Попаданец XIX века. Дилогия - Михаил Леккор
Младший Смирнов в знак согласия лишь поклонился. Сначала отцу, затеем помещику.
Ничего, стерпится – слюбится!
С архиереем, как и рассчитывал Макурин, им далось договорится легко. Преподобный остался доволен, что, во-первых, все обошлось без него, а во-вторых, избранник свой же и он даже его знает.
Он пообещал, что самолично приедет в к митрополиту Санкт-Петербургскому Даниилу и все обговорит.
Андрей Георгиевич учел это, но помня поведение архиерея, решил его подстраховать. Пусть у него будет этот священник!
А потом домой на бричке. На одном конце Гаврила и Марья, такие близкие и добрые, хотя еще и невенчанные, слева насупленная и злая Настя, а в центре сам Макурин - важный и деловой.
- Фе-едор! - позвал он протяжно, - больше никого ждать здесь не будем. Поехали, милый!
Глава 9
Впрочем, не надо так уж буквально понимать. Поехал он, как и его невеста Настя не сразу, два оставшихся дня до письменной работы в Зимнем дворце были в чем-то и спокойны, и тревожны. Спокойны, потому как тихо все было спокойно в поместье и вокруг уезде в губернии. Хочется зевнуть и снова отвлеченно спать. А тревожно, потому как должностные обязанности помещика были как у председателя советского колхоза – от утра до последнего забора. Знай вкалывай да нервишки тревожь, а отдачи в обще-то почти никакой.
Единственный огромный плюс – нет у тебя партийно-политической подоплеки и партийно-административных органов наверху. Сам себе режиссер, захотел направо – пошел, захотел налево – пожалуйста.
Стоп налево! Настя не разозлилась? Ух, все равно не видела. После вчерашней поездки она долго, где-то часа два, а может даже три, молчала. Дулась, гордо смотрела куда-то в сторону. Потом ходила куда-то со своей подружкой - охраннницей куда-то недалеко.
После этого неожиданно заговорила сама:
- Смотрю я на тебя – сволочь - сволочью, обычный нахал, которому нахамить, все равно, что посмотреть. А окружающие тебя любят. Вот и государь – император в тебе души не чает. И крестьяне любят. Как так?
Андрей Георгиевич оглянулся и, не увидев никого, нежно поцеловал ее в губы.
- Да-а, - протянула она, еще не готовая сдаваться, - со мной-то легко мириться. Поцелуешь и я сразу лапки кверху.
Но он был совершенно с ней не готов ссорится. На плечах и так было хозяйственных дел по поместью, финансовых забот по будущей семье. Да еще государь Николай I то и дело озадачивал отдельными поручениями, то близкими к поместью, а то и совершенно далекие. И, конечно, личные проблемы. При чем, пока Настя здесь, они останутся наиважнейшими.
Попаданец вдруг видел, что и в XIX веке жизнь может выходить в галоп, как злющий жеребец и иногда надо самому дать шенкеля и вдруг поскакать.
- Знаешь, Настенька, а давай мы с тобой в конце – концов поженимся.
От этих слов она сразу забыла о злости и грусти и, кажется, даже, кажется, о самой ссоре.
- Я тебе давно говорила, - попрекнула она, потом что-то вспомнила и спросила: - а когда, милый?
Вот это, наконец, деловой разговор! А от все попрекать. Что за эти женщины – прекрасные, но какие нудные!
- В начале лета на Троицу. Не поздно? - ответил он осторожно, помня о том, что она постоянно его подталкивала. Но оказалось, что он грубо ошибся на целую версту, если не больше.
-Ты с ума сошел? - счастливо задохнулась Настя, - свадьба это замечательно, но ведь мы не успеем приготовиться!
Андрей Георгиевич пожал плечами. Наглядевшись на чужие свадьбы в XXI веке, он считал, что главное у жениха должно быть три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. А все остальное? Свадебные кольца можно купить в магазине или как его тут называют, водки и закуски в ресторане, свадебный наряд, если невеста закапризничает, у модной портнихи. И катись все остальное к лешему. Моя свадьба, как хочу так и провожу.
Однако, точка зрения невесты сильно отличалась и Андрей Георгиевич чувствовал, что именно она и станет доминирующей.
- И что же мы не успеем, - устало спросил он, - подметки прошить потщательнее,, чтобы все об этом мечтали?
Настя только ужаснулась и начала перечислять. На списке приглашенных родственников он перестал слушать. Ну почему бабы любят так все усложнять?
- Последний срок – Ильин день! - категорически заявил жених, прервав длинный спич Насти о неготовности свадьбы.
- Ты меня не любишь! - отмстила она в ответ, - вообще вам, женихам, лишь бы плотские утехи! А о нас не думаете.
Андрей Георгиевич хотел было достойновозразить, но вовремя успел заметить бесенят в ее глазах. Да она просто дразнит меня, пытаясь вывести из себя. Вот ведь какая, м-м-м!
- Хорошо, я уступлю тебе, - ответил он, - свадьба будет где-то в Ильин день, не позже.
- Ну и что же ты мне уступил? - обидчиво поджала она губы.
Ну, матушка, мы тоже так можем!
- Первоначальная дата была Троицын день, - преувеличено почтительно серьезно напомнил он Насте.
Та было уже открыла рот, чтобы устроить очередную историку, но догадалась:
- Ты меня дразнишь, нехороший пердикль!
Макурин не стал с ней разговаривать. Если есть время и желание, с женщинами можно болтать сколько угодно. Взамен этого он схватил ее в объятие и снова крепко ее поцеловал.
Так их и увидел Аким. Андрей Георгиевич его не постеснялся. Настя тоже. Будут они еще крепостных боятся. Собак же не стесняются?
Аким, кстати, тоже не постеснялся. Это барские дела, он туда не влазит, своих дел полно, только успеваешь отмахиваться.
Но Настю он все же отпустил на землю, то есть на второй пол помещичьего дома. Дела-с!
Девушка попыталась отбиться от жениха, но он повел себя как настоящий сатрап – помещик. Сел в большом жестком кресле, прижал рядом Настю и после этого предложил управляющему доложить о нужных вопросах.
Аким сначала начал с какой-то неимоверной ерунды – спросил помещика, не будет лиего высокоблагородие руководить полевой страдой. Или мужички могут сами. Как понимал попаданец, хитромудрый Аким еще раз решил посмотреть на уровень самостоятельности крестьян. А то мало ли что барин говорил, потом будет серчать, ругаться, что помещика совсем не ставят.
На это его высокоблагородие помещик Макурин изволили сказать (надо ж постебаться, хотя и про себя),
