Дух Древнего - Александр Четвертнов
— Вон оно что? — протянул он задумчиво. — Это многое объясняет. Насчет склада, — он замялся, — он сейчас пуст. Всё продали и ожидаем поставку.
— Значит, казино, — рука скользнула в карман, нащупывая колечко из моей коллекции на продажу.
Достал артефакт, повертел его в пальцах. Металл тускло блеснул в свете ламп.
— Семён Моисеевич, будьте столь любезны, вытяните руку вперед, — попросил я, внимательно глядя ему в глаза.
Рябчик медленно поднял дрожащую руку. Я встал, шагнул к столу и надел кольцо на его безымянный палец. Оно тут же сжалось, подстраиваясь под размер.
— Это артефакт, — произнёс я негромко. — Если вы что-то попытаетесь сделать против меня, — я сделал многозначительную паузу. — Вы же умный человек, Семён Моисеевич?
— Да-аа! — протянул он, с ужасом глядя на кольцо.
— Вот и славно, — улыбнулся я. — Поэтому лучше не испытывать судьбу и не проверять, что сделает с вами артефакт.
Бухгалтер сглотнул, его кадык дёрнулся. Рука с кольцом безвольно упала на столешницу.
Растерянность бухгалтера продлилась всего мгновение. Семён Моисеевич тут же пришёл в себя и выложил на стол стопку папок. Документы на собственность легли передо мной в порядке значимости: подвальные помещения, склады, квартиры. Всё оформлено чисто, через нотариуса.
Последней на стол легла пачка денег, перетянутая резинкой.
— Тридцать тысяч, — Рябчик поправил очки. — Вчерашняя выручка казино.
Купюры отправились в карман к другим деньгам из квартиры Повара. Мало, конечно, но для начала сойдёт. Хоть есть с чем работать. Хотя, смотря с чем сравнивать, у меня вчера и десятой доли не было в карманах. Так что, хорошая добыча, хорошая.
Семён Моисеевич вывел на листке бумаги адрес казино и придвинул листок ко мне.
— Ну что, — я повернулся к Слону, — решил?
Василий переминался с ноги на ногу, не поднимая глаз.
— Я, наверное, лучше с вами работать, — промямлил он. — Вот только, что я буду делать?
— Не переживай, придумаю, — улыбнулся я. — А пока поехали в моё «казино». Пора персоналу познакомится с новых хозяином.
* * *
Такси петляло по улицам. Промзона сменилась жилыми кварталами: серые панельные дома тянулись к хмурому небу. Ветер гонял по тротуарам сухие листья.
Машина остановилась у девятиэтажки. Кирпичная кладка потемнела от времени, в подвальных окнах горел тусклый свет. Вот только подойти к ним было непросто.
Крепкие парни в кожаных куртках толпились у входа в подвал. Прямо перед железной дверью с решёткой, которая стояла распахнутой. Рядом моргали фарами три припаркованных внедорожника.
Слон тут же вжал голову в плечи:
— Это люди Перстня, — пробубнил он. — Лютый тип. Похоже, новость об уходе Повара дошла до паханов. Решили отжать точку.
— Слоняра! — вдруг крикнул один из парней, — а ну сюда иди, курва!
* * *
Бухгалтер в кабинете.
Дверь за графом закрылась. Выдержка, которая держала Семёна Моисеевича в вертикальном положении, когда он провожал Орлова, дала трещину. Колени подогнулись, и он рухнул в кресло.
Дрожащие пальцы выдвинули ящик стола. Там, за стопкой бухгалтерских отчётов, пряталась заветная бутылочка. Валерьянка булькнула, наполняя стакан с водой. Капли срывались одна за другой — десять, пятнадцать, тридцать…
Рябчик залпом осушил стакан. По телу разлилось спасительное тепло, но мысли продолжали метаться как в лихорадке.
Кольцо на пальце блеснуло в свете лампы. Семён Моисеевич поморщился. Мальчишка! Решил, что может вот так запросто прийти и командовать. Надеть на него артефакт, словно ошейник на пса.
«Граф, значит?» — Рябчик скривил губы. За много лет в криминальном мире он повидал всяких. Благородные манеры и титул ничего не значат там, где правит грубая сила.
Очки запотели. Он снял их, протёр платком. Руки всё ещё дрожали.
Память услужливо подкинула картинки из прошлого. Казино, зелёное сукно столов, шорох карт. Крупье сгребает фишки — последние деньги от продажи квартиры. А потом появляется Повар и предлагает выход.
С тех пор прошло пятнадцать лет. Пятнадцать лет он вёл двойную бухгалтерию, прятал деньги, заметал следы. Стал тем, кого всегда презирал.
Семён Моисеевич дернул мышкой, и экран компьютера включился. Пальцы забегали по клавиатуре, вызывая строчки цифр. Вот они — двести двадцать тысяч на тайном счёте. Мальчишка даже не спросил про них. Молодой, глупый.
Губы растянулись в ухмылке. План начал складываться сам собой. Вывести деньги через подставные фирмы, замести следы. Он проделывал такое сотни раз.
А потом — прощай, Питер. Хватит с него бандитских разборок. Жаль только, теперь придётся действовать быстрее из-за этого кольца. Но и с артефактом можно разобраться. У него остались связи, знакомые артефакторы. За хорошие деньги они возьмутся за любую работу.
Семён Моисеевич потёр переносицу. В голове крутилась ещё одна мысль. Дерзкая, опасная, но такая заманчивая.
Если уж уходить, то красиво. Подставить этого самоуверенного графа, устроить ему прощальный подарок. Благо, опыта в таких делах хватает.
Пятнадцать лет унижений научили его многому. Как прятать концы в воду. Как стравливать между собой конкурентов.
'Может, оно и к лучшему, что Повар исчез, — Рябчик откинулся в кресле. Пришло время действовать самому. А там видно будет, кто кого переиграет — титулованный юнец или старый бухгалтер с богатым криминальным прошлым".
Губы искривились в злой усмешке. Он потянулся к телефону — пора сделать несколько звонков.
Глава 24
Я разглядывал вооружённых людей у входа в казино и понимал, что мы не успели. Слухи в криминальном мире разлетаются быстрее ветра. Повар только исчез, а уже все стервятники прознали об этом, и слетелись на добычу.
Бросил косой взгляд на Слона. Пацан сжался и втянул голову в плечи, словно черепаха.
— Это не я, — пискнул он. — Клянусь, я никому не говорил.
Из груди поднялось чувство досады. Я уже успел прикинуть, какой доход может принести казино. Тридцать тысяч за день — это серьёзно. Особенно для меня, у которого ещё вчера и ста рублей дохода в месяц не было.
Даже, если, бухгалтер врёт, и это выручка за неделю, да, хоть за месяц, то всё равно отличный доход. Единственный стоящий актив из наследства Повара. Постоянный приток средств. И его хотят отнять. Хах, пусть попробуют.
Заклинание внешней анонимности окутало нас с Колей серой дымкой, стоило мне увидеть этих бойцов. Черты лица размылись, стали неразличимыми. Теперь нас не опознают даже на записях с камер.
В воздухе кипело
