Тень уходит последней (СИ) - Иван Валентинович Цуприков
- А вы совсем дурак, я вам скажу! - прервал разговор Киреев. - вы, я вам скажу, получается, человек недалекого ума. Если я его со Столяром убью, то все сразу поймут, кто это сделал. И все.
- Удивительно, удивительно. Значит, это вы хотите сделать моими руками! А за что я его должен убивать? Он что плохого мне сделал, Александр Васильевич?
- А у нас с вами что, есть пистолет или ружье?
- Ладно, я уже чувствую, Александр Васильевич, что нам уже нужно обоим намордники надеть, а то перегрыземся.
- 3 -
Место, указанное Киреевым, было удобным для наблюдения. Корни, вывернутые ветром вместе с деревьями, закрывали своими огромными черными, разветвленными в разные стороны "лапами-корневищами" стоявшего во весь рост Киреева.
Туман, тянущийся с той стороны, с берега болота, молочной дымкой покрыл опушку леса, на которой стояла изба Вертилова.
- Это место он называл аквариумом, - прошептал Киреев, передавая Николаю свой бинокль. - Там множество рыбы. Речка по болоту проходит, покрыта сверху торфом, как стол скатертью. Там видно глубины есть, и она в них прячется и от жары, и от холода. Рыба, в смысле.
- Кто-то вам это рассказывал?
- Столяр.
- Кто? - переспросил Синцов.
- Да, Макс.
- Максим Максимович?
- Ну, он самый.
- Он же вас считал виновным в гибели сына его, Алексея, - вдруг вспомнил Синцов. - Это же он вас продержал на открытой цистерне ...
- Было, все было. А потом извинился, - махнул рукой Киреев. - Сгоряча можно и себе голову сломать, а, разобравшись во всем, понял, чья это вина. Но для этого нужно было время. Спасибо Кораблеву. Он и с него спросил, а то, видите ли, Максим Максимович был слепым. Четыре раза в году проверял мой цех, и все было у него, члена парткома в моем цехе до этого хорошо, не к чему было придраться.
"Ничего не понимаю! - подумал Синцов. - Значит, им стал Вертилов, а не начальник цеха, который в шею гнал Алексея на цистерну. Вот такие вот дела!"
- У самого аквариума мы увидим их баньку, а дом чуть выше, - продолжал шептать Киреев.
- Аквариума. Как это слово понять?
- Ну, открытая часть болота, озера, в смысле. Течение в нем слабое, глубины хорошие, зимой в нем рыба зимует, летом тоже стоит, вода там прохладная. Может, в этом месте и родники есть. Точно не знаю, - быстро проговорил Киреев.
- А проезд оттуда есть к избе?
- Конечно. Дорога так себе, глиняная, она идет дальше на кордон. Там у них лесничество, заказник. А здесь самая граница заказника.
- А Вертилов - охотник?
- Конечно. Говорят, и медведя с одного выстрела брал.
- Ничего себе! - воскликнул от удивления Николай.
- А почему его прозвали Питбулем?
- За бесстрашие, наверное.
- Редкое качество. А почему же вы все здесь приготовили, для того, чтобы разделаться с ним, а он до сих пор жив? - спросил Синцов.
- А нет у нас этого бесстрашия, как у него. А Макс, Максим, перегорел, как и я, разделаться с Вертиловым. Да и приказа не было с ним покончить.
- Этот приказ вам должен дать Кораблев?
- Он самый. Мы же ему подчинялись. Партию эту он образовал в девяносто пятом году, кажется, или чуть раньше, когда бандиты всем управляли в городе. В то время каждому из нас было за пятьдесят или около этого. А, как только девяностые пришли с этими революциями-переменами, с забастовками шахтеров, химиков, учителей, медиков, закипела и у нас кровь, как дети, мы в войнушку стали играть.
- И кого-то замочили? - снова спросил Синцов.
- А это не Вашего ума дело.
- А тогда зачем я вам сейчас здесь нужен, Александр Васильевич?
- А потому что... - сбился Киреев и тут же сделал вид, что закашлялся. - Потому, чтобы, это самое, что бы ты знал, где эта гнида прячется, - брызгая слюной, пытаясь погасить в себе возмущение, сказал Киреев.
- вы думаете, что это его работа: собака убита, спецовки развешивает у вас во дворе?
- Не Кораблева же с Максом.
- Ну, и что от этого толку, что я узнаю о нем? Сделать ему рекламу в газете, или написать про него обвинительную статью?
- А ты напиши про него, все, что я тебе рассказывал, что тебе говорил о нем Столяр, то есть Столяров. Пусть все знают, какая он гнида. Еще говорят, он и в церковь ходит, просит Бога, чтобы Он простил ему все его грехи. Не дождется!
Ветер, набравший силу, разогнал дымку с того берега болота. За небольшими облаками, ползшими по небу, как овцы, одно за другим, пошли их огромные стада, и все плотнее и плотнее, закрыв собой еле видный на небе молочный круг луны, а за ним и проснувшееся, еще только набирающее силу света, солнышко.
Николай, настроив
