Вадим Попов - Шаман. Охотник за планетами
Когда началось строительство Сайнттауна, и на Ленту-5 хлынула выкачиваемая орденом с перенаселенных и истощенных планет дешевая рабочая сила, а уровень безработицы вместе с уровнем преступности резко скакнули вверх, старейшины обеих общин запоздало почесали в затылке и попытались на очередных губернаторских выборах выставить своего кандидата, чтобы вернуть власть общин над планетой. Но было уже поздно: к тому моменту орденские деньги купили управленцев Ленты-5 с потрохами, и выборы превратились в чистой воды фикцию.
К той поре Джафар относил воспоминание о случае, когда после очередного оглушительного провала на выборах старейшины мусульманской общины надрывали глотки в чайхане, пытаясь выработать "стратегию будущего нашей планеты". При разговоре присутствовал молчаливый орденский наемник, зашедший в жаркий день посидеть в прохладе за чашкой чая. Когда старики приостановили дебаты, чтобы промочить горло, парень, обернувшись к ним, с усмешкой процедил "Да какая вы планета? Вы теперь - база ордена" и наставительным жестом похлопал ладонью по висевшей на поясном ремне кобуре с легким офицерским бластером.
Словом, когда "лесовики" не изъявили желания не то что "дружить", а даже общаться с представителями ордена, о том что "эти "лесные" доиграются" не судачил только ленивый. Так оно и оказалось. Правда развязка стала неожиданной для всех.
Даже на фактически собственной планете Орден Креста и Полумесяца действовал крайне осмотрительно. Для начала в местной печати и сети были опубликованы журналистские расследования о "криминальной клоаке планеты", вслед за которыми последовали петиции от населения с просьбами "оградить молодежь от соблазна языческой заразы". Тем временем орден перекупил контракты Союза вольных торговцев и торговые корабли перестали навещать Лес.
Полицейская операция при поддержке армейских сил и орденских наемников была тщательно продумана. Лес был заранее взят в плотное стальное кольцо.
Однако когда колонны людей и техники ранним утром с нескольких сторон рванулись через чащу к месту "наведения порядка", случилось непредвиденное. Углубившиеся в лес передовые отряды, состоявшие из орденских наемников, вопреки всем картам оказались на опушке и застыли в изумлении.
Леса больше не было.
Долина, где раскинулось селение, была пуста. Исчезли не только люди. Исчезли дома.
Больше того - изменился весь пейзаж. Не шумели на ветру пышными кронами высокие корабельные сосны, словно их и не было. Не звенел по камням в сердце долины легендарный источник. Посреди лесной глуши в западной части материка восточного полушария Ленты-5 отныне зияла гигантская проплешина. Ни людей, ни животных, ни каких-либо следов их пребывания. Только камни и песок, сквозь которые и долгие годы спустя не пробивалось не травинки. [Author ID1: at Sun Nov 18 00:24:00 2012 ]Мертвая
земля.
Власти, недолго думая объявили о коллективном самоубийстве "языческой секты", а район странного явления от греха подальше сразу обнесли колючей проволокой, а там и силовым полем, и объявили закрытым объектом. Наемные части ордена на Ленте-5 заменили другими, чтобы не болтали лишнего местному населению.
Слухи об Ушедшем Лесе превратились в легенду, которую рассказывали вполголоса.
4
- Мы слишком долго собирались. Непросто оставить свой дом...
Джафар не глядя на своих слушателей, грустно улыбнулся куда-то в огонь.
- Джейн убил не наемник, наш солдат с Ленты-5. Он стоял во внешнем оцеплении, их на "информационной минуте" накачали всякими ужасами про "кровавых язычников", он услышал шорох в кустах и выпустил наугад всю обойму. Я собирался искать его, думал придется в космос лететь, по галактике шарить, а оказалось он в соседней деревне живет. Вот так всё просто. Ну... Нашел его... Морду набил. Руки ему переломал. Хочу горло перерезать - не могу. Сопляк ведь, дурак-дураком, мать его у меня в ногах ползает... так и не смог... Из дома ушел. Подрался с братьями и ушел. Они принялись кричать, что он мой кровник, как это не можешь убить... пообещал им так же руки переломать, если тронут его... и ушел.
Джафар подложил в гаснущее пламя два последних полена и взглянул на сидевших по другую сторону костра. Фигура, которая теперь показалась ему закутанной в темный, напоенный влагой кусок грозовой тучи, едва заметно кивнула. Парень в военном комбинезоне спокойно, без осуждения и без поощрения смотрел на Джафара.
