Бер Саша - Степь. Кровь первая Арья. Трилогия
Зорька с командой не прошла и двух десятков шагов, как вокруг них образовалось плотное кольцо разношёрстного народа. Ближе десяти шагов народ не подходил, а при приближении Зорьки, пятился и расступался.
Вдруг откуда-то с боку из-за повозки, вывалился пьяный речник. Здоровый, рослый бугай в огромной мохнатой шкуре, не смотря на лето и жару. Он широко расставил неустойчивые ноги и раскинул руки, как бы ловя Зорьку, издавая пьяное "гы-гы-гы". Зорька за спиной услышала звук натянутой тетивы, а у левого уха появился наконечник стрелы. Она подняла руку, отводя стрелу в сторону, как бы говоря "не надо" и подойдя к верзиле, пристально посмотрела в его пьяные глаза. Его лицо плавно из ехидной улыбочки стало стекать вниз, удлиняясь и закончилось это мордо-формирование округлёнными глазами и отвисшей челюстью. Зорька тихонечко коснулась рукой его заросшей бородой щеки и от этого прикосновения пьянь в миг протрезвев, упал на колени, так и замерев всё с тем же идиотским выражением на лице, лишь прижал свою огромную, грязную ладонь к тому месту, которого коснулась Зорька. Она, плавно огибая стоящего на коленях речника, величаво продолжила свой путь дальше. Народ вокруг, стоявший в абсолютном молчании всю эту сцену, сначала зашумел шелестящим шёпотом, тут же переходя на невнятное бурчание и тут же переходя в самое настоящее ликование. Это оказалось так неожиданно и громко, что Зорька даже оступилась и прикрыла глаза. Хотелось закрыть руками уши, но она не стала этого делать, а просто остановилась, постояв немного с закрытыми глазами, восстановив встрепенувшуюся внутреннюю зарю и достигнул нужного состояния, опять расцвела в лучезарной улыбке, озаряя счастливым взглядом окружающих.
Через некоторое время, Зорьке показалось, что все торговцы и покупатели побросали товары и собрались вокруг неё, как пчёлы вокруг матки, и в этом людском шаре, облепивших её со всех сторон, она торжественно плавала от кибитки к кибитке, от воза к возу, от шатра до шалаша. Торговцы, мимо которых она шествовала, ожили и на перебой начали предлагать ей свои товары, часто предлагая, чтоб она взяла что-нибудь просто так. Кто-то даже силой пытался всучить ей что-нибудь в подарок. В общем все как с ума по сходили.
Она так ничего и не купила, не взяла ни одного подарка. Из-за того, что плавала по рядам медленно и величаво, и ходила уже довольно долго и выйдя из торговых рядов в очередной раз на круг вооружённого оцепления, стоящий от шалашей торговцев в шагах пятидесяти, вдруг поняла, что устала и ей захотелось обратно в свою кибитку. Помня, что их лагерь, где-то не далеко от этого оцепления, она не придумала ничего лучше, как пойти на его поиски вдоль воинов с пиками, при том не по краю торговых кибиток и шатров, а непосредственно вдоль цепи воинов. Ей почему-то захотелось на них посмотреть.
Приближение Зорьки и её небольшого отряда к закрытой территории, произвело внутри неё полный переполох. Ещё не дойдя до первого воина с пикой и десяти шагов, Зорьке пришлось замереть на месте от неожиданности, потому что тот с чего-то выронил пику и она, качнувшись, рухнула на землю прямо в направлении Зорьки. Воин замялся, засуетился, как бы очухиваясь от наваждения. Непослушными, трясущимися руками подобрал выроненное оружие и зачем-то отошёл в сторону, пропуская внутрь запретной зоны. Но она то не собиралась туда идти и повернув в другую сторону от той, в которую отошёл воин, величаво и уже откровенно уверовав в своё могущество, пошла вокруг оцепенения почти вплотную к воинам.
Второй стражник, к которому она подошла стоял, вытянувшись по струнке. Лицо его смотрело прямо перед собой, но глаза были скошены в сторону подходящей к нему Зорьки до придела возможности. Он аж от натуги в её сторону челюсть выдвину, бедняга, и зачем-то даже язык высунул. Когда она уже почти подошла к нему вплотную, он вдруг резким отрывистым движением толкнул вперёд свою пику и та с грохотом упала прямо перед ним. Зорька, не прекращая цвести улыбкой, хотя мышцы лица уже чувствительно устали, погладила его по бородатой щеке, переступила через валяющееся оружие и проследовала к следующему. Каждый последующий воспринял поведение предыдущего, как некий обязательный ритуал и всякий раз швырял своё оружие к ногам "богини". Там, внутри круга за оцеплением, параллельно ей двигался целый табун высокородных. Похоже побросав все свои дела и развлечения, притом не только молодые, но и убелённые стариной переростки, толпой, как бараны на перегоне, пуская слюни и как полудурки улыбаясь, они медленно шли параллельно Зорьке, на расстоянии не более шагов десяти.
