Сакура-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Спасибо самчанин. — благодарю я.
(чат, который не спит)
[*.*] — Вау! Вы видели репортажи на центральных каналах из «Анян»? Пак ЮнМи вручили премии «Хьюго» и «Грэмми»!
[*.*] — Ага. Только «картинка» была без звука.
[*.*] — Понятно почему. В Японии показали полностью, ничего не вырезали. ЮнМи там такое несла!
[*.*] — Что она, — «несла»?
[*.*] — В общем, будь я корейским президентом, то на её месте, я бы подала в отставку.
[*.*] — Настолько всё плохо?
[*.*] — Хуже, чем можно представить. Не понимаю, чем занято наше правительство? В стране действительно полным ходом идёт депопуляция, а оно вместо этого преследует человека, зарабатывающего для Халлю мировое признание. Других забот нет?
[*.*] — Японцы, смотрю, трепетно относятся к Агдан. Не пожалели для неё времени в прайм-тайм.
[*.*] — Это только из-за чёрной тодук-коньяти.
[*.*] — Не из-за неё. Знают, что корейцам не понравится, поэтому и не пожалели. Гады.
[*.*] — Жаль, японский плохо знаю. Не получится посмотреть.
[*.*] — Можешь смотреть. Японцы внизу сделали для своих строку текстового перевода, а Агдан на родном говорила. Наслаждайся.
[*.*] — Агдан — предательница!
[*.*] — С каких пор критика действий властей стала предательством?
[*.*] — Не обязательно было выносить её на международный уровень.
[*.*] — А как следовало сделать? Отсидеть пять лет в тюрьме, а потом начать бороться за свои права? Ты бы так поступила?
[*.*] — Раз суд вынес приговор, — значит было за что!
[*.*] — Суды, бывают, ошибаются. Судя по списку нарушений, перечисленных ЮнМи, это как раз такой случай.
[*.*] — Слушайте, а мне понравилась «Gangsta" s Paradise». Музыка, ритм.
[*.*] — И слова. Агдан про себя в этой песне написала. Перевод видела?
[*.*] — Нет. А что, уже есть?
[*.*] — Зайди на страницу «Red Alert». Они сделали.
(https://www.youtube.com/watch?v=fPO76Jlnz6c)
[*.*] — Спасибо, посмотрю.
[*.*] — Мне ещё и «StuffDance» понравился. Синхронно у них получилось.
(посмотреть можно тут https://youtu.be/W3BbUO935Wg)
[*.*] — Ну что ты хочешь? Это же Агдан делала!
Время действия: четырнадцатое февраля, утро
Место действия: исправительное учреждение «Анян». Столовая.
Причапал на завтрак. Неспешно двигаюсь очереди к умывальнику, собираясь помыть руки перед едой. Вчера смотрел новости. Корейские. Чёт нет моей повестки дня в информационном потоке. В сети мелькает, но на центральных ТВ-каналах нет ничего. Неужели — «замылят»? Если такое случится, то окажусь в полном пролёте. В тюрьме и со взбешённой Пак ГынХе в качестве врага. Это не тот результат, ради которого я всё затеял…
Поворачиваюсь и натыкаюсь взглядом на ЕЫн. Похоже она прошла раньше и сейчас вытирает руки бумажным полотенцем. Увидев меня, вражина замирает с испуганным выражением на лице. Просто смотрю в ответ. Слышал, её сестра-близнец всё ещё в больнице, а эту уже выпустили.
Неожиданно ЕЫн «отмирает», и, выронив на пол из рук мокрый комок бумаги, делает мне низкий поклон «высокого уважения». Периферийным зрением замечаю, как все вокруг, кто видел сие, офигевают вместе со мною. Не меня выражения лица лихорадочно соображаю, — чего бы это значило и как на это реагировать?
Ну, у ЕЫн наверняка имеются основания для своего поступка. Но есть ли мне до этого дело? ЮнМи ведь — «princess of Кorea». Не думаю, что ей следует обращать внимание на подхалимаж подданных!
