Неисправная система. Том III Благие Намерения (СИ) - Станислав Коробов
Крысолюд лишь усмехнулся.
— На себя посмотри, нарядился в черную чешую да орешь все время про права администратора. С таким подходом ты либо опытный попаданец, либо беспросветный кретин...
Договорить он не смог. То ли от необходимости, то ли от злости, эльф сильнее вонзил когти в сочленение крысиного тела и новых конечностей.
— На мне чешуя черного дракона, способная подавить практически любую магию! Не каждое оружие легендарного ранга сможет даже поцарапать ее, не говоря уже о полном пробитии! — резким движением эльф окончательно вправил конечность, выдавливая из глотки крысолюда тонюсенький писк. — А на тех «опытных попаданцах» были разноцветные вязаные шапочки!
— Все мы крепки задним умом, — терпя боль, крысолюд поспешил опробовать новообретенные конечности и попытался подняться, но тут же схлопотал по черепушке.
— Дай срастись нормально, дереву нужно время, чтобы стать частью тебя, а не вырасти в паразита.
Однако крысолюд лишь отмахнулся от этой заботы, и, извернувшись, ухватил эльфа за запястье.
Оставленная на тыльной стороне ладони метка уже испускала клубы черного дыма, все сильнее впиваясь в плоть и разрастаясь еле заметной сетью под кожей. Но если тремор руки эльф мог скрывать за счет силы воли, то полностью контролировать пальцы у него уже не получалось.
— Пи-пи-пи-хоже, что у нас есть время?
Эльф грубо одернул руку и принялся залечивать ногу товарища.
— Всего лишь напоминание об одной маленькой проблеме.
— Маленькой?! — крысолюд попытался вскочить с места, но черная рука крепко фиксировала его на алтаре. — Там не проблема, там пи-пи-пи-сец. Причем полный! В одиночку ты...
— Не сгущай краски, я всего лишь должен...
— Твердыня.
Одним единственным словом, крыс заставил эльфа замереть.
— Уверен?
— Думаешь, аватару пятерки богов в парадном облачении можно с кем-нибудь спутать? — но как бы крысолюд не пытался подняться, черная рука все также прижимала его к камню, до тех пор пока он не оставил бесполезных попыток. — Понятия не имею, что он забыл в этой жопе мира, но сражаться с таким противником в одиночку — чистой воды самоубийство.
— Тогда тем более я иду один.
— Ты меня каким куском дуба слушал? Там Твердыня, он же аватара пятерки богов, он же передвижная крепость, он же сокрушитель армий, — и только новая боль от приращивания конечности смогла сбить крысу с перечисления титулов опасного врага. — Или тебе напомнить, из-за чьего пришествия гномам пришлось свернуть военную компанию? А после и вовсе бежать под землю...
— Именно поэтому я иду один, — убедившись, что новые конечности срослись правильно, эльф помог крысолюду подняться. — Кто-то должен присмотреть за Мирой в мое отсутствие... а заодно и за этим полудурком. Он послужит хорошим гарантом на случай, если Первородный решит переиграть условия сделки.
— Так запри его под сетью барьеров и пусть сидит, пока... — строгий взгляд эльфа заставил крысолюда запнуться.
— Ты сам сказал, что там будет Твердыня. И я тоже слышал байки о его силе, что не смолкают по всему королевству последние полсотни лет, — не сдержавшись, эльф до крови сдавил плечо крысолюда. — Думаешь, у меня будут силы поддерживать лишние барьеры? Или хочешь, чтобы я оставил носителя Первородного на территории воплощения моей души без присмотра?
— Да, но идти в одиночку... — одним ударом эльф опрокинул крысолюда на землю.
Десятки ледяных кольев, возникших прямо из воздуха, полностью сковали его движения.
— Ты не можешь сломать даже это, так о какой помощи может идти речь?
Черный шлем появился в руках у эльфа, породив за собой всполохи пламени. Без лишних пояснений он надел последний кусочек брони, на мгновение вспыхнув красной аурой, что тут же растворилась в золотом сияние артефактного доспеха.
Крысолюд пытался брыкаться, призывал артефакты один за другим, заставлял кожу воспламениться, но ни один из вариантов не смог нанести повреждений морозной клетке. И с каждой провальной атакой ледяные тиски сжимались только сильнее...
До тех пор, пока крысолюд не мог даже сжимать рукоятку ножа...
— Хрен с тобой, — не способный пошевелиться, крыс выразил протест единственным доступным образом — сплюнув на землю. — Раз так не терпится подохнуть, то катись, но даже не думай потом ползти ко мне залечивать раны. Философский камень будет уже потрачен на преображение моей внешности! Ибо Первородный успел снять с меня то неснимаемое проклятье!
— Рад за тебя, — эльф отсчитал с десяток ярких, фиолетовых кристаллов и разом их проглотил. — Позаботься в мое отсутствие о Мире... и заставь этого дурня найти божество, о котором мы говорили. Не желаю дожидаться подачек от Первородного, когда можно забрать все собственными силами.
Фигура эльфа уже начала растворяться в полупрозрачной дымке, как вдруг...
— Чуть не забыл...
Но прежде чем он успел открыть рот, я уже почувствовал, как во мне разгорается магия рун.
— ... по праву владения Старшими рунами, повелеваю...
Твою ж.
«Беня!»
Однако ни единый клочок земли не шелохнулся от вырывающихся на волю лоз. Их попросту не было. В столь критическую минуту, цветик полностью игнорировал мой зов о помощи. И даже росток, который я метнул прямиком из инвентаря не смог исправить положения. Ледяная сфера попросту заморозила его, не позволяя нанести ни малейшего повреждения эльфу.
— ... Не смей прикасаться к моей сестре с плохими намерениями или желанием навредить; не смей вредить ей действием или бездействием; не смей... — на черной руке эльфа проступили когти, — не смей допускать приближения к ней своего омерзительного питомца, если дело не касается жизни и смерти; полностью подчиняйся любым приказам Мелвина, как подчиняешься моим приказам; содействуй ему в поисках божества, не смей обманывать его или укрывать известные детали... — с этими словами полупрозрачный туман полностью окутал его фигуру.
А вместе с ней и остров.
Возникший буквально из ниоткуда, туман мягким покровом простирался по острову, поглощая все видимое и невидимое пространство. И чем меньше я мог разобрать свое окружение, тем слабее становилась ледяная темница. Еще мгновение, и она развалится даже без моей помощи...
— ... и пусть твое тело лишится мужской силы до наступления совершеннолетия моей сестры.
— Что?! — мой возмущенный крик окончательно разогнал полупрозрачную пелену.
Кругом больше не было перламутрового неба, так сильно манящего и успокаивающего; не было парящего острова с его вековыми деревьями и свежим, прохладным воздухом; и не было эльфа,