И так пройдя почти полный полукруг и разоружив почти половину воинов города, Зорька добралась до своего лагеря уже без ног и без рук с ноющей болью на лице. Ардни встретил её на входе. Дойдя до него, она расслабилась, чуть ли не со стоном убрала улыбку с лица. Он обнял её с спросил на ушко:
- Ну, как успехи, богиня?
Зорька уткнулась ему в плечо, закрыв глаза и уставшим, почти сонным голосом ответила:
- Ты же не показал кого рвать, пришлось порвать всех, да ещё вон войско ихнее зацепила. Так что можешь всех грузить даже, не связывая и вести на продажу.
- Ладно, залазь в кибитку и отдыхай, - он отодвинул её от себя, притом сделал это как-то брезгливо, даже озлоблено, и Зорька тут же поняла, что сделала что-то то, что ему хотелось.
Весь остаток дня Зорька провалялась на своей лежанке, тупо упёршись в потолок взглядом и с какой-то еле заметной тревогой обдумывала свои дальнейшие действия. Она отчётливо осознала, что ей пора бежать. Всё её внутреннее чутьё буквально вопило от этом. К вечеру принеслась ужаленная сорока по кличке Хабарка и с порога затрещала.
- Спишь, чё ль? Тут такое, такое творится. Ну, подруга ты сегодня дала.
Зорька вяло повернула голову на голос Хабарки, та металась по кибитке возбуждённая и взъерошенная.
- По началу все шептались мол ведьма, колдунья, а после того, как ты того речного хрена, что пытался по пьяни тебя ловить скрутила в бараний рог, все как с ума по сходили. А ещё девочке представилась, мол тебя зовут Утренняя Заря, всех вообще колотун забил. Обезумили прям. Бабы в обморок падали пачками. Мужики молились, тебе гимны распевая. Слышала?
Наконец, Хабарка метнулась к Зорьке на лежак, села, схватив её за руку и как профессиональная попрошайка, заглянув подруге в глаза, буквально простонала:
- Научи, а. Я тоже так хочу.
- Ты ж не ведьма, - хмыкнула Зорька, а знахарка.
- Я так и знала, что это всё твои ведьмины проделки, - в сердцах буркнула баба, отбрасывая от себя Зорькину руку.
Зорька только тихо рассмеялась, но решив не травить эту "стукачку" лишними и ненужными сплетнями, просто выдала ей полуправду:
- Это Слава, Хабарка, - проговорила она назидательно, - обыкновенная наша бабья Слава. Ты, чё никогда в себе Славу не растила?
Хабарка глянула на Зорьку взглядом полным недоверия.
- Славы такой силы не быват.
- Да, ну? Ты ж ею сегодня целый день любовалась.
Зорька села, отодвигая Хабарку, прогнула спину, потянулась. Баба, вперившись в неё глазами, упорно ждала объяснений. Зорька посмотрела на неё и подтвердила:
- Да Слава, это обыкновенная девичья Слава.
Она не стала ничего ей больше рассказывать, посчитав это достаточным и лишь наиграно подбодрила:
- Да ты не заморачивайся, подруга. Верь, пробуй. У тебя тоже получится.
- Круто, - буркнула Хабарка, - надо будет как-нибудь заняться этим.
И обе расплылись в умилённо поддельных улыбках, каждая думая о своём.
Уже к вечеру этого дня "богиня Утренняя Заря", блиставшая, озаряющая и завораживающая города и селения, ползла на карачках меж посадок конопли, прячась от разъярённого муженька, который по непонятным для неё причинам, носился по внутреннему городу с огромной дубиной всё круша на своём пути. Укрывшись в зарослях высокой травы, они с Дилем с замиранием сердца слушали то приближающийся, то удаляющийся рёв атамана, но как выяснилось позже, можно было и не прятаться, так как до дома этот требовавший Сому зверь, так и не добрался. И когда он где-то затих, Зорька выбралась из посадок и пошла спать в баню, так и не решившись переступить порог дома.
А на следующий вечер, после того как весь его отряд вернулся из очередной поездки куда-то, она уже спрятаться не успела, да и не смогла бы даже если б захотела. Он пришёл в кибитку поздно, она уже легла спать, но нормальным, в этом она была уверена. Долго не ложился расхаживая туда-сюда. Потом вдруг странно и шумно засопел и Зорьке стало дико страшно. Она как-то сразу почувствовала наступающую опасность и напряглась. Затем с резким треском оторвалась занавеска и пред ней возник разъярённый зверь с огромной шипастой дубиной в руках. Зорька ничего не успела сделать, даже закричать. Она даже не заметила замаха. Всё произошло так быстро...
