Арбалетчик с Тверской 3 - Вячеслав Юшкин
Каждая доля вышла — 9 230, 77 талера. Таким образом мне упало ещё — 92307,7 талера и Франте причиталось −46 153,8 талера. Мгновенно все, кто остался в живых стали очень богатыми людьми, и сразу возникли шатания. За солдатскую долю можно было приобрести трактир с гостиницей и ещё оставалось на лет пять безбедной жизни. И сразу десяток солдат из тяжелораненых сообщили о своем желании уйти из ротной корпорации и не испытывать более судьбу. Франта просто купил дом в Праге и лавку по торговле тканями и посадил там управляющей свою жену у него был прекрасный тыл. Но из ротной корпорации он не стал уходить — верил в меня и считал, это не последний такой куш — будет и ещё. Примерно так же поступили, и оставшиеся солдаты они выкупили постоялые дворы в пригородах Праги и оставив там жен и старших сыновей остались в роте. Все десять из них стали капралами и получали под свое командование по плутонгу и остальные пятеро стали сержантами. И сразу же взвыли от того, что я заставил новых младших командиров учиться писать и читать. Особо учеников раздражало, что рядом с ними сидят их жены и сыновья. Убедить учиться я смог только тем, что грамотные лучше воют и мне получиться в новом контракте для грамотных выторговывать условия получше. Женам грамота нужна — что бы управлять постоялым двором и правильно писать отчеты мужу. Это слегка примирило мужей- правда женщины быстрее освоили грамоту и отправились заниматься хозяйством, чтобы не смущать своим умом своих мужей.
Я же купил в Праге оружейную мануфактуру, производящую мушкеты и мануфактуру, производящую сукно. Тот химик который искал золото но смог сделать мне хим.ловушку тоже не остался без дела. Он производил мне особо чистый порох и красители для окраски сукна, которое шло на мундиры солдат роты. Теперь у меня было законченный цикл — мушкеты шли с моей мануфактуры и снаряжение и ткани на форму тоже шли от моих фирм. Два имения поставляли продовольствие.
Когда я всё это выкупил и запустил производство, то и триста тысяч кончились. Но теперь я не зависел от Тилли. Он делал всё то же самое, но в гораздо большем объеме у него были гораздо более масштабные планы. Но после инъекции цинизма в бою в той засаде я более не доверял Тилли и собирался в случае чего выплывать самостоятельно. Ставит на герцога я более не хотел, слишком легко он бросал своих людей и до сих пор резала та
сумма в сорок два талера. Прямо рвался анекдот из моего прошлого/будущего.
Звонок в дверь, мужик открывает, тётка незнакомая:
— Это вы вчера мальчика на речке спасли?
— Ну я.
-а кепочка где.
У меня прямо рвался вопрос к Альбрехту — не выкрест ли он. Но не стал спрашивать — просто промолчал. Денег всё равно хватало. Не продлит Валенштайн контракт — найдем новый. Из деревни мы съехали и сняли у городских властей Праги огромное поле под Прагой. Здесь я и поставил новый тренировочный и вербовочный лагерь. Теперь я решил собрать четыре роты и батарею пушек небольшого калибра. Формировать роты решил по образцу шведской армии. В Германии так не делали, но мало — кто как делает. У меня будет вот такая структура солдатской корпорации. Поле пришлось выкупить — чиновники достали — то один платеж забыли то другой. Поборы мне надоели, и я выкупил весь этот пустырь и решил будет ещё одна рота — запасная и одновременно она же учебная, будет готовить мне кадры. Здесь же поставили госпиталь для будущих раненных и здесь же при госпитале — запустил курсы будущих санитарок. При каждой роте врачей не напасёшься вот и будет по три- четыре санитарки и при всем батальоне будет одна лекарка и так же пять санитарок. Будем заботится о людях — сейчас ещё никто не понял, солдаты на ближайшие двадцать лет самый востребованный ресурс.
Прогресс я не двигал — всё это уже придумано и будет внедрено в армейскую жизнь в течении и тридцатилетней войны. Я немного успокоился и уже понял возврата к прежней счастливой московской жизни не будет. Надо устраиваться здесь и сейчас. Вот так в хлопотах и заботах шли дни — вставал до рассвета и ложился уже после полуночи. Но хоть и не сразу что-то начинало получаться. Будущие солдаты — будущие победители шведов и французов пока маршировали на плацу и материли меня за эти строевые занятия. Особо новобранцам не нравились учения по штыковому бою. Все эти — длинным коли. Коротким — коли. Но я видел кино и в первую мировую войну этим много занимались. Вот и мои солдаты пусть учатся штыковому бою. И конечно стрельбы — порох очень дорогой, но мушкетеры не умеющие стрелять из мушкетов обойдутся ещё дороже. Скупой платит дважды. Мне нужно только самое лучшее.
Брали мы в роты солдат в основном из крестьян — уже начинался кризис и в деревнях стало опасно жить и многие уже бросали свои наделы и шли в города. Вот и профессия солдата стала востребованной.
да и пришлось делать свою меняльную контору — это такой прообраз банка. Выручка от продажи продукции с мануфактур надо было где-то собирать и находить применение этим деньгам. Деньги не должны лежать — они должны работать. Это был ещё тот геморрой — профессиональные финансисты это как правило люди определенной национальности, и они очень ревниво относятся к новичкам и с большим удовольствием разоряют новых конкурентов даже своей национальности, что уж говорить о иноплеменниках. Потому пришлось брать в эту контору только своих и запретить проводить операции самостоятельно. Все операции только