Равнодушно, как отчего-то незначащего, отворачиваюсь от выпрямившейся грозы «Анян».
Время действия: четырнадцатое февраля, вечер
Место действия: исправительное учреждение «Анян». Свободное время.
— ЮнМи! — подскакивает ко мне БонСу. — Наш «StuffDance» выложили на ЮТубе! Уже сто шестьдесят четыре тысячи просмотров! Пошли смотреть!
— Ну пошли! — соглашаюсь я.
Всё равно делать нечего…
(некоторое время спустя)
Смотрю на экране на довольно качественную запись выступления «БонСу и К» на концерте.
«Видео утянули с официального сайта «Анян». — понимаю я, понаблюдав за «картинкой». — «Девчонки — молодцы. Начали выступление сделав первое движение одновременно, а дальше, — «само пошло» …
— Уже сто шестьдесят пять с половиной тысяч просмотров! — хвастливо поворачивается ко мне БонСу, после завершения воспроизведения.
— Отлично, — одобряю я скорость постановки лайков и перевожу взгляд на строчку под окном просмотра.
— А что тут написано? — удивляюсь я.
— Где? — снова разворачивается к экрану БонСу.
— Вот. — показываю пальцем и читаю надпись на английском языке, — «Dance of the Little Korean Prisoners».
— «Танец маленьких кореянок-заключённых» — перевожу вслух, чтобы было понятно и начинаю недоумевать. — Кто написал эту глупость? Он же называется — «StuffDance»?
— Не знаю. — озадаченно пожимает плечами моя напарница.
Время действия: шестнадцатое февраля, вечер
Место действия: Голубой Дом, Сеул
— Онни, — говорит СунСиль, — у меня есть хорошие новости. Я сегодня гадала на Агдан.
— Зачем? — удивляйся ГынХе.
— Сегодня шестнадцатые сутки месяца. Это прекрасный день для предсказаний, дающий большой поток информации. И в этом месяце был Соллаль.
— Понятно. И какой ты задала вопрос?
— Мне было интересно узнать её слабое место.
— «Слабое место»?
— Да, онни. Агдан — Шут. Помнишь, я тебе рассказывала? Скандал, случившийся в «Анян», это элемент его игры. Очень сложно справится с такой картой.
Президент хмурится, обдумывая слова своей онни, которая не стала говорить, что Агдан, похоже, выиграла партию.
— Но нерушимой стены не бывает. — сделав паузу, продолжает СунСиль, — Тем более, когда она не стена, а человек. Гадание сказало, что хулиганка очень привязана к материальным проявления мира. В особенности олицетворяющими собою богатство: слава, успех, золото, драгоценности, богатые жилища, деньги, поклонение людей…
— Всё, что должно быть у звезды эстрады. — понимающе кивает ГынХе. — Теперь понятно, почему она стала айдолом. Но какая польза от этого знания? Предлагаешь купить её?
— Если хочешь. — отвечает СунСиль.
Её собеседница задумывается.
— Нет, не хочу. — помолчав, отрицательно качает она головою. — Хочу наказать. Чтобы она раскаялась. Бесконечно сожалела о своей глупости встать на моём пути.
СунСиль несколько секунд молча смотрит на собеседницу.
— Тогда, — произносит она, — следует лишить Агдан того, чего она жаждет. А именно — славы и денег. Страдания её станут бесконечны. Особенно, если ей об этом рассказать.
ГынХе, не возражая, кивает.
— СунСиль-онни, — говорит она, — похоже, ты уже подумала над этим?
— Да, онни. Как раз сейчас для этого есть хорошая возможность. Я знаю, что у Агдан и её агентства есть взаимные финансовые претензии, которые они решают путём судебного разбирательства. А если судья не согласится с доводами адвоката Агдан и примет противную сторону?
— О какой сумме идёт речь в иске? — спрашивает ГынХе.
— Несколько миллионов долларов. Но в деле фигурирует
