Неизвестно - Щеглов Из жизни Валерия Маслова

Для Соловьева годы работы в Киеве оказались наиболее плодотворными. Никто не ставил под сомнение высокий класс футболистов киевского «Динамо». Но мы-то здесь были причем? Если в его глазах и уступали киевлянам в мастерстве, наши дру­гие слова — ты же тренер! Тем более, что результа­ты доводов Соловьева не подтверждали. В свой чемпионский годв 1961-м — киевляне в Москве нам проиграли 0:5! В двух следуюших сезонах преимущество также было на нашей сторо­не. Да и потом явного их превосходства не просматривалось.

Множество раз слышал, что, мол, для московского «Дина­мо* самым принципиальным соперником во все времена яв­лялся «Спартак». Боевые были, как правило, игры, ничего не скажу, но с киевлянами «зарубы» случались куда серьезнее. Не раз до драк доходило. Когда в 1971 году Бесков позвал в коман­ду Йожефа Сабо, это было, мягко говоря, сомнительное реше­ние. Сабо футболист был сильный, да и парень неплохой, хотя и со сложным характером. Но не он ли в 1962-м в московском матче Яшину на спину прыгнул, за что его с поля удалили? Такие вещи тоже надо учитывать, если хочешь нормальную об­становку в команде сохранить.

— Неужели за два года работы Соловьев так и не нашел подхо­да к игрокам?

— Не уверен, что он его искал. В Англии, куда команда пос­ле сезона 1965 года поехала, вообще брожение началось. За что наш тренер взъелся на своего полного тезку Вячеслава Соловь­ева понятия не имею, но играть он ему не давал. Зато в каждом матче выходили один из его любимцев по Киеву Валерий Лобановский, который тогда уже в одесском «Черноморце» был, и Станислав Завидонов из «Зенита». Видимо, Вячеслав Дмитрие­вич надеялся их заполучить. С ними, однако, не получилось, пришел к нам только Боря Кох из куйбышевских «Крыльев Советов» — еще один участник той поездки.

В 1966-м Соловьеву какие-то заговоры стали мерещиться. Вскоре после поражения в конце мая в Киеве он отчислил Гло­това и Фадеева. Ребята, зная, что не будут играть в очередном матче, позволили себе сбегать на речку. Под угрозой отчисле­ния оказались Гусаров, Рябов и Короленков.

— Картина неутешительная. Но ведь в том сезоне в команде появились Геннадий Еврюжихин и Всиерий Зыков, из дубля был выдвинут Владимир Штапов, нача/iu пробоваться другие дубле­ры — Виктор Вотоловский и Владимир Дудко...

— Обычное дело — Соловьев старался команду омолодить. Те, от кого он избавился или собирался это сделать, еще могли принести немало пользы. Гусаров и Рябов в 1967-м это наглядно смогли доказать. Уже при Бескове. Вовсе не собираюсь выставлять Соловьева в черном свете. У меня с ним, к примеру, сложились нормальные отношения. В 1972 году, приняв таш­кентский «Пахтакор», который выбыл в первую лигу, Вячеслав Дмитриевич очень хотел, чтобы я туда перешел. Специалист он был, безусловно, серьезный и результат давать умел. Другой воп­рос — как, способы разными бывают...

— Можете развить мысль?

— Сейчас разовью. В 1967 году Соловьев тренировал уже тбилисское «Динамо». После матча первого круга в Москве меня и Муртаза Хурцилаву, а мы с ним были большими друзь­ями, попросили зайти к начальству в Центральный совет. При­ходим, а там Бесков с Соловьевым сидят, Дерюгин. Слышим такой наказ: «Пусть в ответной игре победит та команда, кото­рой очки будут нужнее». Все согласно закивали головами.

В Тбилиси мы приехали в середине ноября серебряными призерами, а хозяевам светили бронзовые медали. По дороге из Кутаиси, где играли в предыдущем туре, Бесков подтвердил, что решение инстанции нужно выполнять. Игорь Численко слишком буквально это понял. Поздним вечером за день до матча Константин Иванович открывает дверь в наш с Анички­ным номер: «Идите, забирайте вашего друга!» Оказалось. «Чис­ло», которого в команде чаще «осой» звали, загулял со своим приятелем по сборной Гурамом Цховребовым, и тот доставил его в гостиницу несколько, скажем так, несвежего.

Грузины естественно заранее поинтересовались, остается ли в силе договоренность. Соловьев сам ко мне подошел подтвер­ждение услышать. И вдруг на установке Бесков заявляет: «Про­игрывать не будем...». Что делать?! Как людям в глаза смотреть? Мы втроем — Аничкин, Численко и я — отказываемся выйти на поле. По какой-то причине не играл и Яшин. Тбилисцы си­туацию оценили и нашу команду просто разорвали — 5:1! Хурцилава правого крайнего играл, чего ни до, ни после я не видел.

— Бог шельму метит. Через пятнадцать лет, в 1982-м, когда Соловьев вновь тренировал московское «Динамо», он оказался по другую сторону баррикад. Нужны бьии очки минскому «Динамо», пробивавшемуся в чемпионы. Соответствующее указание было, видимо, получено. Москвичи вышли на игру с минчанами без своих лидеров — Газзаева, Маховикова и Латыша — и проигра/ш 0:7. Поборник «искреннего» футбола Малофеев «забьиг» предупредить своих игроков, чтобы поумерили пьы. Жаль только, что в обоих случаях разменной монетой оказывалось московское «Динамо»...

