчивый обмен опытом. Выбирались в торец коридора, садились на лавку-банкетку – курить здесь строго запрещалось, потому желающих тут толкаться и бездельничать было немного. Никто не мешал техническим разговорам
Вообще-то товарищ Васюк квартировал в пятиместной палате комсостава, лежал вместе с старлеем-танкистом, двумя лейтенантами, и шумным гаубичным капитаном. Тут тоже любили потрепаться между чтением газет и библиотечных книг, но с особистом было как интереснее – вроде продолжали воевать, пусть и теоретически, с позиции больничных коек. Медсестры на коридорные посиделки для порядка ругались, простудностью угрожали. Но опытные люди всегда могут устроиться – имелись у собеседников неположенные в палатах шинели, сидели внакидку, благо это было за углом, не на самом виду. Госпитальное начальство смотрело сквозь пальцы – Особый отдел, он и в госпитале слегка особый.
Шинель и прочее завез водитель Сивцев. Провоевал товарищ гвардии старший лейтенант со своей группой недолго, но помнили, передавали приветы и пожелания скорейшего выздоровления. Ушлый Кононов прислал тщательно замаскированную, завернутую в газету, памятную финку – не прикарманил, и не утерялась. Вот это отношение! Дойдем, непременно дойдем мы до Победы с такими людьми!
Размышляя о грядущей, но пока отдаленной Победе и прочем, прошаркивал товарищ Васюк к палате, собираясь отдохнуть и поразмыслить. Давно уж нашли Серегу письма, успокоили, что все нормально: учатся, работают и служат родичи и друзья. Осторожно написал, что в госпитале, маленькая передышечка не помешает. Яну, конечно, чуть подробнее намекнул, опытного эстонца ерундой не напугаешь.
Конечно, не ерунда там, у вонючего схрона, случилась. Могло и убить – прилетел осколок прямиком в грудь, пробил телогрейку, застрял в нагрудном кармане гимнастерки – там портсигар лежал. Получалось, что это только пуля два раза в одно место не попадает, а если пуля и осколок – то запросто. Прямо ведь в сердце шел, гадюка. Хорошо что легкий, и хорошо, что портсигар там имелся (вот и говори после этого о вреде курения). Но хуже было бы, если ноги того… Вот этого Серега жутко боялся. Парадокс человеческой природы: вроде ничего не боишься, а чего-нибудь да непременно боишься.
Товарищ Васюк превозмог лестницу – уже давно без посторонней помощи! Да, вот в этом и суть – неохота никого отягощать, нет такого в привычках гвардии старшего лейтенанта.
— Серый, ты чего еле телепаешься? – окликнул кто-то из 1-й палаты. —Шкандыбай побыстрее.
— А чего случилось?
— «Чего-чего», ждут тебя, чудака, а ты прогуливаешься.
Серега хмыкнул, поскреб свежеподстриженный затылок – командирскими привилегиями по прическе (а ныне офицерскими, пора уж привыкнуть) гвардии старший лейтенант пренебрегал, предпочитая офигачиваться под машинку: просто, гигиенично, удобно. После войны будем прически отращивать… это если по башке что-то не прилетит. А пока по-армейски, а что уши после ранения слегка торчат, ничего, они уже наедаются – ладно, не уши, а щеки, но эти понятия в данном случае визуально близкие.
Кто там ждать-то может? Процедуры все поделал, ничего такого… Наверное, из начальства кто-то приехал. Вполне может быть…
Майор Запруженко заезжал дважды. Даже печенье привозил. Догадывался Серега, что вряд ли вернется в дивизию, имелись
