Препод 5 - Александр Олегович Курзанцев
Поэтому, секунду помедлив, я снова спросил у главы Тингланда:
— Ваше величество, что вы хотите?
Кивком показал на ярла.
— Подерись с ним, — прищурившись, тут же ответил тот.
Я хрюкнул, пытаясь сдержать рвущийся изнутри смешок. Вроде взрослые все люди, а ведут себя, как подростки. Король потемнел лицом, набычился, приняв смешок на свой счёт, поэтому, задавив смех, я тут же произнёс:
— В смысле дуэль?
Тут сбоку вылез ещё один неизвестный, тоже в камзоле, пузатый, как бочонок, поблёскивая одетым на нос пенсне. Отрекомендовался:
— Распорядитель королевского двора, барон Довер.
После чего немедленно пояснил:
— Ярл не является магом, на дуэли ему будет нечего противопоставить вашим заклинаниям. И дуэли вот уже больше семи сотен лет запрещены. Очень часто они заканчивались гибелью одного их участников, что неприемлемо для королевства, ценящего каждого своего дворянина. Поэтому все разногласия решаются в драке, один на один, без оружия и магии, используя только голые кулаки.
— То есть у вас дворяне мутузят друг друга в рукопашную? — изумился я.
— Это национальная тигландская традиция, — строго произнёс распорядитель, неодобрительно посверкивая стёклами пенсне.
— Чужакам не понять, — фыркнул ярл, — особенно таким, как он, которые без своей магии ничего не стоят. Настоящий муж не должен бояться хорошей драки.
— Да я, вроде, не боюсь.
Мне вновь хотелось рассмеяться. Нет, я вполне понимал, откуда идут корни такой традиции. Я уже заметил тут некоторый культ личной физической силы. Грубо говоря, в магической броне с зачарованным оружие легко быть героем, а если это всё снять, то кто ты без них? И ответ — гений, миллиардер, плейбой, филантроп — тут уже не роляет. Ну, и сохранение жизней гордых дворянчиков не на последнем месте. Выбитые зубы, сломанные рёбра и свёрнутые челюсти с фингалами можно вылечить, смерть вылечить нельзя.
— Подерись с ним, — снова пробасил король, — без всяких своих магических штучек. Докажи, что достоин моей сестры. Выиграешь — разрешу ей выйти за тебя замуж, проиграешь, значит она станет женой ярла Годона.
«Вот оно что! — мгновенно прозрел я, — а ярл-то сам Селестину в жёны хочет. То-то меня взглядом прожигает. И королю его кандидатура нравится куда больше моей. Ещё и традицию эту подтянули, чтобы я эту наглую скотину заклинанием не приголубил. И Селестине деваться некуда, начнёт вмешиваться, не поймут. Вот суки хитрожопые».
Невольно я восхитился королевской хитрости. И Годон этот, ещё небось рукопашник не из последних, вон кулаки каждый с половину моей головы. Дерётся, наверное, с раннего детства. Спартанец недоделанный. А мне даже изнутри магией себя усилить нельзя. Одна надежда, что благословение Воина снова сработает, божественное вмешательство жульничеством не считается.
— Где и когда? — кисло уточнил я.
— А чего тянуть, прямо здесь и сейчас в круг выйдем, — азартно ответил ярл, поймав одобрительный кивок короля.
— А чтобы драка была честной, также будут присутствовать два придворных магистра, специально приглашённых в качестве наблюдателей, — добавил распорядитель, заставив меня с некоторым восхищением покачать головой.
Теперь точно понятно, что всё подстроено и спланировано сильно заранее. Как бы не сразу с момента, как Селестина заикнулась о свадьбе. Если аж двух магистров притащили, чтобы я точно ничего не смог применить.
Когда я взглянул на магистров, то понял, что классовой солидарности от них не увижу. Это не Калистратис — бунтарь, пошедший против приказов, отлучённый от знаний и сосланный в академию. Это были спесивые выкормыши имперской системы образования, убеждённые в собственной элитарности, в чьих глазах буквально читалось презрение к тем, кто точно им не ровня. Я имею ввиду себя. Похоже, им рассказали, что я индивидуально не обучался, и звания магистра магии у меня нет. Ну что ж, раз так, значит придётся побеждать чисто. Правда, пока не совсем понятно как.
Слуги тем временем споро раздвинули столы, организовав по центру зала свободный квадрат. Зрители расступились, а ярл принялся снимать с себя камзол. Следом за камзолом последовала рубаха, и мой противник остался в штанах и сапогах, демонстрируя густо поросший жёстким чёрным волосом мускулистый торс. Руки тоже внушали. Перевитые венами, набухшие от мышц, если такими схватит, пиши пропало. Я тут же сделал в голове пометку, в борьбу с ним не переходить.
Выставив кулаки вперёд, ярл пару раз увесисто махнул ими и ухмыльнулся, глядя прямо мне в глаза. В себе он, похоже, не сомневался. А вот мне что-то царапнуло взгляд. Но что, я пока не понял.
Принялся раздеваться сам. Спасибо Воину, что подтянул мне физуху своим божественным хотением. Да и амброзия, которую я так легкомысленно вылакал, тоже добавила изрядно здоровья, поэтому стыдливо прятать своё тело я не стал, и, скинув мантию, продемонстрировал, что мышцы если и похуже бугрятся, то ненамного.
На лице ярла, да и короля, вылезло одинаковое выражение досадливого разочарования. Похоже, Селестина не особо распространялась на мой счёт и меня считали обычным магом, худым и дистрофичным. В общем, классическим преподом.
Оба магистра-наблюдателя нахмурились и принялись сканировать меня магическим зрением. Я злорадно усмехнулся, ищите, господа, ищите. Только ничего не найдёте. Никаких следов, как они думают, эликсиров усиления.
— Эм, коллега, — с некоторым усилием, перебарывая себя, выдавил один из магистров, — а эта физическая форма, вами, э-э, как была приобретена?
— А это результат благословения Воина, — с удовольствием ответил я, — вот и знак его на плече.
Оба наблюдателя тут же потянулись ко мне, чуть ли не с лупой рассматривая отметину. Затем вынуждены были признать, что да, божественная метка.
«Но как⁈» — буквально читалось в глазах короля. На что магистры только пожали плечами, расписываясь в собственном незнании.
Похоже, и этого обо мне Селестина не упоминала. А если упоминала, то пропустили мимо ушей.
Ярл уже не был таким радостным. Что Воин не отмечает кого попало, а равно что моя невеста тоже им отмечена, он знал. Прищурившись, он зацепился взглядом за лёгкую улыбку на моём лице, зло скрипнул зубами, а затем с вызовом произнёс:
— Думаешь, тебя одного отметили боги⁈
— Нет, — покачал я головой, показал на Селестину, — ещё у неё есть.
— Воин — не единственный бог, — процедил мужчина сквозь зубы, — и пусть его стезя — война, но другие ничуть его не слабее.
— Хочешь сказать, что кто-то из них отметил и тебя? —
