Санин Евгений - Чудо - из чудес
Чтобы не раздражать свекровь своим видом, Лена поспешно вышла из зала.
Тем более что ей нужно было подготовиться к приезду Стаса.
Она набрала в ванной ведро воды.
Нашла половую тряпку.
Но едва направилась в свою комнату, как в коридоре ее остановила свекровь.
— Ты куда?
— Да полы вот хочу помыть…
— Во-первых, паркет не моют. Его натирают! — сухо сказала свекровь и, отбирая ведро, добавила: — А, во-вторых, ты что, забыла о рекомендациях врача? Тебе ведь нельзя поднимать тяжелого!
— Ладно, — покорно согласилась Лена. — Я тогда только пыль протру…
Она принялась за самую легкую уборку.
Но, не заметив, задела лампадку.
И та, упав на пол, перевернулась верх дном.
По паркету начало растекаться большое пятно лампадного масла.
Услышав звон, в комнату вошла свекровь.
— Да что же это делается? — с порога простонала она, решительно направляясь вперед.
— Стойте! Куда?! Сюда нельзя!!! — испуганно закричала Лена.
— Кар! Кар!!! — поддержала ей Горбуша. — Кудкар-рр?!
Но свекровь даже не стала слушать их.
Пытаясь определить, что именно упало с полки ее сына, она с высоко поднятой головой сделала еще несколько шагов.
И, поскользнувшись на масле, отчаянно замахала руками и упала на пол.
— Ушибов, порезов нет? — бросился к ней вошедший на новый шум Сергей Сергеевич.
И… тоже оказался на полу.
— Кошкар-р-раул!!! — захлопала крыльями, что есть сил, Горбуша.
— Это уже слишком! — процедила сквозь зубы свекровь. И, несмотря на то, что ее муж тут же засмеялся и попытался обратить все в шутку, встала и уничтожающе посмотрела на Лену, и без того чувствовавшую себя невероятно беспомощной и еще больше этого — виноватой. — Тебе что — совсем ничего доверять нельзя?
— Простите, — пролепетала Лена и всхлипнула, словно ребенок.
— Ну что ты будешь с такой делать? — обращаясь к Сергею Сергеевичу, показала на нее пальцем свекровь. — Мало того, что почти слепая, так еще и ведет себя, как дитя!
Слезы мгновенно высохли на глазах Лены.
Видно, плотина все эти дни наполнялась и с ее стороны…
— Так утопите меня сразу, как слепого котенка! — потребовала она. — Я ведь и позвонила тогда Стасику, чтобы не быть для него обузой. В тот же день, как только стало известно, что меня ждет…
— Это что же… Выходит все то, что сказал тебе профессор — ты знала заранее?! — ошеломленно взглянула на нее свекровь.
— Конечно, ведь у меня мама — медик!..
— Знала и молчала?! — не слушая, всплеснула руками свекровь. — Больше того — пошла замуж за нашего сына?!
— А что я могла поделать? Я же люблю его!
— Если бы действительно любила, то сидела в своей Покровке и терпела бы до конца!
— Да я и так терпела! — в сердцах воскликнула Лена и безнадежно махнула рукой. — Пока Стасик сам не приехал…
— Стасик кар-роший! Стасик кар-р-сивый! — привычно подтвердила Горбуша.
— Давай-давай перекладывать теперь, как и твоя ворона, с больной головы на здоровую! — язвительно усмехнулась свекровь. — Сережа, ты слышишь?..
— Слышу, — отозвался Сергей Сергеевич. — И вот что думаю. Нет — уверен! Мы, Леночка, сообща справимся с твоей, то есть, нашей общей бедой! В конце концов, на этом Кривцове — ну и дал же Господь такую фамилию глазному врачу! — передернул плечами он, — свет клином не сходится. Я повезу тебя за границу. Подниму на ноги всех тамошних профессоров. Надо будет — соберу консилиум из лучших окулистов мира. И они вернут — слышишь — непременно вернут тебе зрение. И ты родишь нам еще внуков!
— Спасибо… — только и смогла прошептать Лена, кусая, чтобы окончательно не расплакаться, губы.
— За что? — удивился Сергей Сергеевич. — Это — мы тогда спасибо тебе скажем. А сейчас, давайте закончим это никому не нужное выяснение отношений. Вытрем все вместе, дружно с пола масло. И — спать! Завтра в девять утра выезжаем встречать Стаса. Приглашаются все желающие!
