Антуан де Сент-Экзюпери - Маленький принц (сборник)
И ни слова упрека. Маленький принц очень удивился. Он застыл, растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда эта тихая нежность?
– Да, да, я люблю тебя, – услышал он. – Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как я. Постарайся быть счастливым… Оставь колпак, он мне больше не нужен.
– Но ветер…
– Не так уж я простужена… Ночная свежесть пойдет мне на пользу. Ведь я – цветок.
– Но звери, насекомые…
– Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками. Они, наверно, прелестны. А то кто же станет меня навещать? Ты ведь будешь далеко. А больших зверей я не боюсь. У меня тоже есть когти.
И она в простоте душевной показала свои четыре шипа. Потом прибавила:
– Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти – так уходи.
Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет.
Это был очень гордый цветок…
X
Ближе всего к планете Маленького принца были астероиды 325, 326, 327, 328, 329 и 330. Вот он и решил для начала посетить их: надо же найти себе занятие да и поучиться чему-нибудь.
На первом астероиде жил король. Облаченный в пурпур и горностай, он восседал на троне, очень простом и все же величественном.
– А, вот и подданный! – воскликнул король, увидав Маленького принца.
«Как же он меня узнал? – подумал Маленький принц. – Ведь он видит меня в первый раз!»
Он не знал, что короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди – подданные.
– Подойди, я хочу тебя рассмотреть, – сказал король, ужасно гордый тем, что он может быть для кого-то королем.
Маленький принц оглянулся – нельзя ли где-нибудь сесть, но великолепная горностаевая мантия покрывала всю планету. Пришлось стоять, а он так устал… И вдруг он зевнул.
– Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха, – сказал король. – Я запрещаю тебе зевать.
– Я нечаянно, – ответил Маленький принц, очень смущенный. – Я долго был в пути и совсем не спал…
– Ну, тогда я повелеваю тебе зевать, – сказал король. – Многие годы я не видел, чтобы кто-нибудь зевал. Мне это даже любопытно. Итак, зевай! Таков мой приказ.
– Но я робею… я больше не могу… – вымолвил Маленький принц и густо покраснел.
– Гм, гм… Тогда… тогда я повелеваю тебе то зевать, то…
Король запутался и, кажется, даже немного рассердился.
Ведь для короля самое важное – чтобы ему повиновались беспрекословно. Непокорства он бы не потерпел. Это был абсолютный монарх. Но он был очень добр, а потому отдавал только разумные приказания.
«Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, – говаривал он, – и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя».
– Можно мне сесть? – робко спросил Маленький принц.
– Повелеваю: сядь! – отвечал король и величественно подобрал одну полу своей горностаевой мантии.
Но Маленький принц недоумевал. Планетка такая крохотная. Где же тут царствовать?
– Ваше величество, – начал он, – позвольте вас спросить…
– Повелеваю: спрашивай! – поспешно сказал король.
– Ваше величество… Где же ваше королевство?
– Везде, – просто ответил король.
– Везде?
Король повел рукою, скромно указывая на свою планету, а также и на другие планеты, и на звезды.
– И все это ваше? – переспросил Маленький принц.
– Да, – отвечал король.
Ибо он был поистине полновластный монарх и не знал никаких пределов и ограничений.
– И звезды вам повинуются? – спросил Маленький принц.
– Ну конечно, – отвечал король. – Звезды повинуются мгновенно. Я не терплю непослушания.
Маленький принц был восхищен. Вот бы ему такое могущество! Он бы тогда любовался закатом не сорок четыре раза в день, а семьдесят два, а то и сто, и двести раз, и при этом даже не приходилось бы передвигать стул с места на место! Тут он снова загрустил, вспоминая свою покинутую планету, и, набравшись храбрости, попросил короля:
– Мне хочется поглядеть на заход солнца… Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться…
– Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват – он или я?
– Вы, ваше величество, – ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.
– Совершенно верно, – подтвердил король. – С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.
– А как же заход солнца? – напомнил Маленький принц: раз о чем-нибудь спросив, он уже не отступался, пока не получал ответа.
– Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.
– А когда условия будут благоприятные? – осведомился Маленький принц.
– Гм, гм, – ответил король, листая толстый календарь. – Это будет… гм, гм… сегодня это будет в семь часов сорок минут вечера. И тогда ты увидишь, как точно исполнится мое повеление.
Маленький принц зевнул. Жаль, что тут не поглядишь на заход солнца, когда хочется! И, по правде говоря, ему уже стало скучновато.
– Мне пора, – сказал он королю. – Больше мне здесь нечего делать.
– Останься! – сказал король: он был очень горд тем, что у него нашелся подданный, и не хотел с ним расставаться. – Останься, я назначу тебя министром.
– Министром чего?
– Ну… правосудия.
– Но ведь здесь некого судить!
– Как знать, – возразил король. – Я еще не осмотрел всего моего королевства. Я очень стар, для кареты у меня нет места, а ходить пешком так утомительно…
Маленький принц наклонился и еще раз заглянул на другую сторону планеты.
– Но я уже посмотрел! – воскликнул он. – Там тоже никого нет.
– Тогда суди сам себя, – сказал король. – Это самое трудное. Себя судить куда труднее, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
– Сам себя я могу судить где угодно, – сказал Маленький принц. – Для этого мне незачем оставаться у вас.
– Гм, гм… – сказал король. – Мне кажется, где-то на моей планете живет старая крыса. Я слышу, как она скребется по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертной казни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надо будет ее помиловать. Надо беречь старую крысу: она ведь у нас одна.
– Не люблю я выносить смертные приговоры, – сказал Маленький принц. – И вообще мне пора.
– Нет, не пора, – возразил король.
Маленький принц уже совсем собрался в дорогу, но ему не хотелось огорчать старого монарха.
– Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повеления беспрекословно исполнялись, – сказал он, – вы могли бы отдать мне благоразумное приказание. Например, повелите мне пуститься в путь, не мешкая ни минуты… Мне кажется, условия для этого самые что ни на есть благоприятные…
Король не отвечал, и Маленький принц немного помедлил в нерешимости, потом вздохнул и отправился в путь.
– Назначаю тебя послом! – поспешно крикнул вдогонку ему король.
И вид у него при этом был такой, точно он не потерпел бы никаких возражений.
«Странный народ эти взрослые», – сказал себе Маленький принц, продолжая путь.
XI
На второй планете жил честолюбец.
– О, вот и почитатель явился! – воскликнул он, еще издали завидев Маленького принца.
Ведь тщеславные люди воображают, что все ими восхищаются.
– Добрый день, – сказал Маленький принц. – Какая у вас забавная шляпа.
– Это чтобы раскланиваться, – объяснил честолюбец. – Чтобы раскланиваться, когда меня приветствуют. К несчастью, сюда никто не заглядывает.
– Вот как? – промолвил Маленький принц: он ничего не понял.
– Похлопай-ка в ладоши, – сказал ему честолюбец.
Маленький принц захлопал в ладоши. Честолюбец приподнял шляпу и скромно раскланялся.
«Здесь веселее, чем у старого короля», – подумал Маленький принц. И опять стал хлопать в ладоши. А честолюбец опять стал раскланиваться, снимая шляпу.
Так минут пять подряд повторялось одно и то же, и Маленькому принцу это наскучило.
– А что надо сделать, чтобы шляпа упала? – спросил он.
Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал.
– Ты и правда мой восторженный почитатель? – спросил он Маленького принца.
– А как это – почитать?
– Почитать – значит признавать, что на этой планете я всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней.
– Да ведь на твоей планете больше и нет никого!
– Ну, доставь мне удовольствие, все равно восхищайся мною!
