H2O III - Сим Симович
Мы продвигались вперед, осторожно ступая по деревянному полу, который издавал тихий скрип под нашим весом. В глубине коридора слышался какой-то шум, словно шепот, но когда мы приближались, он исчезал. Это был еще один призрак этого заброшенного места, призрак прошлого, который не мог отпустить это место и продолжал жить в нем.
Вскоре мы оказались перед дверью, ведущей в школьную столовую. Дверь была сделана из толстого дерева, покрытого зеленой краской, которая давно потрескалась и облупилась. На дверной ручке ржавчина еще больше подчеркивала ее унылый вид.
Мы с трудом отодвинули тяжелую дверь и оказались в пространстве, которое когда-то было сердцем школы. Столовая была огромной, с высокими потолками и большими окнами, через которые проникал тусклый свет. Но от былой красоты не осталось и следа.
Стены были покрыты трещинами, пол был усыпан мусором, а столы и стулья были перевернуты, как будто их разгромили в ярости. Воздух был сырой и холодный, и от него веяло забвением и пустотой. В центре столовой стояла большая печь, которую когда-то топили дровами, но теперь она была холодной и пустой. На ее стенках была потрескавшаяся краска, которая напоминала о многих летних днях, когда в ней готовились обеды для всей школы.
Но теперь все это было в прошлом, и столовая казалась большим холодным могильником, где погребена была веселая шумная жизнь школы. И нам хотелось быстрее уйти отсюда, чтобы не погружаться в печаль этого места.
Мы продолжали исследовать заброшенную столовую, и чем дальше мы заходили, тем более неприятным становилось настроение. В воздухе витал не только запах плесени и пыли, но и какой-то странный, затхлый аромат, который тяжестью ложился на душу.
Наши фонарики бросали жуткие тени на стены, и мы начали замечать странные знаки, вырезанные на деревянных балках и на панелях стен. Но это были не просто каракули, а четкие символы, которые не поддавались распознаванию. Они были настолько необычны и страшны, что у нас застыла кровь в жилах.
И вот наш взгляд упал на печь. Она стояла в центре столовой, как монумент какой-то темной силе. Рядом с ней на полу лежал костяк, очевидно, обглоданный дочиста. Кости были небольшими, но были сложены во что-то странное и ужасали своей точностью, определенностью и детализированностью. То ли это была мелкая собака, то ли крупная кошка, но в том, как они были расположены на полу, мы увидели какой-то смысл.
Кости были сложены в определенной последовательности, напоминая знак магии вуду. Каждая кость была поставлена на свое место, как будто ее туда положили со специальной целью. И это все только усиливало наше ощущение чего-то непостижимого и жуткого.
Мы продолжали двигаться вперед, осторожно обходя раскиданные по полу кости и обходя странные знаки, вырезанные на стенах. Каждый шаг давал нам все больше и больше информации о том, что происходило в этой школе, но в то же время все больше и больше загадок.
Я старался разобрать символы, вырезанные на стенках столовой. Они были не просто хаотичными каракулями, а имели четкую структуру и узор. Я попытался вспомнить всю информацию, которую когда-либо получал о демонических культах, но ничего не подходило. Но не мог опознать эти знаки. Они были не похожи ни на один из тех, что я видел раньше в книгах или в интернете. Они были слишком странными, слишком необычными. Но что-то в них говорило о том, что они связаны с темной магией, с каким-то злым духом.
И в этот момент меня осенила мысль: «А что, если это не демонический культ?» Может быть, это какая-то другая, неизвестная форма магии? Может быть, здесь задействованы силы, о которых мы даже не подозреваем?
Мысли закружились в голове, как вихрь. И в то же время я не мог отбросить и первоначальную версию. Ведь знаки в подземелье кирхи были совершенно другими. Это значило, что здесь действовали две разные силы. И тем более интересным становилось наше исследование.
Мы продолжали осматривать столовую, и в каждой ее детали чувствовалось присутствие темной силы. Пыль на столах казалась не просто пылью, а каким-то зловещим налетом, а трещины на стенах выглядели как раны, нанесенные не временем, а какой-то неизвестной силой.
И вот мой взгляд упал на один из столов. Он был покрыт толстым слоем пыли, но через нее проглядывал необычный знак. Это была звезда Давида, нарисованная засохшей кровью. Я сразу же понял, что это значит. Местные индивиды, очевидно, баловались с книгой демонов Гоэтии. Это было очевидно, ведь звезда Давида является одним из главных символов этой книги.
Но почему они пользовались именно этой книгой? Ведь она не слишком эффективна в наших мирах. Да, она работает, но с большими ограничениями и рисками. И почему они рисовали звезду Давида кровью? Магическая подпитка куда проще и надёжней. Дилетанты, что сказать…
Я почувствовал некоторое успокоение. Мысли о демоническом культе отступили на задний план. Ведь если они использовали Гоэтию, то это означает, что они были не так мощны, как мы думали изначально. Но от этого не становилось легче.
Мы оставили за собой столовую, пройдя через дверь, которая когда-то была величественным входом на кухню. Теперь она была разбита и висела на одной петле, словно отчаянно пытаясь спрятать от нас то, что скрывалось за ней. Внутри было темно и сыро. Луч фонаря едва пробивался через густой туман пыли, который висел в воздухе, словно призрак былого процветания. На полу лежали разбитые кастрюли и подносы, их ржавые осколки блестели в лучах фонаря, как осколки битого зеркала.
Мы осторожно пробирались между грудами грязной посуды, стараясь не наступить на острые осколки. Всё вокруг было покрыто толстым слоем пыли и грязи. Когда-то эта кухня кипела жизнью, здесь готовились обеды для сотен школьников. Теперь здесь царила пустота и забвение.
В углу мы увидели еще одну огромную печь, которая когда-то грела все помещение. Теперь она была холодной и пустой, ее железные бока были покрыты ржавчиной, как старые шрамы. Рядом с ней стоял большой стол, на котором лежали разбросанные кулинарные книги, их страницы были пожелтевшими от времени.
Мы осторожно прошли мимо стола, и я не мог отвести взгляд от книг. В них было что-то необычное, что-то завораживающее. Как будто они хранили в себе какую-то тайну, какой-то ужас. Мы продолжали двигаться вперед, осторожно пробираясь через разруху