3
Лена не просто заплакала, а зашлась в плаче навзрыд.
С вечера, тщательно закрыв дверь и помня, что через стены ничего не слышно, Лена научила Горбушу, как нужно встречать Стаса, когда он войдет в комнату:
«Стасик кар-роший! Стасик ур-р-ра!!!»
Почти всю ночь она проворочалась, торопя время.
С трудом дождалась утра.
Встала ни свет ни заря.
Помолилась, совершив утреннее правило и снова прочитав молитвы о путешествующем Вячеславе.
И, когда все встали, после короткого завтрака отправилась на машине в аэропорт.
Вместе с Сергеем Сергеевичем.
Свекровь категорически отказалась ехать встречать, как давала понять это всем своим видом — проигравшего сына.
С мужем она тоже не разговаривала.
Было похоже на то, что ночью у них произошел серьезный спор.
И Сергей Сергеевич, несмотря ни на что, остался на стороне Стаса с Леной.
— Кстати, чтобы не забыть! — вдруг вспомнил он и, достав из нагрудного кармана свернутый лист бумаги, протянул его Лене.
— Что это? — не поняла та.
— Рецепты, которые просил передать тебе доктор Кривцов. И — не знаю, чем это ты ему так приглянулась — его визитная карточка. С разрешением звонить, если вдруг возникнут вопросы или проблемы.
— Ага! Чтобы потом просто завалить своими пациентами! — сказала, как это пишется в театральных ремарках «в сторону», свекровь.
Первым желанием Лены было прямо на ее глазах порвать визитную карточку.
Но Сергей Сергеевич, угадав это намерение, погрозил пальцем, и ей ничего не оставалось, как сбегать в комнату и положить бумаги в сумочку.
Сидя теперь рядом, на переднем сидении, она благодарно взглянула на свекра.
Тот, поняв это по-своему, подбадривающе улыбнулся: мол, потерпи, уже совсем немного осталось!
Эта поддержка была как нельзя кстати.
Огорчение от того, что было услышано от окулиста, поведение свекрови, волнение за Стаса, который находился сейчас высоко над землей, переполняло Лену.
Дождь, который по тихонько включенному Сергеем Сергеевичем радио синоптики объявили «ледяным», только усиливал его.
Москва была хмурой, серой.
К тому же машина то и дело останавливалась.
Со скоростью медленно идущего пешехода они еле-еле продвигалась вперед.
Потом минуты две-три мчались, словно наверстывая упущенное.
И снова вставали...
То и дело впереди вспыхивал и долго горел красный свет.
Только теперь Лена поняла, что такое настоящие московские пробки.
Хорошо, что времени у них было, как сказал Сергей Сергеевич не воз, а целый обоз!
В одну из таких остановок он, кашлянув, вдруг сказал:
— Леночка, мой отцовский долг перед тобой — ты же ведь называешь уже меня папой — и перед моим сыном обязывает меня сказать тебе следующее.
Лена вся сжалась.
Неужели свекрови удалось-таки не мытьем, так катаньем уговорить мужа, чтобы тот попросил ее навсегда уйти от Стаса?!
«Нет-нет! Он не может нас разлучить!» — не поверила она.
И не ошиблась.
— Кто бы и что бы тебе ни говорил — ни в коем случае не бросай Стаса, — продолжил Сергей Сергеевич. — Не делай этим несчастным ни его, ни себя!
Услышав это, Лена не смогла больше сдерживать себя.
Все напряжение последних дней вырвалось у нее наружу — слезами.
Она не просто заплакала.
А зашлась в плаче навзрыд.
Закрыв лицо руками.
И уткнувшись лбом в самое родное сейчас — после Стаса — надежное мужское плечо…
— Ну, что ты! Что ты? — показалось, даже испугался Сергей Сергеевич. — Встретишь мужа, а у тебя глаза будут на мокром месте и нос с картошку! Я уверен, ты все вытерпишь, все сможешь и обязательно выздоровеешь!
Лена с новой — после того, как ей казалось, потерянной уже навсегда — надеждой взглянула на него.
И смогла выдавить из себя одно только слово:
— Как?
Сергей Сергеевич достал из кармана платок, протянул его Лене и уже без тени улыбки сказал:
