Игната - Рыжая
— Ты чокнулась, — заорала я. — Ты просто сумасшедшая!
— Но я уничтожила крестраж! — закричала мне в ответ Рыжая. Мерлин, она ухмылялась. Она сама была похожа на огонь.
Из палочки Тео тем временем начали вырываться синие струи какого-то дыма. Они начали обвиваться вокруг пылающих языков огня, туша их. Я и не знала, что это за магия.
— Все в Большом зале? — спросила Рыжая, когда стало ясно, что Адский огонь начал затухать. Во дворе уже почти никого не было из волшебников — лишь всё ещё горящие великаны, фестралы, и откуда-то взявшийся здесь гиппогриф Клювокрыл. Битва между уцелевшими переместилась в замок. — Дафна, Тео… Гарри жив, я видела его…
Сердце сжалось.
— Потом, — кинула я, запретив себе думать о Гарри. Сейчас все мои мысли должны быть только о битве. Рыжая убила змею, а значит…
Я вбежала в вестибюль, тут же натыкаясь на шальное заклинание Подножки, пущенное кем-то из своих.
— Остолбеней! — крикнула я, целясь в Яксли, который попытался напасть на меня, когда я упала. К счастью, вовремя подоспевший Тео успел поставить передо мной щит.
— Рыжая только что на моих глазах размозжила об камень голову Долохова, одними чарами левитации, — потрясенно сказал Тео, помогая мне встать. — Тут ещё и Малфой, они вдвоем словно обезумели…
На подмогу Яксли бросился ещё один Пожиратель, и стало не до разговоров. Толпа домовиков, авроров и даже кентавров всё прибывала, и понемногу я осознавала, что превосходство на нашей стороне. Но пока вождь Пожирателей не отступит или не будет убит, схватка не закончится…
— Пошли, — закричала я Тео, пытаясь перекричать хлопки, другие крики и прочий шум. — Крестражи уничтожены!
Он понял меня, и мы вместе принялись продираться в Большой зал сквозь сражавшихся и пленных.
Рыжая
Увидев, как Убивающее заклятье Беллатрисы просвистело в дюйме от головы Луны, я бросила сражаться с Макнейром, оставив его Майклу, и побежала по направлению к Беллатрисе.
Она сражалась одновременно с Гермионой, Луной и — я похолодела — с моей мамой. Беллатрису теснили, но никак не могли поразить; она храбрилась, дразнясь:
— Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью, Уизли? Двоих ты уже потеряла…
В моей голове потемнело. Впоследствии я не знала, как это произошло, но я закричала, нападая со спины:
— Секо!
Слова застряли в глотке Беллатрисы. Из её горла хлынула красная струя, как фонтан. Я заворожено смотрела на то, как она издает предсмертный хрип, как подкошено падает на пол. Все взоры в зале, казалось, обратились на меня. А я не сводила глаз с Беллатрисы, не замечая, как шумит сотня зрителей, как яростно закричал Темный Лорд, увидев смерть своей последней, лучшей сторонницы.
И прежде, чем он нацелил на меня волшебную палочку, чьи-то щитовые чары разделили Большой зал пополам. Волдеморт сделал шаг назад, а Гарри Поттер, наконец-то, сбросил свою мантию-невидимку.
Я ни секунды не сомневалась в том, что Гарри был жив всё это время. Как и не сомневалась в исходе битвы.
Вдруг силы покинули меня. Я села на пол, на колени, прижав к покрасневшему от слёз лицу галстук, изорванный и украшенный капельками крови.
Снейп
Сознание плыло приятным туманом, как после нескольких бокалов огневиски. Тело не двигалось. Так вот, значит, каково это — умереть. И жизнь после смерти существует, иначе как ещё объяснить то, что я всё ещё мыслю?
Я открыл глаза, думая, что сейчас увижу прекрасных белокурых существ в белых балахонах, которые возьмут меня под руки и вознесут в рай. Где не будет ни Дамблдора, ни Лорда, ни ненавистных учеников, тупоголовых и ленивых…
Передо мной действительно стояло белокурое существо, при ближайшем рассмотрении оказавшимся Дафной Гринграсс.
Мерлин, за что мне это всё?!
— Лежите, профессор, вы ещё очень слабы, — заботливо произнесла Дафна, вливая в мой рот какое-то вязкое зелье. Мысленно я проклял тот час, когда предложил остальным преподавателям отправить старшую Гринграсс в Академию целителей. Мерлином клянусь, только там девчонка могла научиться магии, которая меня спасла сегодня.
— Профессор, вы живы! — услышав возглас Поттера, а потом и увидев мальчишку, мне захотелось снова к Нагайне. Поттер посмотрел воспоминания, как мне теперь ему в глаза смотреть?
— Мы выиграли, отец. Волдеморт мертв. Мы победили, — тихий голос Тео.
Я поднял взгляд на детей — хотя какие они сейчас, к Мерлину, дети?! Усталые, но все — с торжеством в глазах. Грейнджер, Поттер, притихший Уизли, обе сестры Гринграсс, Тео, смотревший на меня с уважением и заботой… я понял, что не хватает только одной персоны.
