Диана Килина - ИГ/РА

Она ничего не ответила и молча пошла в заданном направлении, по пути сбрасывая туфли. Мне пришлось поднять их и отшвырнуть в прихожую, чтобы не мешались под ногами.

– Где твоя аптечка? – неожиданно спросила она.

Я искренне удивился и моргнул, глядя, как она открывает по очереди шкафчики и заглядывает внутрь.

– Твоя рука, – сочла нужным пояснить Ольга, – Нужно обработать.

Я вспомнил, что ладонь по–прежнему горит и кивнул на ванную, примыкающую к помещению:

– Над раковиной.

Она направилась туда, бросив через плечо:

– Сядь.

Я опять удивлённо моргнул. Вообще–то, мы у меня дома. С какой стати она командует?

Сесть я не успел, потому что мобильник завибрировал в кармане брюк. Вытащив его, я увидел номер Тимура и снял трубку:

– Ну что ещё?

– Ты уверен, что твоя девушка остановилась в Прибалтийской и в четыреста четвёртом номере?

– Это то, что она сама сказала, – я покосился на открытую дверь ванной, – В чём дело?

– Дело в том, что я здесь, в этом номере, и он занят другими людьми, – вздохнул Тим, – Лазарев, это всё странно.

– Согласен. Проверь у администратора номер на имя Морозовой Ольги, из Эстонии. Если ничего не будет, убирайся оттуда.

– Понял.

Сбросив вызов, я положил мобильник на столешницу и устало потёр шею ладонью, в очередной раз поморщившись от боли. В этот момент в кухню вернулась Оля, держа в руках пластиковую коробку, которую я определил под домашнюю аптечку.

Она молча кивнула на стул у кухонного острова и поставила коробку. Открыв её, она начала рыться в бинтах, вате, пластырях и вытащила бутылочку с зелёнкой.

– Только попробуй, – буркнул я, – Этим ты меня не намажешь.

– Это очень хорошо дезинфицирует и заживляет раны, – ехидно заметила она, – Дай руку.

– Возьми лучше водку из морозилки, она тоже неплохо дезинфицирует.

– Игорь, не будь, как маленький, – закатила глаза Оля, открывая противную тёмную жидкость, – Это всего лишь зелёнка и смоется она быстро.

– Я не могу на встречах светить разукрашенной ладонью, – поморщился я.

– Давай забинтуем, – пожала плечами она, схватив меня за запястье и водружая мою руку ладонью вверх на столешницу.

Я не нашёл, что ответить и решил сосредоточиться на своих ощущениях. Она были смешанными – это факт. С одной стороны, в тех местах, где она ненароком меня касалась своими прохладными пальцами, я чувствовал покалывания, как будто по коже гуляют мелкие разряды тока. С другой стороны, зелёнка нереально щипала, пока Ольга протирала ссадины смоченным в нехитром антисептике куском ваты.

– Больно? – она наклонилась над моей ладонью и подула на неё, как будто я ребёнок.

– Терпимо, – ответил я.

– Забинтуем? – приподняв левую бровь, спросила моя медсестричка.

– Валяй, – я махнул свободной рукой и ослабил галстук.

Она проследила за моими действиями и за тем, как я расстегнул верхние пуговицы рубашки.

– Перестал носить чёрное? – хмыкнула она, возвращаясь к моим боевым травмам.

– Нет надобности, – повторив её интонации, хмыкнул я в ответ.

Она замолчала, сосредоточившись на бинте и моей зелёной, как у Халка, ладони. Я отвлёкся на её родинку, которая красовалась на правой щеке; и на полную нижнюю губу; и на изгиб шеи и ключиц, выглядывающих из ворота её одежды. Несколько часов назад она появилась у меня в офисе и угрожала мне убийством; а я целовал эти губы и прикасался к тёплой, определённо очень тёплой и мягкой коже, которая пахнет розами и солью. От последних воспоминаний я ощутил дискомфорт, правда не в руке, а в брюках и постарался незаметно сглотнуть.

– Готово, – сказала она, распрямляя плечи и просовывая хвостик завязанного бинта внутрь повязки.

Хорошо хоть, не бантик.

– Есть хочешь? – я вспомнил, что пообедать мы так и не успели, – В холодильнике что–то должно быть.

– Не хочу, – покачала головой она, собирая аптечку обратно в коробку, – Игорь, в кого стреляли и зачем ты привёз меня сюда? – спросила она, скрещивая руки на груди.

– Я не знаю, в кого стреляли. В твоей машине нашли труп; а в номере, который ты мне назвала, живут другие люди, – сказал я, наблюдая за выражением её лица.

Если она и испытала удивление и вообще какую–то эмоцию, то вида не подала. Я бы даже сказал, что на её лице появилась бесстрастная маска. Глаза перестали выражать вообще что–либо, просто застыли и впились в моё лицо холодными иголками.

