Демон против демона Том 2 - Сергей Вылегжанин
Кружить в коридоре негде, манёвренность у обоих снижена. Понятно, почему все стараются выбрать место попросторнее.
Мы обменялись несколькими проверочными ударами. Этот тип легко потягался бы с самим Цетоном по части владения шпагой. Похоже, решение навязать ближний бой оказалось ошибкой. Хотел лишить его возможности магичить, и это получилось. Но легче мне от этого не стало. Отсутствие гарды у трости создало сейчас мне очень большие неудобства. Зря почти перестал тренироваться со шпагой.
Что теперь делать? Магией он меня упокоит с гарантией, ближний бой я тоже, похоже, проигрываю. Надо начинать думать.
Сделал пару шагов назад, сбивая накал. Во время поединка я постоянно отступал, но сейчас ещё и оторвался на дополнительный шаг.
Вот и нужная клетка, но теперь, по размышлению, понял, что она мне не поможет. Жаль, но этот тип точно не даст мне нужных секунд. Придётся применить многоходовку. Не люблю сложные планы, они ненадёжны. Но тут и так всё висит на ниточке.
— А молодой человек совсем неплох. — Вдруг раздался чей-то мягкий голос. — Если бы не я, он давно бы танцевал на твоём трупе.
Мой шаг сбился, и я чуть не получил опасную рану прямо в лицо. Чудом убрал голову, заработав глубокий порез на левом ухе. Обильно хлынувшую кровь остановил амулетом, но возникшая из-за этого секундная слабость ещё больше напрягла. Каждая рана отбирала жизненные силы, а они не бесконечны.
— Говорят, ты неплох. — Заметил вслух враг, снисходительно улыбаясь, пока я соображал, что это только что было. — Не зря Токатса тебя опасался. Уверен, Бог оценит ещё один подарок.
Стоит, издевается. Даже не пытается создать заклинание. Точно решил меня в поединке одолеть. В лицо не колет, только бьёт туда боковыми ударами. А вот кисти мне приходится защищать по полной. Амулеты лечения у меня не пустые, пока суд да дело, почти заполнились, но они не панацея. Любое лечение отбирает жизненные силы.
Сектант ещё немного порассуждал о том, какую награду попросит у своего бога за мою голову, издевательски поинтересовался моим мнением на этот счёт. Я не отвечал на его реплики, снова углубившись в поиск решения.
Раньше некоторое решение у меня было, но тут внезапно возник небольшой нюанс.
В виде одушевлённой шпаги! Эта штука меняло многое, а в моём плане так вообще всё. Мягкий голос запертой в шпаге сущности напоминал мне одного из знакомых профессоров. Вот добавить чуть картавости — и будет Моисей Израилевич. Тот тоже всех называл «молодыми людьми», даже если собеседнику было глубоко за пятьдесят. Сколько ему тогда было самому — даже не скажу даже примерно. Может сорок, может все семьдесят. Было ощущение, что он застыл в одном возрасте навечно.
Враг наговорился, поединок возобновился. Было видно, что сектант расслабился, напирая не так и сильно. Он устал ещё во время первого поединка, а тут ещё я его гоняю. Сейчас он пытается отдохнуть, изматывая меня.
Я же всё так же отступал, временами оглядываясь. Первую перспективную камеру пришлось пропустить, было не время, но осталась ещё одна. Когда мой противник запускал ту бяку, он уничтожил все нарисованные в коридоре узоры. Но узоры в камерах остались. И парочка вполне отвечала моим задумкам.
В некоторых из камер я оставил готовые печати. Разные, например, на печать безмагии очень рассчитывал. Хотел заменить врага туда, но теперь вижу, что план был плохой. Если сектант и пользуется чем-то для такой скорости движения, то в печати я тоже свою скорость потеряю.
А вот мастерство еврея в шпаге никуда не денется! В камере ещё и отступить некуда будет, сам себя в ловушку загоню. Но колья в другой камере попробовать использовать надо, зря что ли рисовал. Благо, до ловушки осталось… Два шага буквально.
Ещё шаг назад. Вот она! Активация…
Отступая, словно баскетболист-защитник, приставными шагами, аккуратно обошёл ловушку с каменными кольями. Для меня рисунок горит яркими огнями силы, а вот противник её не видит. Я специально чуть оторвался, надеясь, что он использует телепорт и нарвётся.
Или нет. Увидел!
Если бы он повторил мой путь, то была бы надежда, что не заметил. А он демонстративно обошёл узор с другой стороны. Ещё и хмыкнул с превосходством.
— Вот это было совсем неплохо, да, неплохо. — Голос еврея в шпаге стал чуть заинтересованнее. — Но почему так прямолинейно и узко, позвольте спросить? Где печать ловушки на всю ширину коридора, где безопасный извилистый путь отступления прямо сквозь неё? Где маскировочное поле, в конце концов? Кто Вас учил, молодой человек, Вы мне скажите.
— Извините, это всё, что успел. — Рыкнул я через сущность. — На это-то потратил остаток сил.
Маскировочное поле ему подавай! А я знаю, что это такое? Ещё один Цетон нашелся. Тот тоже постоянно меня критиковал.
Главный сектант не мешал нам общаться. Благо, такой вид разговора не сбивает дыхание.
— У Вас, молодец человек, есть потенциал. — Финты противника стали ещё вычурнее, а я совсем загрустил, отступая ещё интенсивнее. Надо быстрее что-то придумать, а то так можно и до самой двери допятиться. — Вижу, что Вас кто-то учил, но не до конца. Поверьте, Вы зря не закончили учебу у этого человека. Вот это был неплохой удар! — Азартно заметил он, когда я контратаковал на нижнем уровне.
Неплохой, да? Да я даже не чиркнул по ноге!
Надо действовать не так прямолинейно. Например, убрать лезвие, и выпускать его в самый последний момент. Визуально противник не сможет правильно оценить, достаёт до него лезвие или нет. У опытных бойцов это на уровне инстинктов.
— Возьмёте меня в ученики? — Со щелчком лезвие спряталось. Воспоминание про Цетона навело меня на одну мысль, которая даже слегка взбодрила. — Научите, а я потом Вас отпущу.
Я кое-что вспомнил. Как мы Наталину везли после лечения. Как я одной нейтральной к магии шпагой разрушил зеркало.
Хотя, это из другой оперы. Тут некстати ещё вспомнил одного принца. Покойного. Где теперь та шпага, интересно?
Так, не отвлекаться!
— К сожалению, молодой человек, не могу. — Еврей в шпаге грустно вздохнул. — Контракт. Ничего, мне виднеется, что у Вас и без меня великое будущее.
— Великое, но недолгое. — Вмешался в наш диалог мой противник грубым ехидным голосом. — Пора заканчивать.
— Пора. — Согласился я с ним. Пусть и не вслух.
Дальше всё восприятие спрессовалось в
