Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 6 - Семён Афанасьев
— Что именно ты сейчас хочешь сказать, Моэко-тян? Прямо, не иносказательно? Говори смело.
— Уверены?
— Мне бояться нечего, поскольку я буду соблюдать нейтралитет. Извини, если разочаровал…
— Договаривайте, пожалуйста. Благодарю хотя бы за откровенность, уже упоминала. Пусть та и неприятна.
— … А тебе бояться нечего потому, что открыто тронуть Эдогава-кай, которые в своём праве, сегодня, пожалуй, не решится даже Премьер.
— Тогда и я в лоб. Если то, что я сейчас сообщила вам, официально заявлю на нашей Коллегии? Срочное собрание малым кругом, которое попытаюсь инициировать прямо сейчас? Допустим, на завтра?
— Твоё право, пробуй, я слова не скажу поперёк. Как коллектив решит, так и будет.
— Хм, — старший коллега сумел удивить повторно.
— Ты же звонишь посоветоваться? Ну вот я и объясняю! Мы с государством постараемся не ссориться, если речь именно об этом случае. Но тебя в твоей решительности никто ограничить не сможет — делай, что считаешь нужным.
— Вы так уверены, когда сейчас выступаете от имени всех? — для непосвященных недосказанное было бы неясно, но адвокаты Миёси и Нисимура отлично понимали друг друга между строк.
— У большинства из нас нет твоей мотивации, я обо всех наших, — предельно честно припечатал старший. — Не буду врать, что я обзванивал и расспрашивал. Но ты же звонишь мне не просто так?
— Вы никогда не проигрываете, потому что не берётесь, за что не надо, — Моэко принялась размышлять вслух. — Откровенно тухлых дел в вашем портфеле нет потому, что их никогда там не было.
— Именно, — подтвердил собеседник. — На тему твоего возможного выступления: если Коллегия скажет, что я неправ, молча уйду с поста. Выбирайте, кого хотите — за кресло не держусь.
Боится сам и уверен в позиции других, перевела якудза. Простым адвокатом дальше работать сможет, хоть и если с поста Председателя свалит. Деньги практически те же, в его годы многого уже не надо по техническим причинам.
Вписываться же на моей стороне — идти против течения. А вот к этому он не готов.
По некоторому размышлению борёкудан пришла к выводу, что и прочие коллеги действительно поступят так же: их Ассоциация — самый покорный и послушный округ из сорока девяти на всю страну. Пожалуй. Судя по статистике.
— Благодарю за исчерпывающую откровенность, Нисимура-сан. С моей стороны без обид, — она добросовестно предупредила, что не будет мстить, и уже занесла большой палец над красной иконкой.
— Стой! Что задумала? — старик чуть помялся, но твёрдо заявил. — Решишь плыть против течения — скажи: на завтрашнем внеочередном собрании, если соберёшь, лично поставлю вопрос об избрании Председателем тебя!
Моэко слегка опешила — неожиданный поворот.
— Я тебе не враг и искренне симпатизирую, — продолжил Нисимура. — Но я и не твой отец, чтобы идти на баррикады, рискуя всем, за голые принципы. Или даже за твой ласковый взгляд молодой девушки, Моэко-тян! Да, я боюсь ввязываться, — он со значением помолчал. — Все наши побоятся, это моя субъективная оценка — ты же о ней спрашивала?
— Да.
— Но я никак не ограничиваю тебя на твоём пути- до. Если ты соберёшься — поддержу ровно до той черты, где рисков для меня не возникает.
— И вашим, и нашим? — младшая Миёси плюнула на вежливость и сформулировала простым языком.
— Да, Моэко-тян. Я очень сочувствую тебе как человек и гражданин, но интуицией чувствую больше. Может, ты и победишь, — ещё пара секунд красноречивого молчания. — Может, даже не проиграешь, почувствуй разницу…
— Почувствовала. — Проигрывать и побеждать можно одновременно.
Где-то на западе есть выражение, Пиррова победа, как раз на эту тему.
— … но это в любом случае не мой бой, ни за какую из сторон. Тебя на свой пост порекомендую, если решишь идти до конца, — напомнил старик. — В позиции остальных членов тоже уверен — всех знаю больше тебя, ты слишком молода. Однако можешь попытаться.
— Благодарю сверх всякой меры, вы мне действительно кое-что помогли понять.
* * *
— Наши действия? — когда она закончила разговаривать, к ней тут же подступили Дэнда-кун и один из «официантов».
— Этих — в полицию вместе с видео-материалами.
— Что сказать?
— Пока пусть открывают дело «по факту нападения», переквалификация «в отношении» — потом. Заявление потерпевшего — у адвоката, будет передано следствию.
— Вас могу им назвать?
— Конечно. Скажи, действуешь по прямому поручению, мой чистый бланк с печатью и подписью тебе поднесут из ресторана за минуту, — второй «официант» кивнул. — Заполнишь, что будет нужно по ситуации.
— А вы сейчас куда, Миёси-сан?
— Давать асимметричный ответ.
* * *
ИНТЕРЛЮДИЯ 2
Спустя почти час. Кабинет Председателя Правления банка Мицубиши-Ю-Эф-Джей ¹
— … Благодарю за эту невероятную поддержку. — Моэко встала со стула для посетителей и склонилась в глубоком поклоне, задержавшись в этом положении на пару секунд.
— Благодарю, что презрели традиции и явились лично. — Хозяин кабинета поднялся и отзеркалил движение, хотя и не под тем углом.
Подчеркнул, кто младший, кто старший (впрочем, с точки зрения вежливости — безукоризненно).
— Вы собрались уходить, Миёси-сан? — поинтересовался мужчина, продолжая стоять.
— Откровенно говоря, и так удивлена до полного изумления. К вам шла в отчаянии, в истерике, на эмоциях. Выплеснула, что накипело. — Внешний вид посетительницы категорически не соответствовал тексту. — Удивлена встретить столь глубокое понимание.
— Бросьте, — мужчина на той стороне стола скупо улыбнулся и указал на стул. — Я бы предложил задержаться.
— Для чего? — Моэко вежливо наклонила голову к плечу, не торопясь возвращаться.
Такие разговоры всегда имеют множество слоев. Даже с её бэкграундом текущие видны не все — слишком высокого уровня кабинет.
— Я при вас отдам распоряжения, — пояснил Председатель, садясь в кресло.
Поколебавшись, она последовала примеру.
— Я не являюсь фанатом вашей Семьи, но у нас неплохие отношения кое с кем из других Братьев, — доверительно сообщил ровесник отца, натыкивая что-то на экране рабочего планшета. — Не менее восхищён я и позиций вашего родителя, как и большинство других японцев — которые смотрят новостные каналы.
— Благодарю.
— Не за что. «Один гражданин, добившийся от государства справедливости и соблюдения своих прав, делает для будущего страны в десять раз больше, чем сотня добросовестных налогоплательщиков, оплачивающих налоги
