Авалон. Возвращение короля Артура - Стивен Рэй Лоухед
— Враньё? — ошеломленно переспросил Трент.
— Чистой воды ложь, — кивнул Джеймс. — Наше разочарование имеет смысл лишь в том случае, если кто-то, за кулисами, всеми силами не культивирует нашу неудовлетворенность, не позволяет увидеть правду, которую слишком долго отрицали.
— И какова же эта правда? — спросил Трент, послушно играя на руку Джеймсу.
— А правда в том, что, несмотря на все доказательства бесполезности, монархия имеет значение, монархия может и должна оказать ценную услугу нации; в мире действуют силы, предначертанные Богом; люди могут сопротивляться им, игнорировать их, но совсем отвергнуть их они не в силах. Истинный суверенитет как раз и есть такая сила, и когда монархия воплотится в лице Истинного Короля, тогда Британия снова возвысится.
Видите ли, мистер Трент, я считаю, что Британия всегда играла особую роль в этом мире. Слишком долго мы не могли по той или иной причине соответствовать этой роли, и сегодня нас это обескураживает. Но здесь и сейчас, этим Рождеством, мы начинаем восстанавливать наше наследие, начинаем путь к своему законному месту. Для этого нам нужен король — премьер-министр не может этого сделать, и президент не может этого сделать. Нам нужен кто-то, кто не только выше их по статусу, но тот, кто выше мирских забот, выше партийной политики, кто воплощает в своем лице лучшие надежды и чаяния нации, кто-то, перед кем все граждане считаются равными и одинаково ответственными. Короче говоря, нам нужен монарх. И не просто монарх, — поспешил добавить Джеймс. — Нам не нужен еще один Тедди или любое другое неэффективное подставное лицо. Нам нужен Истинный Король, готовый жертвовать собой, служить и владеть властью от имени своего народа.
Помощница режиссера Юлия выступила на первый план; подняв три пальца.
— Вот почему, — продолжал Джеймс, — я полон решимости не допустить, чтобы монархия сдалась без боя. Сразу после новогодних праздников я оглашу свое послание народу Британии.
Трент оживился, услышав эту новость.
— Начинаем кампанию за короля, Ваше Величество?
— Называйте как хотите, — ответил Джеймс.
— Надеюсь, мы еще продолжим наш увлекательный разговор в ближайшие дни. К сожалению, наше время истекло, — неохотно сказал Трент, и в его тоне послышалось искреннее сожаление. Он явно колебался. — Однако я не могу завершить это интервью, не задав вам еще один вопрос.
Юлия изо всех сил махала двумя пальцами, отчаянно тряся головой.
Джонатан Трент не обращал на нее внимания. Он перевернул страницу в блокноте.
— На этот раз, если вы не возражаете, вопрос будет сугубо личный. — Казалось, телеведущий извиняется. — Ваше Королевское Величество, — сказал он, копируя манеру придворного, — в день, когда вы провозгласили себя королем, если помните, вы рассказали историю, которую назвали «Сон Талиесина». Должен сказать, меня тронула эта история, и я постарался выяснить, что за источник вы цитировали. У BBC есть огромный исследовательский отдел, там работают эксперты мирового уровня, но источник так и не удалось отыскать. Наш главный научный консультант настаивает, что так называемый «сон Талиесина» никогда не был записан. Так вот, мне интересно, где вы его нашли?
Джеймс быстро соображал. Он не мог сказать огромной телеаудитории, что просто накрепко запомнил то, что слышал своими ушами.
— Давным-давно я слышал это от одного своего друга, — ответил Джеймс, надеясь, что Трент этим ограничится. — Эти слова всегда вдохновляли меня. А тут как раз подвернулся случай вспомнить их.
— В своей речи, — заметил Трент, — вы упомянули Летнее Королевство и назвали его Авалон. Как все мы знаем, Авалон тесно связан с королем Артуром. Что вы имели в виду, намекая на эту связь?
— Я просто говорил от сердца, — ответил Джеймс. — Считайте эту речь плодом моего вдохновения.
— И все-таки, — не отступал Трент, — вы говорили так красноречиво и убедительно о своем видении Британии, что списать это на случайную импровизацию я никак не могу. Поэтому спрашиваю прямо: видите ли вы себя королем Артуром последних дней, вернувшимся, чтобы вести нас на Авалон?
— Я попробую объяснить, — медленно ответил Джеймс, тщательно взвешивая слова. — Как человек, который критически относился к неспособности современной монархии соответствовать своему высокому призванию, я был вынужден искать примеры достойных королей. Естественно, я обратился к истории, чтобы посмотреть, нет ли там суверена, достойного королевского звания, с которого я мог взять пример. В Короле Артуре я нашел то, что искал.
— Образец для подражания, — кивнул Трент. — Это все, что для вас значит король Артур? Только образец для подражания из далекого шестого века? По-моему, тут скрыто нечто большее.
— Не стоит недооценивать силу положительного примера, мистер Трент.
— Кое-кто из моих романтичных коллег предположил, что волнения моря у побережья Корнуолла — это исполнение древнего пророчества о короле Артуре, связанное с Лионессом, и тому подобное. Не могли бы вы это прокомментировать?
— Я тоже слышал об этом, — Джеймс застенчиво улыбнулся. — Некоторые пророчества довольно интересны. В новостях из Корнуолла есть некая интрига. Но, боюсь, землетрясения, ураганы и тому подобное не по моей части.
На этом интервью, к счастью, закончилось.
Джонатан Трент закрыл блокнот.
— Ваше Величество, — сказал он, сердечно улыбаясь, — от имени многих миллионов людей во всей стране, которые следили за нашим каналом, я благодарю вас за то, что вы открыли для нас свой дом и позволили нам заглянуть в вашу частную жизнь. Еще раз позвольте пожелать вам счастливого Рождества. — Повернувшись к первой камере, он громко произнес: — Всем зрителям. Это Джонатан Трент из замка Морвен в разговоре с королем Британии. Всем желаю спокойной ночи.
Он широко улыбнулся и держал улыбку до тех пор, пока Юлия, прижимавшая руку к наушнику, не крикнула: «Все. Ушли из эфира!»
В тот же миг плечи Трента поникли. Джеймс почувствовал, как напряжение, поселившееся у него в животе, отступает. Он вспомнил: такое же ощущение было у него, когда ему пришлось пробежать десять миль в полной выкладке.
Бросив блокнот на стол, Трент встал и торжественно произнес:
— Ваше Величество, я глубоко признателен за ваше добровольное участие. Это большая честь.