– Ты случаем не путаешь числа? – вырвалось у меня с усмешкой.

– Нет, – натянуто ответила она.

– Где ключи от твоей машины?

– В сумочке, навер… – она запнулась, – Чёрт. Я оставила их в зажигании.

– Скорее всего, машину хотели угнать, – вздохнул я, поставив локоть на столешницу и подпирая щёку забинтованной рукой, – А теперь подумай, кто хочет тебя убить.

– Таких в живых не осталось, – сухо бросила она, переместив ладони и теперь обхватывая себя руками.

– Кроме меня, – улыбнулся я.

– Возможно, – осторожно протянула Оля.

Потерев лицо, я зажмурился, ощутив непривычную усталость от событий сегодняшнего дня. Открыв глаза, я глубоко вздохнул и сказал:

– Ладненько. Сейчас ты поднимаешься наверх и ложишься спать. Скоро приедет Тимур, мой помощник и по совместительству – бывший мент, мы с ним обмозгуем.

– А мои вещи? – вдруг спрашивает она, выпрямившись, как струна, – Если в моём номере другие люди, где мои вещи?

Встав со стула, я развернул её спиной к себе и толкнул в холл. Оля стала упираться и причитать:

– Там мои документы, одежда, косметика… – тихо говорила она, – Там всё. Нужно найти мои вещи.

– Найдём или купим новые, Оль, – я толкнул её к лестнице, – Иди спать. Утром разберёмся.

Она послушно стала подниматься по лестнице, как загипнотизированная, с поникшими плечами и опущенной головой.

Странная она. Очень странная. Для человека, который хладнокровно расправился с четырьмя мужиками, она как–то слишком трепетно относится к шмоткам. Или я ничего не понимаю и это какой–то бабский бзик?

Задуматься над этим я не успел, потому что во дворе загорелся свет. Тимур появился на пороге моего дома, осветив прихожую тусклым светом лампочки. Я поставил датчики движения на освещении, чтобы не нащупывать выключатель, когда возвращаюсь с работы, а обычно это происходит затемно.

– Привет, – сказал он, по–хозяйски снимая куртку и разуваясь, – Ну и денёк сегодня.

– Не начинай. Пошли на кухню.

– Кофе угостишь?

– А как же, – улыбнулся я.

Кто ещё будет пить кофе в… Посмотрев на экран мобильника, я невольно присвистнул. Одиннадцатый час уже. Быстро летит день, когда ты лицом к лицу встречаешься с призраком из прошлого; потом этот призрак взрывает твою машину; а потом в вас стреляют прямо на людной улице.

– Ты чего такой смурной? – спрашивает Тим, усаживаясь у кухонного острова.

– Странный вопрос, – отчеканил я, – В меня чуть три пули не попали. Действительно, почему?

– Как будто тебе впервые, – фыркнул Тимур, – Ещё и машину взорвали.

– Это решено, – я включил кофеварку и достал кружки.

– Ты знаешь того, кто это сделал? – он уставился на мою забинтованную руку и поморщился.

– Ту, – уточнил я, – Спит наверху, – кивнув головой, я указал направление местонахождение моей мстительницы.

– Ты рехнулся? – подскочил со стула мой собеседник.

– Сядь и успокойся. Она не причинит мне вреда, просто припугнула, – в кухне запахло свежим ароматом ободряющего напитка, – Я думаю, что стреляли в неё.

– Тогда ты вдвойне псих. Что это за баба и откуда ты её знаешь? – Тимур опустился и начал разглядывать свои руки, а потом потянулся к карману джинсов.

– Пять лет назад мне заказали её, – ответил я, выключая умный агрегат, который выдал мне две аккуратных порции эспрессо, – Я доставил её заказчику и с тех пор не видел.

– И она, типа, мстит? – протянул Тим, ковыряясь в ногтях кончиком перочинного ножа, который он всегда носит с собой со времён второй чеченской кампании.

– Вроде того, – кивнул я, поставив перед ним кружку, – Если честно, будь я на её месте, я бы поступил точно так же.

Я пожал плечами, отпивая свой ночной кофе. Тимур отвлёкся от своего маникюра и поднял на меня голову.

– Кто был заказчиком? – серьёзно спросил он.

– Ратный.

– Мать твою, – нож выскользнул у него из руки, и он не успел его подхватить.

Металл звонко лязгнул о каменную плитку на полу моей кухни. После этого наступила гробовая тишина. Я снова отпил из кружки и посмотрел на Тимура.

– Это она его? – коротко спросил он, опуская подробности.

– Судя по всему, – я снова пожал плечами и облокотился спиной на холодильник.

– И зачем ты приволок её сюда? – он приподнял одну бровь, из–за чего шрам на ней исказился.

– За шкафом, – огрызнулся я, – Тим, не задавай тупых вопросов. Девчонку кто–то хочет грохнуть. Надо выяснить кто и почему.

– Если она причастна к смерти Ратного и всей его братии…