Закон охоты - Андрей Александрович Васильев
Мискув пел все громче, ритм заклинания (а это, без сомнений, было именно оно) становился быстрее, и оказывало оно влияние не только на посох, который вертелся на валуне, как юла, но и на нас. У меня, например, ноги стали ватными, а перед глазами появилась пелена.
Песня закончилась вдруг, когда этого ни мы, ни даже бог, заключенный в посохе, не ожидали. Мискув выкрикнул какое-то слово, хлопнул в ладоши, и в тот же миг деревяшка, лежащая на валуне, словно взорвалась, камень охватило багровое пламя, а к небесам устремился огненный вихрь, не сильно большой, но все же впечатляющий. Правда, высоко он не поднялся, поскольку его разметал на клочья внезапный сильный порыв ветра, превративший пламя в пепел, который в результате осыпал и площадку, и нас.
— Вот теперь все, — устало произнес Мискув. — Кто бы и как ни старался, Куль-Отыр больше в этот мир не придет. Нет ему сюда дороги. Хорошо! Только вот устал я сильно.
— Луна, — сказала Метельская. — Смотрите, она снова обычная. Не красная.
И правда, пропали в никуда пугающие кровавые оттенки, исчезли, как не было их. Капище заливал обычный, серебристо-яркий лунный свет.
— Духи говорят, что, может, Луна теперь над этими горами всегда такая будет, — сообщил нам шаман. — Если только глупые люди какую-то новую пагубу на свою голову не придумают.
Он, охнув, нагнулся и подобрал с камней серебристую каплю, в которой, как в воде, отражались лунные лучи. Слеза Рода, та, из-за которой все завертелось и про которую все присутствующие тут попросту забыли. Смех, да и только.
— Ладно я, со мной все ясно, — хихикнула Марго. — Нажралась от пуза наконец, и до остального дела нет. А вы чего хлебальниками хлопаете? А ну как кто не заметит да пнет случайно и улетит эта штука вниз! Ищи ее после там!
— В самом деле, — рассмеялась и Метельская. — Вот мы дали!
— Забирай слезу, однако, — протянул мне артефакт Мискув. — И увози подальше от наших гор. Слишком много смертей из-за этой…
— Хм, а здесь руны под луной переливаются, — задумчиво сказал Аркаша, стоящий рядом со мной и держащий в руках копье, которое он вынул из камня. — Думаю, Максим, ты прав, такой штукой можно убить даже тех, кого смерть обычно стороной обходит.
Замаха, при помощи которого он метнул это оружие в Марго, я даже уловить не успел, услышал только истошный вопль моей приятельницы, которую копье прикололо к скале, как жука булавкой к энтомологическому пластику. К стыду своему, не уловил и того момента, когда Стрелецкий откуда-то из-под куртки вытащил «Глок-31», это движение словно смазалось в моих глазах.
И все же я почти успел достать свой пистолет из кобуры, в которую за каким-то бесом всего пару минут назад его убрал. Вот только «почти» не считается, потому в Метельскую, которая тоже уже поняла, что происходит, ударили две пули, переломив в поясе и бросив на камни.
А я прицельно выстрелить так и не успел. Аркаша идеально рассчитал диспозицию, потому рисковать, устраивая перестрелку, не стал. Зачем ему подставляться под пулю, даже при условии, что я получу от него ответную? Он просто толкнул меня плечом — крепко, сильно и неожиданно. И этого вполне хватило для того, чтобы я отшатнулся в сторону, сделав по инерции несколько шагов. Где-нибудь в квартире или в городе подобная неприятность не кончилась бы ничем, но здесь, в горах, все обстояло совсем по-другому, на три шага мне твердой поверхности хватило, а вот четвертый пришелся в пустоту. Я же выполнил просьбу шамана и отошел от него подальше, почти на самый край площадки.
Так что выпущенная мной пуля, скорее всего, умчалась к горным вершинам, тем, на которых мало кто бывал. Ну а я полетел вниз, испытывая все радости свободного падения и успев услышать звук еще пары выстрелов.
И в этот краткий миг я испытал не разочарование от того, что слеза Рода, уже почти попавшая ко мне в руки, достанется этому хитрюге Аркаше, и не стыд от того, что, подозревая его в нечистой игре все это время, прозевал момент, когда он ударил в спину. Нет, меня цапнуло другое чувство. Мне было до боли жаль моих спутниц, с которыми я, обычно никого к себе близко не подпускающий, как-то сроднился, что ли.
Ну а после короткого падения был удар. Но, к моему величайшему удивлению, он не выбил из меня дух напрочь. Нет, бахнулся я крепко, синяки появятся обязательно, но при этом ни единой кости не сломал. А все почему? Я на мягкое упал, что в данной ситуации противоестественно.
— Марина, стой! — донесся до меня еле слышный крик сверху. — Стой, говорю!
И снова выстрелы. Значит, и малой нашей не повезло, обращается с оружием этот поганец отменно. Неприятно признавать, но, может, и получше моего. Но ничего, поскольку я еще жив, то рано или поздно мы все равно выясним, кто из нас шустрее. Жалко, что не сегодня, поскольку задерживаться этот поганец тут вряд ли станет, сейчас артефакт приберет и вниз побежит, туда, где до него Хозяйка добраться не сможет.
Впрочем — на кой ляд он ей сдался? Эта особа про нас уже и думать забыла небось. Она нам ничего не должна, мы ей тоже.
Я очень осторожно повернул голову и понял, что именно амортизировало мое падение. Вернее — кто. Это был тот самый жрец, который меня хотел ножом приласкать, а вместо этого отправился на встречу с землей. Только до нее он не долетел, врезавшись со всей дури в небольшой уступ, находящийся метрах в сорока от края площадки, и размозжив себе голову о его край. Вот такая ирония судьбы — жертва спасла своего убийцу от смерти.
По идее, мне, конечно, надо было бы еще с полчасика выждать и только потом начинать думать о том, как отсюда выбираться наверх, но я этого делать не стал. Мало ли, вдруг кто-то из девчонок еще жив? Ту же Марго, возможно, нежизнь еще не покинула.
Если, разумеется, эта сволочь ее не добила.
Я убрал в кобуру пистолет, который так и не выпустил из руки, после очень осторожно поднялся на ноги, отметив, что тело хоть и ноет
