Шарманщик с улицы Архимеда - Игорь Генрихович Шестков
Реальность не изменилась, только повернулась к нему темной стороной, изменился он…
Почему же в этом страшном зале, в этом черном ижевском гробу, мне было вовсе не страшно, не жутко? Наоборот, я чувствовал там облегчение после залитого бешеным испанским солнцем Мадрида, после блистательного Прадо…
Потому что и со мной, при всей разности масштабов, эпох, географии, темперамента и положения в обществе (Гойе было, куда падать, а я и так внизу), произошло то же, что и с Гойей.
Я давно потерял светлую, радостную жизнь, друзей, женщин, родину, язык, надежду и веру. Жизнь еще не убила меня, но я уже чувствую смердящее дыхание земли. Слышу тихий зов могилы. И чувствую исступление конца… конвульсии заканчивающегося земного существования…
И мне знаком наркотизирующий вкус и свет небытия.
И я, как и Гойя из последних сил пытаюсь пресуществить желтоватые его лучи в картину… в образ… в рассказ.
И мои последние рассказы кажутся публике – «Черными картинами». А для меня они – цвета апрельского неба.
То, что с ним случится (или не случится, тут, кажется, сама амбивалентность становится предметом изображения) после смерти, Гойя изобразил на восемнадцатом офорте серии «Диспаратес» (ил. 87). Из лежащего на боку, скрюченного, очевидно мертвого, тела вылетела фигура, расставившая руки. Это пожилой человек, хмурый… это умерший Гойя.
Парит. Левитирует.
В темном пространстве посмертья его встречают другие парящие фигуры.
Кто они?
Не ясно – то ли демоны, то ли люди, то ли его страхи или вожделения, то ли его родные и друзья в новых обличьях…
Или это души изображенных им современников?
Нематериальные скорлупки-очертания обитателей Козлиного луга?
Он не смотрит на них, его тяжелый взгляд устремлен туда, в невидимую наблюдателю область, откуда льется потусторонний свет.
Иаков и Гермоген
Был недавно на выставке. Показывали резцовые гравюры на меди по эскизам Питера Брейгеля старшего. Пейзажи, кораблики, несколько фрагментов больших картин мастера, мои любимые серии «Семь смертных грехов», «Семь добродетелей» и другие картинки, полные затейливых фигурок – шутов, безумцев, грешников, злодеев, чудовищ, ведьм, чертей, святых… художественного сброда эпохи маньеризма и снабженные соответствующими подписями, назидательными мужицкими мудростями.
Особенно запомнилась гравюра «Святой Иаков и маг Гермоген» (ил. 88).
Резал ее прекрасный, конгениальный Брейгелю, мастер Питер Ван Дер Хейден. Датирована она 1565 годом (несохранившийся эскиз был, скорее всего, нарисован в годы 1564–65). Выпущена в свет издательством Иеронима Кока «На четырех ветрах», для которого Брейгель нарисовал около восьмидесяти эскизов для гравирования на меди.
Под оттиском, на полях гравюры – латинская подпись, которую можно перевести так: «Святой Иаков поставлен перед магом силой дьявольского наваждения».
…
Литературный источник этого изображения – популярная во времена Брейгеля «Золотая легенда» Иакова Ворагинского. Русского перевода «Золотой легенды» к сожалению до сих пор не существуют, поэтому я сам перевел страничку текста, но не с латинского, а с немецкого издания 1999 года.
Из главы «О Иакове великом» (в квадратных скобках мои вставки):
Святой Апостол Иаков Заведеев проповедовал Слово Божье в Иудее. Один маг, по имени Гермоген, послал к нему своего ученика Филета и несколько фарисеев, для того, чтобы он изобличил Иакова перед ними во лжи. Но Апостол пересилил Филета доводами рассудка и сотворил много чудес на его глазах. И возвратился Филет к Гермогену и рассказал ему о чудесах, которые сотворил Иаков, и о том, что хочет стать его учеником и следовать его учению, и посоветовал Гермогену сделать тоже самое. Гермоген разгневался и околдовал Филета так, что тот не мог и пошевельнуться, и сказал: «Ну а теперь посмотрим, как твой Иаков тебя освободит».
Филет смог через своего слугу сообщить Иакову о случившемся; Апостол послал ему свое полотенце и наказал взять его в руки и сказать: «Господь поддерживает падающих и освобождает связанных».
Как только Филет дотронулся до полотенца, заклятье сошло с него, он вскочил и поспешил к Иакову, понося магическое искусство Гермогена. Еще больший гнев объял Гермогена, и он призвал подчиненных ему [нечистых] духов и повелел им принести ему и Иакова и Филета связанными, для того, чтобы он мог им отомстить и для того, чтобы его ученики не вздумали больше его поносить. Нечистые духи явились к Иакову и начали, повиснув перед ним в воздухе, плакаться: «О Иаков, святой Апостол, помилуй нас, посмотри, мы сгораем раньше уготованного нам часа!»
Иаков спросил: «Зачем явились ко мне?»
Они отвечали: «Гермоген послал нас, мы должны были доставить ему тебя и Филета, но как только мы подлетели к твоему дому, ангел Господень связал нас огненными цепями и много мучил».
Иаков сказал: «Ангел Господень отпустит вас, возвратитесь к Гермогену и доставьте его самого связанного сюда, но не делайте ему слишком больно!»
И они отправились туда, схватили Гермогена, заломили ему руки за спину, связали его так и отнесли к Иакову и поставили перед Иаковом и сказали Гермогену: «Ты прислал нас сюда, для того, чтобы мы мучимы были и сгорели».
И они попросили Иакова: «Дай нам власть над ним, чтобы мы могли отомстить ему за зло, которое он хотел причинить тебе и за огонь, который жёг нас».
Иаков сказал духам: «Посмотрите, вот Филет стоит перед вами, почему не нападаете на него?»
Они отвечали: «Мы не могли бы в твоей келье и муравья обидеть».
Иаков сказал Филету: «Ответим добром на зло, как завещал нам Господь, Гермоген заколдовал тебя, а ты освободи его».
И Гермоген был освобожден от пут и стоял перед Иаковом и стыдился сильно.
И сказал ему Иаков: «Иди восвояси, не в наших обычаях обращать [в христианство] насильно».
Гермоген ответил: «Злые духи убьют меня. Дай мне что-нибудь твое, тогда они не тронут меня».
И Иаков дал ему свой посох. Гермоген взял посох и ушел к себе, собрал свои бесовские книги и принес назад к Апостолу и положил их перед ним, чтобы тот сжег их. Но Иаков не хотел, чтобы кто-то пострадал от смрада и повелел бросить их в море. Гермоген сделал это, вернулся к Апостолу, [встал перед ним на колени] обнял его ноги и попросил: «Спаситель душ, прими раскаяние того, чьи зависть и злоба преследовали тебя!»
Итак, он обратился [в христианство] и был так полон страха Божия, что сотворил многие [добрые] знамения…
Далее в «Золотой легенде» рассказывается о том, как Иакова за проповедь учения Христа обезглавил Ирод Агриппа, внук Ирода Великого, как тело апостола само собой приплыло в Испанию и какие Иаков сотворил чудеса
