Властелин колецДве твердыни - Толкин Джон Рональд Руэл
– Эх ты, тютя! – сказал Шаграт. – У Нее же разные яды на разные случаи. Когда Она охотится, то ужалит в шею, упакует мягонькое мясцо в кокон, а уж потом лакомится помаленьку. Помнишь старину Уфтхака? Он вдруг запропал: день его нет, два нет, на третий идем – а он висит в уголочке живехонек и пялит зенки. Ну, мы и хохотали! Может, Она его подвесила и забыла, но мы его так висеть и оставили – охота была с Нею связываться! Нет, этот вшиваречек через часик-другой очухается: ну, потошнит его, а так хоть бы что, это уж в Лугбурзе его на части разберут. Память у него, конечно, малость отшибет: невдомек ему будет, где он да что такое с ним приключилось.
– И что его ожидает! – захохотал Горбаг. – Ладно, это мы ему порасскажем, раз больше ничего нельзя. В лугбурзских хоромах он вряд ли бывал, надо его подготовить, а то испугается с непривычки. А что, забава не хуже другой. Пошли!
– А я тебе говорю, забавляться не будем, – пробурчал Шаграт. – Если он в уме повредится, то все мы, считай, мертвецы.
– Ладно, ладно, не пукай! Я бы на твоем месте обложил другого, здоровяка, а пока чего даже и в Лугбурз не докладывал бы. Там ведь косо посмотрят, что ты изловил котенка и упустил кота.
Голоса стихли, и шаги удалились. Сэм оправился от потрясения и пришел в бешеную ярость.
– Ну и сглупил же я! – кричал он. – Так я и знал! Теперь он у них, у гадов, у мерзавцев! Одно тебе надо было помнить: никогда, ни под каким видом не оставляй хозяина, и все тут! И не мудрить! Ох, хоть бы мне это простилось! А теперь надо пробраться к нему – как хочешь, хоть из кожи вон!
Он снова обнажил меч и рукоятью выстукивал камень: тот отзывался глухим гулом, но клинок запылал ярко-ярко, и при свете его Сэм с изумленьем увидел, что перед ним не просто камень, а каменная дверь в полтора его роста. Между дверью и аркой оставался узкий лаз; дверь небось была от Шелоб и запиралась с той стороны хитрым засовом или крюком, для Нее недосягаемым. Сэм подпрыгнул, схватился за верх двери, подтянулся, просунулся в лаз, перевалился, тут же вскочил и побежал со всех ног со сверкающим клинком в руке по извилистому проходу. Узнав, что хозяин жив, он и думать забыл о своей усталости. Впереди ничего было не видно: уж больно петлял проход, но орков он, должно быть, догонял – два голоса послышались совсем рядом.
– Как сказал, так и сделаю, – сердито отрезал Шаграт. – Запру его в потайной каморке на самом верху.
– Зачем это? – буркнул Горбаг. – У тебя что, внизу нет надежных застенков?
– Сказал же, подальше от вашего брата, – отвечал Шаграт. – Понял? Его нельзя трогать, а я не всем своим парням доверяю, твоим-то и подавно, да и тебе не очень – мало ли, приспичит тебе позабавиться. Я за него в ответе и тебя к нему близко не подпущу, разве что под моим присмотром. Говорю: на самый верх, там до него никто не доберется.
– Никто? – крикнул Сэм. – А про эльфийского-то богатыря у вас под боком забыли!
И он выпрыгнул из-за последнего поворота, но Кольцо, что ли, обмануло его – уж очень их было хорошо слышно – или проход такой опять же хитрый, только они оказались довольно далеко: два черных приземистых урода на фоне багрового неба. Они поднимались по каменному скату к широко распахнутым двустворчатым воротам в нижние, а то и подвальные помещения башни – ее могучего рога даже и видно не было. Орки со своей ношей уже давно зашли в ворота; Горбаг и Шаграт были от них за два шага.
Хриплый хор грянул песню; затрубили рога, ударили в гонги, заорали на все голоса. Горбаг и Шаграт переступили порог.
Сэм кричал и махал сверкающим Терном, но его голосок тонул в несусветном гаме. Никто его не заметил.
Гулко захлопнулись огромные ворота. С лязгом задвинулись тяжелые железные засовы. Сэм с разгону ударился о шиповатую бронзовую обшивку и без чувств упал наземь. Он остался один снаружи, в темноте. Фродо был жив и живым попал в руки Врага.
