Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский
Но ничего подобного не происходит. Большое задание приглушило звук, ветер отнёс дым на запад, а термит, расплавив всё вокруг, раскалив железо двери добела, спокойно угас.
Инженер, схватив фомку, бежит к двери и, пока железо не остыло, поддевает дверь и налегает на фомку всем телом. Дверь поддаётся, отворяется. Горохов светит внутрь фонариком: распределительный шкаф, электрощиты, стеллажи с аккумуляторами, стеллажи с инструментами, оборудование, кабели. Техническое помещение. Он сходил за рюкзаком, вернулся в техническую комнату, наглухо запер входную дверь на фомку. Гудение. Этот звук ни с чем не спутаешь. Так гудит электрическое оборудование. Большой шкаф в углу у стойки с аккумуляторами. На нём череп с молнией и надпись «Не влезай».
Инженера черепами и надписями было не испугать, он отпирает шкаф. Там гудел трансформатор, настоящий, из качественного медного провода. Даже на глаз понятно - двадцать килограммов отличной меди. Не меньше. Мужики-добытчики ходят в Пермь найти что-то подобное. Готовы рисковать за такой куш. Ну что ж, инженеру нравится эта находка. Но это всё потом, на десерт после выполненной работы. Он даже усмехнулся… Десерт получается таким, что уже и выгода от дела становится не так интересна. Бросить всё, забрать трансформатор и уйти отсюда к Самаре, поймать лодку и уплыть вниз по течению, на север. Туда, где ещё растут деревья, где есть яблоки, где люди купаются в море.
«Ах, какие приятные мечты, - он вздыхает и запирает шкаф, - жаль, что он никогда не сможет так сделать. У него просто не получится».
Закрыв шкаф, осмотрелся, нашёл дверь, ведущую дальше. Ну, это была уже не та дверь и не тот замок, который нужно было жечь термитом. Она тоже была достаточно крепкой, но на стойке с инструментом он ещё при первом осмотре заметил портативный газовый резак. При царившем здесь порядке баллоны просто не могли быть пустыми. Другое дело, что он всё ещё опасался, что в здании кто-то может находиться. Но теперь уже делать было нечего. Время неумолимо перевалило за три часа. И ему уже было поздно отступать. Хлопнуло и зашипело синее пламя на конце горелки. Он нашёл нужную точку чуть выше врезного замка и начал прожигать в двери дыру.
Он открыл и эту дверь, и ему удалось сделать это сравнительно бесшумно, а за ней был целый этаж холодильных шкафов, больших вертикально стоящих цистерн, насосов, пластовых труб, по которым текли прозрачные и непрозрачные жидкости. А ещё тут было чисто, влажно, прохладно, пыли почти не было. Он дошёл до конца. Фонарик в одной руке, пистолет в другой. Он идёт вдоль всего этого сложного и непонятно кем созданного оборудования.
Конечно же, он догадывался… да нет, знал, что это за место. Поэтому, когда открыл дверь большой холодильной камеры и в свете своего фонаря увидал синие ступни сваленных на пол голых людей, инженер совсем не удивился.
«Четыре ледяных трупа? Всего? А сколько было на той барже? Десятки. Ну и где остальные? Уже переработали? Так быстро? Баржа. Баржа, - это ему показалось странным. – А как с этой баржи сгружают трупы? Там и место неудобное, на том мыске только лодчонку поставить можно. Тем более, всё напротив города, неужели люди не увидят, что на противоположном берегу сгружают нечто подобное. Забавно было бы взглянуть, как ушлый доктор перевозит на своём комфортабельном квадроцикле десятки ледяных трупов». Нет, это место не отвечало на все интересующие его вопросы. Да, кое-что проясняло, но не всё… Далеко не всё. Он закрыл дверь морозилки и хотел было уйти, но в самом углу увидал шкаф из стекла и стали. А за стеком он увидел то, что было ценнее, много ценнее всяких медных трансформаторов. На стеклянных полках стояли стеклянные баночки, каждая граммов в двести, не больше, а них - мутноватые и прозрачно-чистые жидкости. В прошлый раз, когда он нашёл подобные баночки, он не смог довезти их до назначения в целости, переносной холодильник сломался, а он не придал этому значения, и значительная часть содержимого этих банок испортилась. Как ему потом за это устраивало выволочку начальство, как проклинали специалисты. Да, тогда он был непозволительно небрежен. Теперь у него был шанс исправиться. Но, странное дело, ручка на шкафу была, замка не было, но когда он потянул за ручку, прозрачная дверца шкафа не шелохнулась. Он приложил усилие – впустую. Вакуум? Магнит? Дёргать он не решился. А что делать? Горохов постучал по стеклу рукоятью пистолета. Звук был мягкий – хороший прозрачный пластик. И что с ним делать? Резать? Резак у него есть. Ладно, с этим он решил разобраться после дела. Отметил, что прямо за этим шкафом стоят переносные холодильники, и пошёл по коридору обратно.
Из этого большого помещения было всего два выхода. Один обратно в аккумуляторную комнату, второй по железной лестнице наверх. Тут светло. Лампы горят через одну. Зачем тратить электричество? Кому-то тут нужен свет? Тихо работают насосы, в прозрачных трубах вместе с вязкой жидкостью медленно плывут пузыри. Тут хорошая вентиляция, под потолком шуршат кондиционеры. Тут не так жарко, как на первом этаже, здесь комфортные двадцать восемь градусов. Но для кого тут горит свет? Он, не опуская пистолета, бесшумно делает пару шагов.
Сразу за лестницей пластиковая дверь, хлипкий замочек. В щелях синий свет. Встал к стене, мало ли: вдруг начнут стрелять. Постоял, послушал - ничего, всё тихо, постучал в дверь.Опять тишина. Он не захотел оставлять за спиной непроверенное помещение. Этого делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Ещё раз постучал и, снова не получив ответа, достал тесак и поддел дверь в районе замка, чуть навалился, и она, хрустнув, отворилась.
Инженер так и предполагал, уже по свету из щелей были догадки насчёт этой комнаты. Столы с мониторами, на них выведены камеры. На центральном мониторе – дарги. Теперь сюда припёрлась ещё