- Потом жил в горах. Рядом с родником. Хороший родник, возле него спится хорошо. Сны хорошие... легкие. Охотился. Иногда в деревню в лавку спускался. Потом орденские и в горы дотянулись. К роднику. Часовню ставить пришли. Я удивился. Как Джейн погибла - я в мечеть ходить перестал, так что... Сказал им что родник этот здесь был до того как они пришли и будет после того как они уйдут. Подрались. Прежде чем меня этой штукой... станнером в спину... я многих потрепал. Потом тюрьма. Как освободился, мать упросила домой вернуться. Как раз как я вышел, часовню на том роднике лавиной как ножом срезало. Начисто. А родник теперь снова бьет. Так что хоть тут вышло по-моему. Потом женился. Дети. Внуки. А вот теперь нашей деревни нет... И рода моего нет. И никого нет. Я последний. Наверное, горевать должен. А я ничего не чувствую. Просто не пойму - зачем всё? Зачем всё это было, а?..
Языки пламени плясали на углях.
Джафар поднял глаза и встретился взглядом с темными глазами собеседника в бесформенном одеянии, теперь словно курившимся серым утренним туманом.
- Ты получишь ответы на все вопросы... - прошелестел тихий женский голос. - Но сначала ты должен ответить на то, о чем спросит тебя он.
Джафар перевел взгляд на человека в военной форме с глазами, которые не были глазами солдата.
- О чем ты хотел меня спросить?
- Я сочувствую тебе.
Джафар кивнул на гаснущий костер.
- У нас мало времени.
- Мне надо узнать, что произошло с деревней, и куда увезли оставшихся в живых.
- Это была станция, упавшая с неба. Орбитальная станция. Сначала она медленно опускалась, видимо на силовом луче, я видел такое по объемнику. А потом силовое поле отключилось, и станция рухнула вниз. На деревню. Остальных наших добили орденские. А куда увезли живых, если они и остались, я не знаю. Но ты сможешь узнать. - Старик постучал пальцем по левому виску. - Тогда у родника орденские выбили мне глаз. Когда я вышел из тюрьмы, братья скинулись на подарок и купили мне протез. Там множество ненужных функций. Но одна сегодня пригодилась. "Инфракрасная съемка плюс" называется. Мой глаз снимал то, что творилось в нашей деревне даже когда я отключился... даже когда мой глаз закрыло веко. Догадываешься, что тебе надо сделать?..
Парень изменился в лице.
- Но мы можем тебя вылечить...
- Ты сам-то веришь в то, что говоришь? В этот район "скорую" вызовешь? Или угонишь флаер и из гор в городскую больницу меня повезешь? Точнее мой труп? - Джафар сухо усмехнулся. - Я-то знаю кто ты. Нам объявляли о каких-то диверсантах.
Старик встал с камня и улыбнулся. Над покрывшимися седой золой углями вился сизый дымок.
- Не трать время. Лучше сделай свое дело как следует. Передай привет орденским от меня. И от Джейн. И от моего рода. От всей нашей деревни привет передай.
Парень сжал губы и кивнул.
- Передам. Легкой дороги.
Джафар улыбнулся и шагнул к темной клубящейся фигуре. Прохладные пальцы взяли его за руку, и повели по вытоптанной многими тысячами ног светящейся тропе.
- Дальше ступай один. - В нежном шелестящем голосе Джафару послышалась едва заметная усмешка. - Тебя ждут.
Джафар недоуменно оглянулся на отпустившую его руку фигуру, но та растаяла в кромешной темноте, словно не было. Не было видно ни костра, ни парня в военном комбинезоне. С каждым шагом по светящейся тропе за спиной Джафара не оставалось ничего кроме тьмы.
И тут он услышал знакомый запах. Запах цветов.
Пахло сиренью.
Именно так душисто и дурманяще пахло сиренью на ярмарке, которую устраивала христианская община в двадцать первое лето Джафара, в то лето, в которое он...
Старик ускорил шаг. Потом побежал.
Яркая точка в конце тропы превратилась в облако света, которое все увеличивалось.
Потом на фоне сияющего облака проступил силуэт тонкой девичьей фигурки машущей ему рукой.
Джафар бежал так, как не мог бегать уже много лет, и с каждым шагом его волосы темнели, а морщины разглаживались.
Он услышал смех. И на бегу рассмеялся в ответ, не чувствуя слез, текущих по щекам.
А потом родные глаза на лице, которое он видел во сне каждую ночь, взглянули на Джафара с той лаской, которая придает смысл тяготам любого пройденного пути.
5
Цхар прижал уши, оскалился и зарычал.
Яр моментально принял звериную форму и припал на все четыре лапы рядом с цхаром.
