Первый шаг Некроманта. Том 2 - Илья Рэд
— Экспансивный барьер, — он вытер руку платочком. — Короче, барьер наоборот. Главное — вогнать руку или палец в рану, и зона расширения растолкает ткани. На войне нас учили самообороне.
— Ясно, — бросил я и забрал пятидесятипроцентилевый меч воды. — С этим тоже умеешь обращаться?
— Нет, но как тыкалка сойдёт.
— Тогда будешь прикрывать меня, — я отдал ему оружие, а сам забрал себе нож — эта вещь сейчас больше пользы принесёт. — Идём.
Мой комплект заклинаний готов был сорваться, только вот их смешивание я ещё не проводил — по отдельности круги проще удержать. Снаружи мы видели только двух воинов. Времени не так много пока оставшийся страж хватится напарника, потому я шёл впереди под непрекращающийся гомон животных.
Судя по всему, нас хотели отвести к пленникам в подвальном помещении. Вскоре мы услышали, как хлопнула дверь, кто-то выругался на немецком, явно недовольный поведением зверушки и, вздыхая, пошёл в нашу сторону, волоча что-то тяжёлое — то ли мешок, то ли ещё что.
Выглядывать из-за угла я не стал и подал сигнал Ивану, чтобы тот приготовился — не хотелось бы выдать себя всему персоналу. Если мы убьём этого работника лаборатории раньше, чем он успеет пискнуть, то всё будет хорошо, но нашим ожиданиям не суждено было сбыться.
Когда оставалось шага три, мужчина остановился. С другого конца коридора ему что-то крикнул коллега, и оба засмеялись. Языка я не понимал — к изучению немецкого мы с Иваном ещё не приступили.
«И когда эти придурки наболтаются?»
Если тот, что в другом конце угла, заметит наше нападение, то поднимает тревогу. Ни в коем случае нельзя этого допустить. Вернуться мы уже не успеем, так что остаётся только прорываться с боем, но Ломоносов и в этот раз удивил меня.
Когда говорившие, наконец, заткнулись, рука бывшего клирика легла мне на плечо, и я почувствовал, как мой вес будто уменьшается. Он знаками показал, что мне делать, и стоило лаборанту в пожелтевшем халате выйти, как я выстрелил ему в грудь кипящей землёй. Пока он разбирался, что произошло, моё тело само по привычке использовало теневое скольжение буквой «Г».
Я вылетел из-за угла, когда враг на другом конце коридора стоял спиной. Иван добил противника и успел приподнять меня в некое подобие мыльного пузыря. Этот барьер снижал вес тела, находившегося внутри объекта, а затем мне придали ускорение, и весь коридор я преодолел за две секунды. Получается как аналог теневого скольжения, только от церковников.
Перед столкновением я провалился на второй план бытия и сообразил, что магию мне тут необязательно использовать. Вместо неё я ударом ножа прервал жизнь помощника химеролога настолько точно, что тот не успел даже пискнуть.
В пузыре, кстати, не действовали привычные законы физики — иначе я бы улетел далеко вперёд, подняв грохот, или разбился бы насмерть. Вместо этого остановка была очень мягкой. Оружия у лаборантов при себе не было, но оно и не удивительно — зачем?
Мы забрали ключи от клеток и подвала. В принципе то, что Лазаревича не было на месте, нам даже на руку. Его арестуют ребята из Тайной канцелярии ещё на входе. Главное — защитить пленников.
Мы подошли к двери, и методом тыка я перебрал связку, подбирая нужный ключ. Замок поддался, прокрутился раз, другой и дверь легко отварилась. Пахнуло застоявшимся воздухом с какой-то кислинкой. Будто кто-то внизу долго и упорно блевал, а за ним никто не прибирал, и этот запах впитался в стены.
Из освещения мы взяли на входе масляный фонарь и прошли несколько пролётов вниз. Перед тем как войти в тюремный коридор, я посветил на лицо Ломоносову и показал головой на помещение. Тот мимикой сказал, что нет там никого опасного, и оно так и оказалось.
Правда, людей здесь держали хуже животных. Сбитые в кучки, они прижимались друг к другу, чтобы согреться. Вместо одежды — лохмотья. Стопы перевязаны тряпками, волосы нестриженые, сбившееся в колтуны, и все пленники преимущественно дети.
Решёток здесь никаких не было, как и теней, так что сбежать невозможно — да и как это сделать, когда прикован длинной цепью? Мальчишки и девчонки тут же зажмурились при свете огня, прикрываясь грязными ладонями. Все исхудалые, тоненькие, как тростинки.
— Вот же ж твари, — сказал я, передавая ключи Ломоносову, — займись этими, пойду остальных открою.
Среди кучи освобождённых встревоженных детей разного возраста я нашёл одну женщину лет тридцати. Вокруг неё уже успела столпиться освободившаяся ребятня. И ещё было пара мужчин с отрубленными ногами, чтоб не убежали. Восстановить их невозможно, но люди и не с такими травмами живут.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Катя, — напряглась она, но это скорее по привычке, видимо, били их постоянно, вот и шугались от каждого обращения.
— Кать, есть тут другие камеры? Мы точно всех освободили?
— Нет, это всё.
— Отлично, тогда слушай сюда — наверху сейчас опасно, мы поднимемся, а ты проследи, чтобы тут было всё хорошо, идёт? Снаружи скоро придёт помощь, нам надо лишь продержаться.
— Я с вами, — ответил мужской голос снизу, инвалид подполз на руках ко мне и решительно смотрел снизу вверх, второй тоже был угрюм и выразил желание помочь. — Я друид: псовые и кошачьи, а этот по молниям хорош, — кивнул он на молчуна.
«Хм, значит, они нацелены были не только тени брать. Видимо, ещё не наладили контакт с другими местами силами».
А так идея с тем же друидом интересная. Это получается, химера сможет подчинять себе помощников среди обычных животных — просто огромнейшее поле для возможностей.
— Хорошо, будете прикрывать нам тыл, — я протянул руку мужчине и взвалил обрубок его тела себе на плечи, тот тут же ухватился за шею.
— Покажем этим уродам, — прорычала над ухом злая угроза.
Второго понёс Ломоносов, и мы двинулись обратно подниматься по ступенькам. В принципе нам сейчас любая помощь подойдёт. Единственное, что я не понимал — чем может быть полезен друид, но всё равно тащил его до самого верха. У порога мы положили их на пол.
В коридоре уже слышен был топот, порыкивание, шумные голоса и в целом понятно — ещё чуть-чуть и к нам войдут. Я сделал шаг назад и выставил вперёд руку, приготовившись обороняться. Нож в левой готов был пуститься в дело.
Похоже,