— Мисс Уизли?.. — спросил я глухим голосом. Горло болело так, как будто его исполосовали кинжалами.
— В порядке. Она решила побыть одна, — тут же ответила Дафна Гринграсс, заботливо подавая стакан воды. — Профессор, вы понимаете? Всё кончено!
Нет, я не понимал. Но почему-то то, что меня спасли от яда змеи, уже не представлялось такой досадной мыслью. Неужели я теперь смогу жить безо лжи и шпионства, без долгов и обязательств? Как все нормальные люди?
Пора узнать, что это такое.
Рыжая
Заворачивает.
Это уже не боль! Это просто чувство апатии. Я просто сижу в Выручай-комнате, убежав от семьи и друзей, и думаю. Думаю просто, что меня может «зацепить», чтобы опять кричать проклятья и Непростительные, плакать над мертвыми телами или хотя бы просто двигаться. И на тот момент мне кажется, что этих вещей просто нет. Наверное, когда со мной рядом опять будут взрываться заклятия и умирать сотни людей, я всё так же буду сидеть, прислонившись спиной к стене и безучастно глядя в пол. Когда дверь комнаты откроется, я не услышу, находясь в своём коконе, и не обернусь.
А потом мой взгляд зацепят холодные серые глаза, и боязнь умереть от скуки и апатии растает у нас обоих. Пройдёт ещё совсем немного времени, и единственный страх, который останется у меня — вновь получить забвение.
От автора: остался лишь эпилог.
Всё закончится в новогоднюю ночь.
Эпилог. Ice and Fire
— Истинный Малфой, — покачал головой Фред.
— Эй, нет, я и Уизли, как и вы, — протестующе воскликнул Арктур, запихивая в рот ещё одну Канареечную помадку.
— Если бы ты был Уизли, у тебя росли бы рыжие воло… нет, перья, — прокомментировал превращение Арктура Джордж. — И нам-то хоть помадок оставь, ты можешь их и дома купить.
— Вот и ходите тогда к Сандре во сны, или к маме, вот у них волосы рыжие, как огонь, — обиженно сказал Арктур, снова вернувшись в человеческий облик. — Почему вы снитесь тогда именно мне?
— Кассандра и твоя мама — девочки, — отрезал Фред.
— В этом их главное отличие от мальчиков, — заметил Джордж. — А мы просто обязаны воспитать нашего племянника в духе Уизли и этим самым досадить Малфою…
— Не надо обижать папу, — попросил Арктур, горстями засовывая в рот шоколад. — Он, конечно, иногда зануда, но хороший. Мама же вышла за него замуж.
— Мы до сих пор не понимаем, как так получилось. Нет, мы догадывались, что поступив на Слизерин, она сильно изменится, но не до такой же степени, чтобы потом сыграть свадьбу с Малфоем… — протянул Фред. — Ну да ладно, ты готов к сегодняшнему дню?
— Не боишься? — шутливо толкнул Арктура в плечо ещё один его дядюшка.
— Вот ещё! — высокомерно хмыкнул Арктур, тем самым жутко напомнив близнецам Уизли его отца. — Жаль, не увижу лица мамы и папы, когда они прочтут письмо Кассандры, где будет написано о моем поступлении на Гриффиндор. Это было бы забавно.
— Мы обязательно понаблюдаем и потом опишем тебе в красках, — торжественно поклялся Фред. — Ну, наши последние наставления перед тем, как ты прибудешь в Хогвартс…
— Проход в кухню — за портретом с грушей, чтобы пройти за него, нужно её пощекотать, помнишь?
— В прачечную в выходные не лезь, там обычно в это время куча домовиков…
— За эти годы в Хогвартсе как пить дать появились новые проходы в Хогсмид. Впрочем, карта твоей мамы тебе поможет, не забудь её!
— Уже в чемодане, — кивнул Арктур. — Ой, кажется, меня начинают будить…
Фред взъерошил волосы Арктуру, а Джордж проворно засунул в его пижамные карманы ещё несколько шоколадных лягушек.
— Тебя ждёт необыкновенный день, Арктур!..
Мальчик счастливо улыбнулся и открыл глаза.
— Доброе утро, — ласково сказала его мать, погладив по голове. — Тебе стоит поторопиться, завтрак на столе.
Она, как всегда, уже была в полной готовности.
— Доброе утро, — весело сказал Арктур, вскакивая с кровати и несясь на кухню, на бегу вытаскивая из карманов шоколадные лягушки.
Джиневра Малфой вздохнула: она не понимала, откуда у её сына в карманах по утрам постоянно берутся волшебные сладости.
Арктур влетел на кухню, уже измазавшись в шоколаде, и тут же получил строгий взгляд от отца.
— Приведи в себя порядок, умойся, а потом уже иди завтракать, — приказал Драко Малфой. — И сколько можно повторять, шоколад можно есть после нормальной еды!