— Эту историю во всех деталях я не знаю, но в том, что «под­сказка» Соловьеву была, сомневаться не приходится. Та же, о которой я вспомнил, имела продолжение. Команде предстояло еще ифать в Ереване и Баку, но Бесков прямо из Тбилиси уле­тел в Москву на нас жаловаться. «Арарат» в случае победы мог рассчитывать на шестое место. Чего они нам только не сулили! Второй тренер Владимир Васильевич Ильин взмолился: «Ребята, если очков в Ереване не возьмем, все шишки на меня посып­лются!» Судила матч бригада из Баку, а тренер ереванцев Фальян всю жизнь там прожил и судей, конечно, знал. Такое не часто увидишь. Арбитр два чистых гола Численко не засчитал, глумил­ся над «Динамо» все девяносто минут. И все же мы выиграли — 2:1! Решающий гол Вадик Иванов забил.

Я вот что хотел бы подчеркнуть. Много лет обо всех событи­ях того времени рассказывал один Бесков. И в книге своей, и в интервью. Создавалось впечатление, что всю правду можно только от него узнать. Потому, собственно, и решил выгово­риться.

— Можно не сомневаться, что заинтересованные читатели захотят сопоставить мнения обеих сторон. О том, как завершил­ся сезон 1967 года, вы сказали. Еыи не возражаете, вернемся к началу...

— Для меня тот сезон стал лучшим в футболе. Да и команда наша провела его здорово. Хотя неурядиц, помешавших «Дина­мо» стать чемпионом, тоже было немало. Бесков — тренер очень сильный. Но характер у него сложный, во многом проти­воречивый. Отсюда и проблемы. Можно, конечно, и нам, игро­кам, упреки адресовать. Попробуем разобраться...

На одном из первых собраний Константин Иванович выска­зался так: «Давайте, ребята, в ближайшие три года целиком подчиним себя футболу. Жить будем преимущественно на базе, здесь и готовиться можно, и отдыхать». Все онемели, но мол­чат. Меня тут же прорвало: «Как вы, Константин Иванович, себе это представляете? Мы же взрослые люди, у многих семьи, дети...» Сразу попал на заметку — раз все промолчали, выходит, один я возражаю. Но, в конце концов, не во мне дело, да и бред этот вскоре вроде забылся.

Игра у команды ладилась. Четырнадцать туров прошли без поражений. В Киеве выифали — 3:2, дома несколько крупных побед одержали.

В обороне четверка сразу определилась — Штапов, Анич­кин, Рябов и Зыков. Вадик Иванов мог и в защите сыфать, и в средней линии. Полузащита чаще так выглядела — Гусаров, Дудко и я. А вот в атаке Бесков искал оптимальное сочетание весь сезон. Справа, если Численко отсутствовал, чаще ифал Вотоловский. Еврюжихин был слева. А вот с третьим нападаю­щим все время шла чехарда. Немало матчей провел Авруцкий, но ему в том году травмы мешали.

Вшивцева Константин Иванович поначалу игнорировал. Выпустил, помню, впервые в середине мая в Москве в ифе с ростовчанами, и Юра три гола забил. С десяток матчей Вшив­цев отыфал, а потом в основном выходил на замену. Со вто­рого круга позицию центрального нападающего Бесков отдал своему протеже Володе Козлову, которого привел из «Локомо­тива».

— В ваших словах, кажется, есть подтекст...

— Этот «подтекст» нам игру сломал. Сила команды была тогда в атаках сходу. Мы быстро разыфывали мяч в центре поля — Гусаров в этом здорово разбирался. Соперники не успе­вали перестроиться, в их штрафной возникали пустоты, в кото­рые врывались наши быстрые форварды. Да и я там успевал побывать.

Козлов в ту ифу совершенно не вписывался. Он всегда у себя мяч задерживал. Такая у него была манера ифы — мяч обязательно должен подбросить, сделать пару шагов, а уже по­том передать партнеру. Когда темп потерян, что оставалось делать полузащитникам или крайним нападающим? Мяч в штрафную направлялся верхом, а в отсутствии Авруцкого побо­роться в воздухе было некому.

— Тем не менее, в тридцати матчах у «Динамо» бшо только одно поражение. За шесть туров до конца команда лидироваш, хотя по потерянным очкам киевляне иии вровень...

— Действительно, все вроде бы складывалось для нас удач­но. Оставались две игры в Москве — не самые, как мы полага­ли, трудные. Затем, правда, следовал тяжелый выезд на Кавказ. Разве можно было представить, что команда на своем поле проиграет минскому «Динамо» и «Заре» из Луганска? По суще­ствовавшему тогда положению те, кого вызывали в сборную, не имели права играть в матчах первенства. Перед отборочной встречей чемпионата Европы с Грецией Якушин затребовал Численко, Аничкина и меня. Обидно, с Минском мы вполне могли сыграть — до матча с греками девять дней оставалось.